Темные души - Ана Рома

хорошо. Mon ame, я здесь, – привлекая к себе, ощущая учащенный пульс.

Некоторое время она не отзывается, когда я снова зову. Только тишина и тяжелое дыхание в темноте. Я тянусь к ночнику на прикроватной тумбе, образуя больше света. Глубокий вдох, когда она морщится, чтобы полностью вернуться ко мне.

– Извини, – приложив руку ко лбу, говорит она осипшим голосом.

– Не извиняйся, – целую в висок, вставая с постели, чтобы подать стакан воды. – Что тебе снилось?

Витэлия жадно пьет воду, несколько капель попадают на голубую майку. Полностью осушив стакан, возвращая мне, вытирая губы тыльной стороной руки.

– Бернардо, – говорит она, моя челюсть стискивается до скрипа.

Почему этот ублюдок беспокоит ее во сне?

– Мне приснилось, что он похитил Эйми, – продолжила она. – И когда я нашла ее, он напал и стал душить.

Я выпотрошу его раньше, сделав из его кишков гирлянду, прикрепив китайские фонарики. Жители Чайнатауна оценят новый дизайн.

Возвращаясь в кровать, касаясь ее подбородка, чтобы она подняла свои прекрасные глаза на меня.

– Этого не будет. Никогда.

– Я знаю, просто плохой сон, – она наигранно улыбнулась, но это продолжало беспокоить ее голову.

– Как насчет того, чтобы поговорить об этом с профессионалом?

Ранее я предлагал ей встречи с психологом для восстановления. Чувство безопасности, мне хотелось, чтобы она ощущала себя эмоционально стабильно. Без вины за случившееся, не обременять голову, жить настоящим. Я знал свою жену куда больше, чем она могла сказать мне. Точнее, то, что хотела скрыть. Со дня, когда Витэлия вернулась, переступив порог дома, волоча за собой сожаление.

Это то, что воспитала в ней Патриция, гребанного солдата, женщиной, не имеющей право на себя. Она отдавала больше положенного тем, кого любила, присваивая чужую вину себе. И я не мог исправить или переубедить ее в обратном. Она старалась угодить, закапывая свои эмоции. Я не знал и никогда не испытывал такой спектр эмоций, на который способна женщина. Не мог ей помочь справиться с этим, но смотреть на ее тусклый виноватый взгляд, когда она прикасалась ко мне. Во мне пробуждалась ярость, когда она была такой разрушенной.

– Мне не нужна терапия, просто… время. Мы не хорошие люди, Кристиано. Нельзя избежать последствий собственных действий.

Она поправила волосы, мой взгляд поймал свежий шрам, который не произошел случайно. Ничто на ее теле не случайно.

– Это несправедливо, – я сел на край кровати, погружая лицо в ладони. – Ты отсекаешь любую попытку помочь тебе. Каждый раз прогоняя от своей боли.

– А ты? Ты позволяешь мне? – она поднялась, огибая кровать, вставая передо мной. – Почему я должна чувствовать себя в порядке, когда твой отец погиб, пытаясь спасти меня? Или осознавать, что моя семья дважды сделала твою несчастной?

Тон ее голоса был резким, руки скрещены на груди, возвышаясь надо мной, сканируя недовольным взглядом.

– Только из-за того, что вы связаны кровным родством, не делает тебя соучастницей. Я люблю тебя. И никакая правда прошлого меня не заставит разлюбить тебя.

– Поговори со мной об этом, – она берет мое лицо в свои ладони. – Не отдаляйся от меня, только не от меня. Пожалуйста. Позволь мне быть в эти трудные дни сильной для тебя. Я хочу позаботиться о тебе.

Я схватил ее за руку, усаживая на свои колени, зарываясь лицом в шею, наверняка царапая нежную кожу щетиной. Витэлия зарывается пальцами в мои волосы, приятно поглаживая, пока я вдыхаю ее аромат, сводящий с ума.

– Даже не вздумай допустить мысль о том, что ты для меня ничего не значишь, – бормочу я, оставляя поцелуй в области ключицы. – Ты – мои первые мысли ранним утром.

Мои молитвы и цели. Моя война и она же победа.

– Пообещай, что несмотря ни на что, только «мы», – я поднимаю голову, ее рука скользит к моему лицу. – Несмотря на ссоры, обиды, темные ночи и не менее темные дни, только «мы». Ты всегда будешь моим приоритетом, а я твоим.

– Я не сомневаюсь в своем выборе, mon ame, и ты не сомневайся в своем.

Она прикусила нижнюю губу, а глаза заблестели.

– Наш брак продлился больше года. Если бы я сомневалась, тогда ты был бы давно мертв.

– Вот как? – я подхватил ее, опрокидывая на кровать, нависая сверху. – Тогда я бы с удовольствием умер.

Выключая свет, она снова прижалась ко мне, целуя в плечо.

– Если серьезно, что я могу сделать для тебя?

– Чтобы не произошло на предстоящем мероприятии, – вытягивая руку ладонью вверх. – Возьми меня за руку.

Витэлия вложила свою руку, переплетая наши пальцы.

– Я буду рядом.

Витэлия

Машина въехала на территорию замка Каса Лома, построенного в стиле готического возрождения. Флаг Канады возвышался над главным входом, величественно развеваясь.

– Мама!

Эйми увидела небольшой подсвеченный фонтан, прилипая к окну. Я поправила синие бантики на голове, которые подходили в цвет к платью.

– Тебе нравится? – она сделала кивок головой.

– Эйми, – позвал ее Кристиано. – Помнишь, о чем мы договаривались?

Большие голубые глаза мгновенно оторвались от окна.

– Nonna, – она показала на Ясмину, что сидела напротив меня.

Алдо научил Эйми некоторым итальянским словам.

– Верно, mon amour, – целуя в ладошку. – Мама с папой должны уделить время друзьям. Хорошо?

Машина остановилась, Кристиано вышел, помогая Ясмине. Эйми спрыгнула самостоятельно, забирая с сидения свою игрушку. Такая взрослая.

Кристиано обошел машину, открывая дверь с моей стороны, подавая руку.

– Все еще не могу поверить, что оно черное, – поправляя платье, прошептала я.

Зная предпочтение мужа, в этот раз только Эйми была удостоена синего. Для меня было сшито классическое приталенное макси-платье с расклешенным подолом в бархатном исполнении. Единственная изюминка данного платья была в том, что лиф был украшен природным драгоценным камнем.

– Классическая роскошь, – говорит муж, оставляя поцелуй на щеке.

Только сейчас я обратила внимание, как много людей вокруг прибыло на мероприятие. Люди, которые работали на нашу семью в разных отраслях. Начальники специальных силовых групп, работающих в составе Ндрангеты в Канаде. Банковские работники, врачи, юристы.

Проходя внутрь замка, меня поразила роскошь интерьера, что дополнял итальянский мрамор, дубовые панели ручной работы и потолки в стиле Ренессанс. Завораживающая красота, отбрасывающая во времена роскошных приемов, безумно сковывающих корсетами платьев и тайных свиданий у фонтанов.

Минуя длинный коридор, мы вошли в большой зал, где находилось более пятисот человек. Мои пальцы сильнее впились в предплечье Кристиано от внезапного волнения.

Просто дыши, Витэлия.

Раньше я множество раз бывала на подобных мероприятиях, но в то время для окружающих меня было незаметно. Сейчас абсолютно весь зал был заинтересован нами. Женщины перешептывались, стреляя глазами, мужчины поднимали с мест, приветствуя.