Культурология. История мировой культуры и религии - Вера Андреевна Гайдашова

политических институтов, чтобы страна преодолела отсталость и заняла подобающее место в европейском мире. Декабристы были сторонниками идеи общественного договора и теории общественного права. Они различали гражданское общество и государство, указывали на первооснову гражданского общества – частную собственность. Большое значение они придавали просвещению народа и развитию общественно-политических идей.

После декабристов с усилением реакции в стране политическая оппозиция стала невозможной, и интеллигенция обращается к изучению философии, пытаясь в ней найти освободительные идеи. Так, Н.А. Бердяев писал, что «русская самобытная мысль пробудилась на проблеме историософической. Она глубоко задумалась над тем, что замыслил творец о России, что есть Россия и какова ее судьба». В 1830–1840-е гг. проходили дискуссии о том, что представляет собой Россия цивилизационно – Запад или Восток. Дискуссии начались с обсуждения «Философических писем» П.Я. Чаадаева. В результате сложились два во многом противостоящих друг другу идейных течения: европейски ориентированное западничество (В. Белинский, А. Герцен, Н. Чернышевский и др.) и национально ориентированное славянофильство (И. Киреевский, А. Хомяков, К. Аксаков, Ап. Григорьев).

В первом наиболее известном из «Философических писем» (1829) П.Я. Чаадаев дал характеристику цивилизационных особенностей России. По его мнению, Россию нельзя причислить ни к Западу, ни к Востоку. Причем и собственных основополагающих общественных ценностей наша страна, к сожалению, не выработала, а занималась поверхностным подражанием другим странам. Потому что это заимствование поверхностное, в России и происходит быстрая смена одних идей на другие и в целом наша страна существует «обособленно» от других стран и народ российский равнодушен «к великой мировой работе», осуществляющейся в других культурах. П.Я. Чаадаев сделал вывод, что русский народ принадлежит к числу наций, которые живут одним настоящим, как бы находясь «вне времени». «Одинокие в мире, мы ничего не дали миру, – утверждал он, – …не внесли ни одной идеи в массу идей человеческих, ничем не содействовали прогрессу человеческого разума, и все, что нам досталось от этого прогресса, мы исказили».

Письмо П.Я. Чаадаева, по мысли А.И. Герцена, как «выстрел в ночи», разбудило русских мыслителей. Славянофилы первого поколения защищали следующие идеи:

– Россия отстает от Запада, но только в технико-экономическом плане;

– российская культура – это особый тип культуры, базирующийся на православии, для которого характерны нравственная чистота, высокая духовность, кротость и смирение;

– у православной России – свой, особый путь, в отличие от католическо-протестантской Западной Европы;

– их общественный идеал – допетровская Россия, в которой они идеализировали общину, общинный коллективизм;

– государственная власть должна осуществляться в форме «народной монархии», в которой царь царствует не в силу божественного права, а в силу волеизъявления народа.

К концу XIX в. славянофильство распалось на два течения: националистическое и почвенническое. Идеологом первого выступил Н.Я. Данилевский. Он – автор теории культурно-исторических типов (самобытных цивилизаций), проходящих в истории неповторимые пути. Он защищал принцип эквивалентности (равноценности) культур при разнонаправленности их развития. Прогресс понимался им не как поступательное движение вперед, смысл истории – исходить все пути; цивилизации развиваются циклически и асинхронно. По его мнению, Европа, с XIV в. переживавшая эпоху расцвета, ее уже изживает, зарождаются новые молодые цивилизации – Россия и Америка, причем, России принадлежит особая роль – на ее основе должен сформироваться славянский культурно-исторический тип, которому принадлежит будущее. Сторонником и продолжателем отдельных славянофильских идей Н.Я. Данилевского был К. Леонтьев.

Почвенническое течение (автором термина был Ф.М. Достоевский) в позднем славянофильстве развивали Н.Н. Страхов, Ап. А. Григорьев, Ф.М. Достоевский. Почвенники были сторонниками свободы личности, и в то же время призывали вернуться к своей почве, народным началам (православие и российская государственность). Они считали, что объединение русского общества возможно в общем деле и предлагали программу «малых дел». Отношение к Западу было сложным: критикуя индивидуализм и бездуховность, они признавали достижения европейской культуры. В целом славянофилы отстаивали особую историческую миссию России в мире – показать миру принципы коллективистского устройства общества с высокой нравственностью.

Западничество, будучи достаточно разнородным общественно-политическим течением, тем не менее сформулировало комплекс идей, которые поддерживали представители двух основных его направлений: либерального (Т. Грановский, К. Кавелин, Б. Чичерин) и революционно-демократического (А. Герцен, В. Белинский, Н. Чернышевский). Все западники признавали большую роль государства в развитии общества, но они были сторонниками правового либерально-демократического политического режима. И в этом плане России, по их мнению, следует заимствовать опыт Западной Европы. Другая высшая общественная ценность – это личность, обеспечение ее свободы, поскольку индивидуализм – основа всех общественных отношений.

Либералы-западники акцент делали на необходимости свободы личности, что невозможно, подчеркивали они, без наличия частной собственности и регулирующей роли государства.

Западники-демократы расходились с либералами по вопросу о роли православия в судьбе России: в лучшем случае, считали они, православие в числе многих других факторов участвовало во влиянии на российскую государственность. В.Г. Белинский же, например, утверждал, что русский человек по своей сути атеист, а насаждение православия лишь способствовало углублению социальной и политической апатии населения.

Признавая отсталость России от стран Запада, демократы в этом обстоятельстве находили положительную сторону: Россия, используя европейский опыт, сможет избежать грубых ошибок, которые европейские страны допускали в ходе своего развития. Заимствования из Европы возможны, потому что Россия тоже христианская страна. Заимствования полезны, т. к. история показывает, что российское общество пока что не выработало действенных политических идей. Отсюда вытекала еще одна позиция: развитие России возможно в форме «революции сверху», когда именно государство, правительство должно и предложить программу преобразований и организовать ее выполнение.

Несмотря на точку зрения Ю. Лотмана, что оба течения (славянофильство и западничество) были «национальной формой романтизма», т. к. идеалы обоих были оторваны от действительности (у западников – это «идеальное будущее», у славянофилов – «идеальное прошлое»), дискуссии между ними имели несомненную реальную пользу, т. к. все яснее вырисовывалась главная задача в России – необходимость срочного осуществления просветительского проекта в стране. В этих же дискуссиях формировался и культурный инструмент для ускорения понимания данной задачи все более широкими слоями населения, например реалистическое направление в литературе (И. Тургенев, И. Гончаров, А. Герцен, Н. Некрасов, а позднее – Л. Толстой, Ф. Достоевский, Н. Лесков, Г. Успенский, А. Чехов), воссоздававшее в своих произведениях многослойную противоречивую российскую действительность.

Во второй половине XIX в. сложилось три центра идейно-политической борьбы: консервативный (выступали за ужесточение цензуры как средство сохранения существовавшего порядка, укрепление официальной идейной установки – «самодержавие, православие, народность»), демократический (противники консерваторов, боровшиеся за распространение идей самоуправления народа, демократии, материализма и естественнонаучных знаний) и либеральный (он воспринимался на фоне двух первых, как неопределенный, и потому был недостаточно влиятельным).

Гражданская смелость и личное бескорыстие деятелей русского демократического и социалистического радикализма – В. Белинского, А. Герцена, М. Бакунина, Н. Добролюбова,