Двор очаровательный и жестокий - Стасия Старк

доверил Приске достать столь нужный нам амулет, он бы спятил. И никакие кровные клятвы фейри его бы не успокоили.

– Ты в этом уверен? – спросил Мэрт, вторя моим собственным мыслям.

Мы стояли у меня в гостиной. Не сидели. Просто потому, что при каждом взгляде на диван рядом с дверью я вспоминал распростертую на нем Приску, стонущую от страсти. Одна лишь мысль о дикой кошечке сводила меня с ума.

Неудивительно, что Мэрт ставил под сомнение мои решения. Я сам вновь и вновь в них сомневался.

Прошло уже два дня с того момента, как я сказал Приске, что туннель засыпан. И с тех пор я наблюдал, как ее взгляд становился все более безжизненным. Ко мне она больше не приходила. Но даже просто видя ее мельком в замке, я понимал, что с ней творилось.

Приска выглядела задумчивой и смотрела отстраненно, как будто мысленно находилась где-то в другом месте. Она постоянно прокручивала в уме новый план, который больше не зависел от мятежников. Теперь важное место в нем занял я, точно так же, как она стала ключевой фигурой моего собственного плана.

Я помогу ей спасти смесков, Приска найдет мой амулет. Она не захотела мне сказать, где он. И пытки тут вряд ли бы помогли. Даже если бы я попытался – и смог себя заставить – эта дикая кошка, вероятнее всего, просто заморозила бы время и меня кастрировала.

При мысли об этом я ощутил гордость. Даже несмотря на то, что эта кошечка стала самым большим неудобством, с которым я столкнулся в своих планах – и, возможно, в своей жизни.

В конечном счете она была права. Если мы разделимся и поможем друг другу, то оба останемся в выигрыше.

И я знал, что, несмотря на риск, Приска приложит все усилия, чтобы выполнить свою часть соглашения. Даже если при этом ей суждено умереть.

Эта мысль не принесла никакого удовлетворения. Мне просто захотелось перерезать горло ближайшему стражнику, чтобы завтра, когда ее будут преследовать, в живых осталось на одного меньше.

– Лориан?

Я заставил себя сосредоточиться на Мэрте.

– Я доверю Приске достать амулет.

– Ты ли это? – Брови Мэрта взлетели вверх.

Я стиснул зубы. Впрочем, я понимал его потрясение. Всего несколько недель назад я бы рассмеялся лишь при мысли, что могу доверить нечто настолько важное кому-либо, кроме Гэлона, Мэрта, Райтоса или Кависа. И все же… я знал Приску. Она скорее отрубила бы себе конечность, чем ушла бы из этого замка, бросив смесков в подземелье. И, значит, Приска тоже мне доверяла.

– Если она не принесет мне амулет, смески умрут.

Как и сама Приска. Впрочем, жизни трех сотен узников она ценила больше собственной. Именно поэтому я сообщил ей об этом дополнительном пункте нашего соглашения.

При этом моем заявлении в ее глазах заплескалась обида. Но она даже и представить не могла, насколько сильно я рисковал.

– Расскажи остальным о плане, – велел я Мэрту. – Только так мы сможем получить то, за чем сюда пришли.

Он кивнул. Я обернулся, услышав стук в дверь. Но даже прежде, чем Мэрт открыл, я отчего-то понял, что пришла Приска.

Она улыбнулась Мэрту, и мне в душу закралась незнакомая дикая ревность. Друг взглянул на меня, подняв бровь, и улыбнулся Приске в ответ. А миг спустя уже выскочил в коридор.

– Куда он так спешит?

– Не твоя забота, – бросил я, все еще борясь с раздражением.

– А-а, – подняла бровь Приска. – Ты не в духе? Что ж, я тогда пойду.

Неосознанным движением я поймал ее за руку и прижал к двери. Раздражение переросло в ярость. Да что со мной такое? Почему эта женщина заставляет меня во всем сомневаться?

– С чего вдруг такое хорошее настроение? – поинтересовался я.

– Вайсер согласился помочь, – широко улыбнулась Приска. – Мятежники снова с нами.

– Сейчас не время произносить имя другого мужчины.

– Я могу зайти позже… – выдохнула она со смешком.

– Ты никуда не пойдешь.

Я впился ей в губы, и Приска застонала от удовольствия. Быстро задрав на ней платье, я скользнул рукой ей в трусики и прикоснулся к женскому естеству.

– Уже мокрая. Тебе ведь нравится заставлять меня терять голову?

Без дальнейших разговоров я просунул внутрь нее один палец, потом второй, и смешок, уже готовый сорваться с ее губ, превратился в стон. Она выгнула бедра, сжимаясь вокруг моих пальцев, и я провел зубами по ее шее. На вкус Приска походила на сладкий яд. На нечто, что я не должен был хотеть… и все равно стремился сохранить, даже ценой убийства.

Она застонала еще раз, отчаянно желая меня так же, как и я ее. И ярость внутри меня немного улеглась. По крайней мере, в этом мы с ней были похожи.

Мне не терпелось еще немного подразнить ее, заставить умолять. Но потребность почувствовать ее была слишком сильна. Я отчаянно нуждался…

– Сейчас, Лориан, – выдохнула она.

Я вытащил из нее пальцы и с несвойственной мне неловкостью расстегнул и немного приспустил штаны. А после, обхватив руками ее задницу, приподнял Приску над полом и прижал к стене. Она чуть развела бедра, и я полностью вошел в нее. О-о, какое неописуемое удовольствие!

Приска хрипло застонала, и я, прижавшись губами к ее губам, похитил у нее этот сладостный звук.

Твердо удерживая Приску на месте, я вонзался в нее снова и снова. Сейчас я не видел ничего, кроме ее лица. Она вдруг выгнулась и ухватилась руками мне за плечи, а потом, чтобы подстегнуть, впилась в спину ногтями. В ответ я зарычал.

– Я задаю темп, – напомнил ей и ощутил, как ее плоть теснее сжалась вокруг моего члена.

Я рассмеялся, но звук скорее походил на сдавленное ворчание. Приска ненавидела, когда ей указывали, что делать, больше всех, кого я когда-либо знал. В этом ее, может быть, превосходил только я сам. И все же сейчас, когда я находился внутри нее, она жаждала моего господства. И мои приказы лишь подстегивали ее пыл.

Я продолжал вонзаться в нее. Она судорожно вздохнула и изогнула бедра, позволяя мне проникнуть еще глубже. Ускоряя темп, я принялся ласкать ее клитор и напрягся, когда ее внутренние мышцы сжали меня в тисках.

Дразня ее маленький бугорок, я настойчиво раз за разом проникал в тесные глубины ее женского естества. Внезапно у Приски перехватило дыхание, с ее губ сорвался стон… И в то же время ее горячая плоть так тесно обхватила мой член, как будто никогда не хотела меня отпускать.

Я стиснул зубы от удовольствия и кончил настолько бурно, что мне пришлось опереться