Мираж - Сохейр Хашогги

— Она определенно очень высокого мнения о вас лично, — заметила Дженна, глядя вслед девушке.

— Издержки профессии, — ответил Трейвис.

— Кто же вы по профессии? — Господи, она что, и вправду хочет это знать?

— Иногда я вылезаю на сцену и начинаю выть дурным голосом, но многие считают, что это народная музыка — кантри, старые деревенские песенки. Однако я не рассчитываю на то, что меня знают на каждом углу. Многие вообще обо мне никогда не слышали, и это в порядке вещей, — заверил ее Хэйнс, хотя Дженна и не собиралась извиняться за свое невежество. — Я исчез с глаз публики как раз тогда, когда дело шло к тому, что я стану всеамериканской знаменитостью.

— Правда? И почему, вы думаете, это произошло? — В Дженне проснулся профессиональный интерес. Кроме того, самоуничижительный тон человека, как это ни странно, очень ей нравился. Этот мужчина сильно отличался от привычных бостонцев. Именно таких называют «старая американская косточка»

— Будь я проклят, если я вообще что-нибудь думаю. Но мой чертов агент имеет на это свою точку зрения. Не скажу, что она мне льстит.

— Что же говорит ваш чертов агент?

— Раньше он обычно говорил, что я просто дурак, и все. Потом он стал ходить на сеансы «психотренинга» и заявил, что я страдаю боязнью успеха.

— И вы в это поверили? — спросила Дженна, гадая, что за отношения связывают Трейвиса с его агентом.

— Не могу сказать, чтобы на все сто процентов. Иначе я не вернулся бы на сцену в девятый или десятый раз.

— То есть если бы вы боялись, то не стали бы возвращаться? — уточнила Дженна.

— Что-то вы задаете слишком много вопросов. Чем вы, собственно говоря, занимаетесь в жизни? — поинтересовался Трейвис.

— Я психолог. — Она вдруг с удивлением поняла, что произнесла это извиняющимся тоном.

Он широко улыбнулся, серые глаза заискрились забавным изумлением.

— Вот влип, будь я проклят! Всегда открываю рот невпопад. Итак, док, вы решили махнуть на меня рукой?

В ответ Дженна только молча улыбнулась.

— Ладно, не хотите отвечать на этот вопрос, я попробую задать следующий. Как вы смотрите на то, чтобы пойти сегодня на мой концерт в «Хилтоне»? Место в ложе и шампанское за мой счет — в общем, все тридцать три удовольствия.

Дженна затихла в изумлении. Давно, очень давно никто не назначал ей свиданий. Долгие годы она всем своим видом и поведением отбивала у мужчин охоту флиртовать или заигрывать с ней.

— Я буду очень занята, — ответила Дженна с вежливой улыбкой. — Не знаю, найду ли я время для концертов.

Но она недооценила настойчивость Трейвиса. Не успели подать обед, как он буквально вырвал у Дженны согласие посетить его девятое или десятое возвращение на сцену. К концу полета Дженна успела в общих чертах познакомиться с биографией своего соседа. Оказалось, что ему сорок один год, хотя выглядел мистер Хэйнс значительно моложе. Петь начал с двенадцати лет. «За деньги, — уточнил он, — а для собственного удовольствия — так почти с пеленок». Несмотря на то, что Трейвис никогда не был звездой первой величины, он сумел все же заработать кучу денег, которые ухитрился потратить неизвестно на что, потом заработал еще и снова потратил.

— Наверно, я делаю это, чтобы не охладеть к работе, — объяснил он, и Дженна решила, что, видимо, он прав.

«Неужели это делаю я?» — мысленно поразилась Дженна, подхватив вместе со всем залом отеля «Хилтон» очередную песню Трейвиса «Ты мое солнышко». Амира Бадир этого не сделала бы никогда, а с Дженной Соррел такое случилось впервые в жизни. До сих пор она не могла позволить себе роскошь побыть глупой и легкомысленной, тем большее удовольствие получала она теперь от каждой минуты незатейливого кантри-шоу.

Представление вообще доставило ей огромное наслаждение. Танцоры в костюмах, покрытых дешевыми блестками, посредственный фокусник и даже косноязычный чревовещатель. Дженна испытывала невыразимое блаженство от многозначительных взглядов, которые бросал на нее Трейвис, когда пел, от восторженного визга его поклонниц. Дженна не могла скрыть от себя, что польщена, когда в конце вечера Трейвис представил ее присутствующим, крикнув на весь зал: «Это моя хорошая знакомая из Баа-стона!»

Источая бесхитростную искреннюю радость, он потащил «хорошую знакомую» на импровизированную вечеринку и в холле отеля, где до хрипоты пел перед обалдевшими от счастья поклонниками своего таланта. Устав от пения, Трейвис взял Дженну за руку и повел ее в казино, уговорив попытать счастья в рулетке и в картах.

Все было не так, как с Али в Монте-Карло или в Лондоне. Трейвис воспринимал игру как развлечение для впавших в детство взрослых. Проигрывая, он стонал и заламывал руки в деланном горе, а выигрывая, вопил от восторга и угощал выпивкой всех присутствующих.

— «Неужели это и правда я?» — еще раз подумала Дженна позже, лежа в объятиях Трейвиса.

Можно ли было вообразить более несуразную парочку? Но разница между ними не играла никакой роли, когда они перед рассветом гуляли по пляжу, купались в лучах восходящего солнца и целовались, прежде чем уснуть на широкой, поистине королевской кровати Хэйнса.

Все время слишком короткого пребывания Дженны в Пуэрто-Рико Трейвис ухаживал за ней так, как никто и никогда за ней не ухаживал. Цветы, комплименты и искренний смех — таким запомнила Дженна этот уик-энд. Днем он баловал свою подругу так, как балуют американских тинейджеров, а по ночам бывал страстен и невероятно нежен. И хотя спать Дженне почти не пришлось, она чувствовала себя свежей и помолодевшей.

Когда настало время ее отъезда, возникла неловкость. Было ли это началом серьезных отношений? Просто игрой? Чего она ждала и хотела от Трейвиса?

Расстались они в аэропорту. Хэйнс должен был пробыть в Сан-Хуане еще неделю, а потом, согласно контракту, лететь в Лос-Анджелес.

— Я хочу увидеться с тобой еще раз, — торжественно объявил он.

Дженна кивнула и дала ему свою визитную карточку.

На прощание они крепко расцеловались.

Во время обратного полета все происшедшее за последние два дня показалось Дженне сном, неправдоподобно далеким от той реальности, к которой она возвращалась. Как объяснить Кариму появление Трейвиса? Да и понимает ли она сама, что с ней случилось? Ясно было только одно: Трейвис стал для Дженны пресловутым «глотком свежего воздуха», оживившим ее монашескую жизнь.

Пришлось подумать, как подготовить сына.

— Я чудесно провела время, — сказала она Кариму. — Пуэрто-Рико — восхитительное место.

— Угу, — согласился сын.