Список жертв - Джулия Гарвуд

Эйден и Спенсер сидели рядом и внимательно слушали Уинкотта, который объяснял, кто такой Эрик Гейдж и как получилось, что Уокер вызвал в нем такую ненависть.

Софи и Корди тоже слушали, и обе выглядели так, словно с трудом удерживались от слез.

Риган время от времени вытирала глаза и пыталась прислушаться к тому, что говорилось в комнате, но Алек не давал ей сосредоточиться. Он держал ее за руку. Кажется, с того момента в парке, когда он обнял Риган и увел подальше от тела, он так и не отпускал ее. Она попыталась высвободить ладонь, но он не позволил. Она заглянула ему в глаза. Бьюкенен подмигнул ей, и Риган растерялась. Зачем он ее дразнит? Может, на нервной почве Алек просто забыл, что он уже почти уехал в Бостон? Надо бы напомнить.

Мысль о том, что придется пережить еще одно прощание, вызвала новый поток слез. Уинкотт передвинул поближе к ней пачку бумажных салфеток и с тревогой спросил:

— Вы как, Риган?

— Ничего, вы не волнуйтесь. Со мной это бывает… просто надо выплакаться.

Уинкотт оглядел присутствующих: никто из них не выглядел встревоженным. Видимо, все уже привыкли к таким проявлениям эмоций со стороны Риган. Даже Бьюкенен спокойно ждал, пока она придет в себя. Полицейский пожал плечами и подумал, что женщина, проявившая такую выдержку и присутствие духа в момент смертельной опасности, может позволить себе все, что угодно. Хочет рыдать — пусть рыдает.

— Такая уж я плакса, — повторила Риган смущенно.

Братья и подруги закивали. Риган собралась с силами и повернулась к Корди, собираясь задать какой-то вопрос. Это был важный вопрос, но она вдруг позабыла, что именно хотела спросить, потому что Алек обнял ее за плечи и притянул к себе. Глаза подруг округлились от изумления. Риган быстро взглянула на братьев. Они сидели как ни в чем не бывало, словно ничего — не происходит.

— Это хорошие новости, правда, Риган?

Она встрепенулась. Уинкотт вопросительно смотрел на нее.

— Простите, Джон, я задумалась и… не слышала, что вы сказали.

— Понимаю, у вас выдался трудный день. Я говорил о Питере Моррисе и о том, что с него сняты обвинения в убийстве. Но он уже сознался в том, что растратил деньги, выделенные в качестве гранта. Проиграл в рулетку. Если судья не пожелает принять это во внимание или Моррис позднее откажется от своих показаний, ему все равно не избежать срока. Ребята из финансового отдела нашли несоответствия в счетах центра. Он таскал деньги и подделывал счета несколько лет. Так что срок парню обеспечен.

— Приятно слышать, — сказал Спенсер.

Риган с нежностью смотрела на братьев. Сейчас они вели себя как обычно и казались совершенно невозмутимыми. Но пару часов назад в парке она увидела их сходящими с ума от страха — от страха за нее. Они были совершенно на себя не похожи. Спенсер ударил фотографа, который попытался влезть в «скорую помощь». Риган сидела там с Софи и Корди, пока медики обрабатывали ее многочисленные ссадины, порезы и ушибы. А Эйден принялся орать на полицейских. Она никогда прежде не видела братьев в таком состоянии. Единственный, кто сохранил трезвую голову, — это Алек. Он заставил Эйдена замолчать и оттащил Спенсера от несчастного фотографа.

— Мы пока не смогли связаться с Уокером, — сказал Спенсер.

— Думаешь, он вспомнит ту аварию? — спросила Софи.

— Конечно, вспомнит! — воскликнула Риган.

— Не он был виновником, — повторил Уинкотт. — Согласно протоколу и записям патрульных, водитель грузовика и Гейдж вели себя на дороге недопустимо, что и вызвало инцидент.

— То есть Гейдж тоже был виновником случившегося? — спросила Корди.

— Именно.

— Но почему тогда страховая компания выплатила им компенсацию?

— Имелся свидетель, — подал голос Алек, — который поклялся, что грузовик намеренно прибавил скорость, не давая Гейджу обогнать себя. Страховой компании не хотелось вести долгое и публичное судебное разбирательство. Дешевле было заплатить и решить дело миром.

— Это всегда гораздо практичнее, — пробормотала Риган. Она вдруг вспомнила об Эмерсоне, и как они заплатили ему, чтобы избежать долгой судебной тяжбы.

— Гейдж вообще не должен был обгонять тот грузовик, — сказала Софи.

Все покивали, а Бьюкенен добавил:

— Не думаю, что один Гейдж виновен в том, что произошло потом. Видели бы вы комнату наверху. Гейдж оборудовал на чердаке спальню и что-то вроде кабинета. Нина не могла подняться по лестнице, поэтому наверху он был у себя и не скрывался. Чего там только нет…

— А что такое? — спросила Софи. Глаза ее округлились от страха и любопытства.

— Полиция нашла карты Нины из больницы и реабилитационного центра. А еще карта самого Эрика: оказывается, он проходил лечение в отделении психиатрии.

— Но как он достал карты? Они всегда остаются в больнице!

— Украл, наверное, — сказала Корди. — Но зачем?

— Думаю, это она его заставила. Воля Нины оказалась сильнее, чем у ее мужа. Она подчинила его себе, и он действовал по ее указаниям, — сказал Уинкотт.

— Откуда вы знаете? — спросила Риган.

— Брэдшоу просмотрел ее медицинские карты и нашел массу любопытных записей, сделанных врачами-психотерапевтами. Она оказалась непростой пациенткой главным образом потому, что ее не очень интересовало выздоровление. Она зациклилась на мести. Психика женщины не поддавалась коррекции. Думаю, она давила на мужа до тех пор, пока он не сломался и не превратился в послушное орудие ее воли. Скажу больше, — добавил Уинкотт, — Эрик не хотел вас убивать.

— Что-то он не выглядел сомневающимся, когда преследовал Риган и стрелял в нее там, в парке. — Голос Алека дрогнул от всплеска страха и ярости, пережитого недавно.

— А я знаете, что думаю, — сказала Корди. — Тот список жертв… Он нашел его и пытался сделать Риган приятное, до того как… ну, вы понимаете.

— Больной ублюдок, — буркнул Эйден.

— Точно, — кивнул Алек.

— Как вы считаете, может, он хотел, чтобы ему помешали выполнить волю Нины? — задумчиво спросила Риган. — Возможно ли, чтобы именно для этого он посылал факсы? Чтобы полиция вмешалась.

Уинкотт захлопнул блокнот. Убрал его в карман и решительно ответил:

— Может, поначалу так оно и было. Но все изменилось после того, как Гейдж подставил нам Морриса в качестве козла отпущения за собственные грехи. Нина полностью контролировала ситуацию, а Эрик, снедаемый чувством вины за ее увечье, выполнял все ее желания.

— И они решили, что мой брат виновен в той аварии, — сказала Риган.

— Нина точно знала, чего хочет. Как только она окрепла достаточно, чтобы выдержать дорогу, они переехали сюда, в родной город Уокера. Полагаю, что первоначально их целью был именно Уокер Мэдисон. И Эрик искал возможность убить его.