Приятные вещи - Дмитрий Петюк

дёрнулась и повернулась в определённом направлении. Теперь она указывала куда-то в глубины острова. Усиленным зрением своего искусственного глаза я принялся внимательно рассматривать реликвию, так что вскоре понял, что неизвестная цель быстро приближается.

— Пора! — выдохнул я, вытягивая руку, в которой тут же появился Шванц.

— Береги себя, милый! — сказала Кенира. — Помни, я рядом!

Я кивнул, привлёк её к себе и крепко поцеловал. Затем передал ей нити контроля над барьером, подхватил Шванц под цевьё, вышел за границы купола и подобрался к одному из валунов. Обернувшись назад, я удовлетворённо кивнул. Даже с пары шагов о существовании барьера можно было узнать лишь по совершенно незаметным искажениям веток и стволов деревьев. В магическом диапазоне место, где находились мои спутники, тоже совершенно сливалось с фоном.

Больше всего бы мне хотелось произвести выстрел оттуда, изнутри. Но, увы, для иллюзорной пули даже столь тонкий барьер являлся серьёзным препятствием. Он, конечно, её бы не разрушил, но дестабилизировал бы в достаточной степени, чтобы она не долетела даже до гнезда. Я засел за камень, прислонившись к нему спиной, и стал ждать, поглядывая на стрелку реликвии. Мне не надо было вести визуальное наблюдение, достаточно лишь дождаться, когда она повернётся в направлении гнезда.

Вновь отметив странное неуверенное поведение реликвии, я решил оставить загадку на потом. Сейчас главным было выполнение главной цели путешествия на этот остров.

Семья и друзья считали меня отважным человеком, и я делал всё, чтобы подтвердить это мнение. Но внутри меня одолевало множество страхов, больше всего я боялся провалить самую главную миссию, не выполнить долг паладина и подвести богиню. А ещё я боялся за своих спутников, боялся, что феникс окажется ещё одной пустышкой, превратив путешествие в пустую трату времени. И где-то чуть дальше лежали опасения за собственную шкуру.

Пусть я был очень стар и повидал на своём веку очень многое, я ничуть не устал от жизни. Мне хотелось нормально побывать на остальных континентах, разведать тайны этого мира, получить магию, постигнув её глубины. Любить жену, удовлетворяя во снах и наяву все её развратные фантазии, воспитывать сына, с гордостью наблюдая, как он растёт над собой, обретает могущество и закрывает гештальт, наконец-то построив свою башню злого архимага. Хотелось молиться Ирулин, уйдя с поста главы нашего культа, уступив место множеству новых паладинов, священников и жриц. Встречать госпожу в сновидениях не тогда, когда ей удаётся собраться с силами и посетить собственное Царство, а как только у неё возникнет желание меня повидать.

Я отбросил несвоевременные мысли и потянулся к заёмной магии, сосредоточенной в районе моего желудка. Чары, которые я сплёл, скрывали меня лишь в тепловом и визуальном диапазоне. У меня просто отсутствовала магия, которую мог почувствовать монстр, а активные артефакты почти ничего не излучали.

Медленно, чтобы не сорвать маскировку, я высунулся из-за валуна, плавно поднимая Шванц. Активировав увеличение глаза, я спокойно наблюдал, как огромная алая птица опускается в гнездо, сжимая в когтях гигантскую ящерицу, ничуть не меньше наших круншагов.

Размер феникса оказался столь велик, что мне не пришлось даже форсировать мозг. Сделав поправку на дующий ветер и на опускание пули, я тут же почувствовал полную уверенность в успехе и немедленно подал магию в спусковую пластину. Вновь приклад вжался в плечо, и мозг тут же наполнился массивом информации. Сведения, которые я узнал, оказались столь невероятны, что я даже не сразу смог им поверить.

Главным стихийным сродством феникса являлся не огонь, а свет и воздух. Он умел управлять гравитацией, что позволяло ему удерживать в полёте столь большую массу, поднимать добычу и тяжёлые брёвна для строительства гнезда. Магия укрепляла его тело, делала кости почти что неразрушимыми, она сосредотачивалась в желудке, улучшая процесс пищеварения, нейтрализуя любые яды и токсины. Но самое главное — эта магия не ограничивала развитие, она позволяла своему владельцу становиться сильнее именно так, как он того желал. Разумеется, были в ней и кое-какие недостатки. Как меня когда-то и предупреждал мой рабовладелец, сильные монстры обладали сильной магией, а магия феникса была одной из сильнейших. И не важно, сколь мал будет птенец, получив его силу, я мгновенно пробью предел Натиз-Рууга, стану выжженным и беспомощным. Но это не имело ни малейшего значения, ведь с богиней, с Правом её, я всегда смогу вернуться назад, овладеть своими новыми силами, чтобы начать делать первые шаги к могуществу. Да, на это потребуется время, возможно, не один год. Но та самая неистовая сила магии мне эти годы и подарит. Да, конечно, было бы намного лучше, чтобы феникс был в десятки или даже сотни раз слабее, но быть настолько привередливым — гневить Керуват, один из Аспектов которой — справедливость.

Я внезапно осознал, что стою, как полный идиот, наедине с самым сильным из монстров в моей жизни, но вместо того, чтобы следить за ним во все глаза, предаюсь отвлечённым размышлениям о той магии, которую я даже не получил. И если бы что-то пошло не так, тогда мои глаза смотрели бы не на гнездо феникса вместе с его обитателем, а на обеспокоенное лицо Диршады Мульчарн, пытающейся вытащить моё обгорелое тело с того света где-то на каменном полу возле университетского маяка.

К счастью, феникс, почувствовав касание чуждой магии, лишь начал крутить головой по сторонам. Его взгляд несколько раз замирал на моём валуне, так что я даже затаил дыхание. Феникс издал неожиданно мягкий и мелодичный звук и, взмахнув крыльями, запрыгнул на край гнезда, не отрывая от меня взгляда. Я почувствовал беспокойство Кениры, готовой в любой момент установить мощнейший из барьеров, а потом атаковать всеми чарами своего богатого арсенала, и послал ей желание пока что немного подождать.

Феникс мотнул головой совершенно человеческим жестом, он словно говорил сам себе: «Наверное померещилось!», но взгляд не отводил. Внезапно его голова дёрнулась куда-то в сторону, он уставился в противоположном направлении и угрожающе заклекотал. Я не знал, что происходит, но не ожидал ничего хорошего.

Маленькая, почти незаметная с такого расстояния фиолетовая точка подлетела к его гнезду, и феникс раскинул крылья. Его перья засветились, вспыхнули ярким пламенем, в котором, как я теперь знал, не было ни крупицы огня. С клюва сорвался яркий луч, ударивший в скопление фиолетового, но точка мигнула и оказалась в добрых пяти ярдах от траектории выстрела. Я спешно активировал форсированный режим, одновременно наводя увеличение глаза на новое действующее лицо. И к моему полному изумлению, увидел воробья, отличавшегося от земных и местных