Рождение мага - Ник Перумов

Мгновение спустя из зарослей раздались отчаянные вопли. Призрачные зубы впились в незащищённую холодным железом плоть. Фесс живо представил себе, как стрелки роняют свои арбалеты, падают, отчаянно катаясь по земле в тщетных усилиях отодрать от себя намертво впившихся невидимых тварей.

Отцы-экзекуторы не замедлили с ответом – видно, имели время приготовиться. Их удар был страшен – Фессу он показался слепяще-белым вихрем, огненным плащом, скрывавшим совершенно ужасную и смертельно враждебную некромантии сущность. Неясыть ощущал колебания земли под шагами созданного волшебством инквизиторов существа.

Под ним отчаянно затрепыхалась Атлика, охваченная слепым ужасом. Этот ужас удесятерил её силы, она играючи отбросила Фесса в сторону, слепо метнулась вперёд…

Фесс уронил голову в ладони, заскрежетал зубами. Погибла, дурочка… Чувствуя, что ещё немного – и его собственные глаза лопнут, не выдерживая напряжения борющихся воль, он всё же заставил себя влить ещё толику Силы в начавшее слабеть заклятие, подгоняя своих серых коршунов дальше и дальше, туда, за линию солдат, стрелков Лесных Кантонов, туда, где стояли сами отцы-экзекуторы, очевидно, чувствуя себя в полной безопасности.

Неясыть трясся, как в жестокой лихорадке, – несущийся сквозь него водопад свирепой Силы мял и рвал каждый фибр его собственной души – освободив древний страх, он должен был сейчас поддерживать его и питать каждый миг.

Однако усилия были не напрасны – из глубины леса доносились крики. И уже не летели стрелы. Фесс с трудом поднял голову – гном бессильно сидел, привалившись к стене, и стрела торчала у него не только из плеча, но и из груди – прямо под правой ключицей. Глаза Сугутора закатились, топор выпал из разжавшихся пальцев. Атлики видно не было, а вот Прадд был целёхонек – орк, как всегда, всё рассчитал точно и сейчас оказался прямо за спиной выскочивших из зарослей трёх алебардистов в серых кирасах наёмников. Издав боевой рык, Прадд взмахнул собственным топором, ловко перерубив древко одной из алебард.

«Надо встать, – внезапно вяло и отстранённо подумал Фесс. – Надо встать, помочь орку, вдвоём мы продержимся, продержимся, потому что шагов созданного магией экзекуторов существа я уже не слышу. Сейчас… сейчас встану. Почему это земля так сильно качается ? Почему меня не держат ноги ? Почему всё плывёт перед глазами? Отдача… отдача от заклятия? Или… нет… не могу…»

Шатаясь, Неясыть сделал три или четыре шага, одновременно пытаясь поднять для боя свой посох. Куда там – он едва удерживался на ногах. И как бы со стороны, точно зритель в цирке на гладиаторских боях, он видел, что Прадд рассек-таки топором одну из серых кирас и в тот же миг другой воин ловко опустил тупой обух своего оружия на незащищённый затылок орка. Прадд взмахнул руками, роняя оружие, и упал.

«Конец, – вяло подумал Неясыть. – Я даже испугаться не могу – заклятие отняло все силы. Что там творится, в зарослях? Неважно… сейчас меня убьют. Или возьмут в плен?.. Проклятие, им это будет совсем нетрудно сделать. Идти… идти, не падать. Алебардисты… двое… поворачиваются ко мне… замирают, рты широко разинуты, глаза лезут на лбы… что это с ними?»

Фесс сделал ещё один шаг. На большее сил уже не было. Где-то в лесу ещё крутилось, описывая всё уширяющиеся круги бесконечной спирали, его заклинание, без труда находя себе всё новые и новые жертвы. Сила все текла и текла, и Неясыть уже не смог бы остановить её поток, даже если б и захотел. Он поздно осознал, что гнев завёл его слишком далеко, заклятие стало «саморазогревающимся», оно поддерживало уже самоё себя – правда, при этом сам создавший такое заклинание маг неизбежно должен был погибнуть от истощения всех сил. «Пусть», – подумал Фесс. Алебардисты медленно пятились к лесу, выставив перед собой оружие; на лицах был написан неодолимый животный ужас. Прадд и гном лежали неподвижно.

«Надо что-то делать, – подумал Фесс. Снизу, от живота, поднималась вверх тупая ноющая боль, – Это конец. Я убиваю себя сам. Не знаю, сколько инквизиторов полегло сегодня, но даже сейчас я чувствую, как они умирают, как мой гнев, обретший плоть, рвёт и раздирает их на части, и как они гибнут, не в силах отбить эту атаку, – потому что, если маг умирает, его последнее заклятие остановить очень трудно, почти невозможно; конечно, окажись здесь милорд ректор или чародейка Мегана – они бы, наверное, придумали, что делать. Но экзекуторы только смогли создать какого-то своего убийцу… святого убийцу… а на большее их уже не хватило. Надо было думать о том, как спасать собственные шкуры… Эй, вы, с алебардами! Вы же видите, что я еле стою! Не удирайте, как трусы, идите сюда, сразимся, и я умру, как подобает мужчине, от честной стали в честном бою, а не испущу дух, корчась на дыбе и воя от непереносимой боли! Сражайтесь же, проклятие на весь ваш род, сражайтесь!..»

Наверное, он выкрикивал это вслух – потому что солдаты внезапно истошно заверещали, побросав свои алебарды, и пустились наутёк с такой быстротой, что нечего было и думать гнаться за ними.

«Ну, вот и всё, – сказала ласковая Тьма. – Теперь ты мой. Приди же ко мне, тебе больше нечего делать в этом мире, он отверг тебя, и только я теперь могу тебе помочь…»

«Помочь? Нет, я помогу себе сам, – словно заклинание, принялся твердить в ответ Фесс. – Я не уйду, мне ещё рано уходить, ты не получишь меня, ты слышишь – не получишь!»

«Я вовсе не хочу тебя получать, – мягко возразила Тьма. – Ты не вещь. Ко мне приходят по доброй воле. Ты путаешь меня со смертью, бедный мой маг, ты очень хорошо научился убивать моим именем, а вот спасать – нет, не умеешь, да и что ж поделать, как-никак ускоренный выпуск, что с тебя возьмёшь… Посмотри, твои друзья лежат убитые или умирая от ран, а ты – ты вместо того, чтобы им помочь, отчего-то вздумал умирать сам! Но ты же держал в руках наследство Салладорца, ты смог увидеть его Великие Руны, запечатлевшие величайшее заклятие из всех, когда-либо сплетённых смертным; ты сможешь пройти его путём, сейчас или никогда, ну, идём же! Ты станешь мною, ты станешь куда больше, чем просто Бог, – ты будешь всюду, всевидящ, всезнающ, всепроникающ…»

«Быть всюду – это значит быть нигде, – задыхаясь, подумал в ответ Неясыть. – Нет, Тьма, я ношу твои цвета, я пользуюсь твоей без толку пропадающей Силой – но идти в тебя мне ещё рано. У меня есть дело в этом мире!..»

«А… – неожиданно понимающе откликнулась Тьма, – ты имеешь в виду Мечи? Но ты хотя бы понимаешь, кто просил тебя отыскать их?»

«Какая разница? – Фесс вполне натурально пожал плечами, словно и впрямь обращаясь к невидимому собеседнику. – Какая разница кто? Мне ведь и впрямь надо их отыскать».