Слабость плоти - Мастер_Угвей

направились в сторону челноков. Интуиция мне подсказывала, что наш небольшой отдых резко окончился, и сами отношения с братьями никогда не станут прежними, однако это сейчас было второстепенным вопросом. Даже если они решат тайно уничтожить всё наше творение, его чертежи всё равно останутся в глубинах моей памяти, до которых не добраться даже Алому королю.

Всё это время я смотрел в сторону пустоты, где недавно открылись первые двери в другой мир. Духи машин до сих пор молчали, пока внутри меня разгоралось понимание одной простой вещи, связанной с осознанием своего предназначения в этом мире. Но чтобы окончательно убедиться в своих чувствах, оставалось посетить последнее место, которое пока ускользало от моего внимания из-за всей навалившейся работы. Мне необходимо было отправиться на Марс.

* Вот мы наконец-то дошли до одного из самых нераскрытых аспектов всего Вархаммера — Призрачного ветра. Упомянутого только в паре книжек про некронов (в основном в Дважды мёртвом царе, кого интересует), третье измерение, связанное с материальным миром и являвшееся буквально противоположностью варпа. Реальность пустоты, смерти и очень голодной бесконечной тьмы.

Вселенная, вызывающая у некронов схожие чувства со встречей К’тан, а на людей влияющая подобно париям и блокирующим варп пилонам из того же самого Чёрного камня.

Невероятно любопытная концепция, которая также объясняет, откуда некроны берут бесконечную энергию для своей техники (всегда пишут про использование каких-то подпространств, но никогда не вдаваться в детали), а также всякие их способности телепортироваться без использования варпа/путешествие во времени/создавать чёрные дыры взмахом руки/ видеть будущее на десятки миллионов лет вперёд/контролировать фундаментальных константы вселенной и много чего ещё.

Да и что вообще может быть интереснее целой неизведанной вселенной, что ну уж точно лучше Имматериума? Ведь не может же быть в штуке, являвшейся противоположностью варпа и пугавшей Некронтир на вершине их возможностей, находиться нечто, уровня смеющихся богов?)

Глава 46

Марс

Марс был, без сомнений, второй по важности планетой во всей галактике, так как именно этот мир являлся столицей второй по величине империи Млечного пути, что росла с каждым днём и даже часом.

Бесчисленные техножрецы и триллионы их слуг каждый день старались любой ценой вернуть потерянные человечеством знания, чтобы поднять род людей на былое место, однако у каждого гения было своё мировоззрение и мнение, как именно этого можно добиться. И именно на Красной планете лидер всего культа направлял верующих в Машинного бога в нужное русло.

История этого мира была немногим значимее прародины всего человечества — первая колонизированная людьми планета, преобразованная из опустошённого и лишённой жизни планеты по подобию Терры ещё в самом начале своего пути, когда люди только начали осваивать бескрайний космос и едва ли разбирались даже в самых базовых законах вселенной.

Фронтир, первым прошедший процесс терраформирования, принес новые надежды и возможности, став маяком прогресса и исследования нового вплоть до самого конца Золотого века и Тёмных времён, когда именно достижения людей обернулись против них. Судьбу планеты киборгов и машин во время восстания людей Железа, предсказать не сложно.

Спустя века войн, когда планета уже практически задохнулась в дыму вулканических кузнечных комплексов, в выбросах циклопических перерабатывающих и оружейных заводов, Марс постигла вторая смерть, удручённая Долгой ночью и общим распадом человеческих обществ. Слишком много ударов поразило поверхность мира, и слишком много крови окропила её землю, практически обернув вспять весь процесс улучшения жизни на планете.

Если на Терре хотя бы была возможна жизнь без достижений предков, то Красная планета просто погибала от собственного веса, разрываемая былыми творениями. Когда-то именно здесь строились самые великие достижения человеческого разума, а потому во время восстания машин именно Марс пострадал чуть ли не больше всех. Однако благодаря действиям местных жителей и их невероятной стойкости, планета всё-таки выжила, пусть и не избежав некоторых шрамов.

Клубящиеся чёрным грозовые тучи метались из стороны в сторону, пока дым миллионов заводов закрывал собой небосклон, отчего даже небесные светила переставали быть заметными.

Лишь Солнце, да большая из двух лун Марса, Фобос, мелькала мутно-желтоватым пятном на небосклоне. В день празднования она приблизилась к Марсу на самую короткую дистанцию за многие десятилетия, отчего даже без специальной аугментации можно было заметить неровную поверхность спутника и её бесчисленные кратера.

Небо над всеми космопортами также заполоняли огромные грузовые корабли, которые спускались и поднимались с поверхности нескончаемой вереницей сверкающей стали и огненных струй тормозных двигателей. Все они были приписаны к портам далеких от Солнечной системы миров, и каждый корабль, как и каждый воин, имел для Великого Крестового Похода большое значение. Промышленность поддерживала вечное движение Астартес и Имперской армии, а потому даже малейшая заминка могла привести к невиданным потерям.

Мощные подъемные краны теснились в порту, подобно лесу, и их длинные стрелы, отягощенные противовесами, медленно двигались в замысловатом танце, пока целые армии сервиторов и грузчиков до отказа заполняли секции бесконечных погрузочных конвейеров. Этот день был особенно активным и загруженным, так как великие гости спускались на Марс, и никто не хотел оскорбить их, не проявив достаточно почтения.

Необъятные стальные города, больше и величественнее, чем самые крупные ульи Терры, вставали с поверхности колоссальными чудовищами, извергающими в небо огонь, тем самым отмечая очередной религиозный праздник культа.

Один из святых Омнисии, его сын и кровь, спустился на поверхность, чтобы принести слово их бога и направить слабых смертных на верный путь. Каждый из техножрецов покинул свои кузни и лаборатории, чтобы застать этот исторический момент, чтобы собственным глазами запечатлеть всю «красоту» столицы Механикума.

Хотя Марс и называли Красной планетой, но здесь не осталось почти ни клочка поверхности этого оттенка. Сверкающие серо-стальные конструкции опутали склоны гор, пока на всех вершинах и плато мира, названного в честь давно позабытого бога войны, поднимались города и заводы, имевшие исключительно серый, бурый и чёрный цвета.

Механикум никогда не задумывался об эстетике, и считал её лишь очередным дефектом нерационального и подчинённого эмоциям разума, отчего весь мир нельзя было назвать красивым ни по какому из определений этого слова. Вот только никто из местных жителей не смущался и даже не считал это проблемой.

Единственным достоянием природы, что ещё выделялось на общем фоне, был Олимп — самый крупный вулкан во всей Солнечной системе, господствовавший над марсианским пейзажем. Его головокружительно крутые скалы поднимались над поверхностью Марса почти на тридцать километров, отчего ещё более сюрреалистично смотрелось всё нагромождение конструкций и основания горы.

Далеко внизу, насколько хватало глаз, простирался кузнечный комплекс Олимпа — тысячи квадратных