DARKER: Бесы и черти - Екатерина Белугина

органы: печень, желудок. Рудин моргнул, и видение пропало. В аквариуме деловито сновали гуппи (щипали печень, желудок). Рудин зажмурился, открыл глаза.

– Искусственный интеллект будет работать.

– Так, ладно, – снова вздохнул директор. – Я вам оформлю отпуск на две недели. Сходите к врачу… или к другому специалисту. Если после отпуска продолжите тут чудить – точно уволю. Договорились?

Рудин молча закивал, стараясь не смотреть на стену за аквариумом, по которой ползали черные многоножки.

«Мне нужна помощь», – обреченно думал он, выходя из директорского кабинета. «Мне нужна помощь», – повторял про себя, глядя в окно автобуса, на котором островки изморози как никогда напоминали плесень, а антенны радиоцентра в вечерней тьме, полупрозрачной, словно черный хрусталь, уходили на километры вверх, в стратосферу и наверняка выше, в открытый космос, сияя мириадами кровавых огней, и вокруг них парили полупрозрачные темные существа, огромные, будто киты. Рудин с силой потер лицо: давно стемнело, а радиоантенн почти не было видно за снегопадом. Смартфон по-прежнему, не смолкая, жужжал в кармане, принимая новые сообщения.

Дома Рудин прежде всего записался онлайн на завтрашний прием к психотерапевту (записываться сразу к психиатру оказалось страшновато – даже несмотря на всю чертовщину, что так и ломилась в его измученное нехваткой сна сознание). Включать компьютер не стал. Не стал и проверять оповещения на смартфоне – хотя усилие воли на то потребовалось запредельное, подобное физическому поднятию огромной тяжести. Поужинал, выпил снотворное. Но перед сном все-таки не удержался, просмотрел сообщения.

За какие-то сутки его ник и ссылки на его галереи разлетелись по всем художественным сообществам. Его ругали, им восхищались. Ярлык «нового Гигера» уже въелся в его творческий псевдоним, как татуировка в кожу. Пользователь NoNo писал, что готов купить любой его свободный арт, за любую цену, для оформления еще каких-то своих книг (Рудину даже думать было тошно, что там за книги). Какой-то псих, пожелавший остаться неизвестным, задонатил такую сумму, что Рудин даже и не знал, радоваться или пугаться.

Сменить ник, подумалось ему. Удалить галереи, паблик, страницы в соцсетях. Поменять адрес электронной почты. И начать все заново. С эльфиек. А еще – почистить смартфон и облачные хранилища от треклятых скринов. И обязательно высыпаться. И не читать больше объявления на столбах. Никогда.

«Что вы курите, чтобы так рисовать?»

«Автор, ты просто монстр».

«Ты гений. Я тебя обожаю. Твои картины выглядят как фото дна самого ада».

Кажется, Рудин все-таки лег спать. Или нет?.. Обнаружил он себя глубокой ночью за включенным компьютером, с электронным пером в правой руке, рисующим очередной жуткий арт. Шахта лифта, она же человеческая глотка и пищевод, изломанные трупы на дне, пузатая тень в проеме… Ощущение предсмертного страха, будто поток морозного воздуха. Невесть откуда берущееся – ведь все-таки рисунок, каким бы пугающим ни был, не может производить такого впечатления.

Так прошло почти полмесяца. Рудин не выходил на улицу, почти не спал, все время проводил за планшетом, уставившись в окно графического редактора. От длительного сидения в одном положении болело все тело, хребет уже просто разламывался, правую руку от локтя до запястья словно простреливало раскаленными иглами.

Арты множились. Это были уже не эскизы, не фоны для игры, а полноценные цифровые картины. Рудин все дальше уходил от оригиналов на скринах, которые поначалу просто переиначивал. Теперь подобные образы стали возникать в его воображении сами по себе. В какой-то момент он поймал себя на том, что больше не лезет в галерею на смартфоне, чтобы набросать скетч нового арта. Смартфон валялся погасшим на кровати. Новые картины Рудин рисовал сам, и по уровню они превосходили все то, что он создал еще недавно, опираясь на костыли почти-плагиата. Как бы там ни было, в нем, похоже, действительно просыпался «новый Гигер».

Еду Рудин заказывал на дом. Самые дорогие суши, самая навороченная пицца – на большее его фантазии не хватало. Он жевал, сидя за компьютером, и старался не смотреть на стену – светло-бежевую стену своей прекрасной квартиры, теперь покрытую кровавыми потеками, берущими начало где-то под потолком. Вдоль потеков ползали навозные мухи, пауки, мокрицы. За высоким окном вместо снега густо сыпал пепел. Этажом ниже кого-то пытали, судя по звукам, доносившимся сквозь перекрытия.

Рудин с трудом поднимался, хрустел затекшими конечностями, совал голову под кран с холодной водой – и галлюцинации на время отступали, чтобы вскоре вернуться.

Похвалы от сетевых незнакомцев, донаты фантастической величины, суммы за выставленные на продажу арты искупали все. Особенно бурно расточал похвалы пользователь NoNo с пустым профилем – точно такая же пустая страница оказалась у него и в соцсети, где он (или все-таки она?) добавился в друзья. Вскоре там у NoNo появилась аватарка: снятые крупным планом губы, вызывающе пухлые, явно женские, в темной, возможно, черной помаде. Наложенный фотофильтр настолько понизил яркость и съел цвета, что губы словно были перемазаны в битуме, а кожа вокруг была холодного землистого оттенка.

Рудина не насторожило, когда этот пользователь начал писать ему похвалы в личку каждый час, затем каждые полчаса, каждые десять минут. Ему было лестно. Впервые у него появился настолько преданный поклонник. Или поклонница?..

«Нарисуй мой партрет. Полнорост. В стиле гигера, – написала однажды NoNo и уточнила: – Это заказ».

И следующим же сообщением выкатила ряд цифр – сумму, которую готова была выложить за портрет.

У Рудина вспотели ладони. Он даже самому себе не смог бы сказать, от чего больше разволновался – от озвученной цены заказа или от того, что ему предстояло нарисовать нечто в духе притягательно-непристойной и завораживающе-отвратительной «эротомеханики» знаменитого мастера, на чьих картинах женские тела, всегда обнаженные, служили деталями кошмарных механизмов (о да, здесь точно пригодится умение рисовать эльфиек!). Или все-таки пробирало от мысли, что таинственная поклонница (конечно же, это девушка, иностранка) скинет ему свою фотографию, а быть может, даже серию нюдсов…

«Давайте попробуем, – с нарочитой сдержанностью откликнулся Рудин. – Мне нужно будет несколько ваших фото».

Чуть помедлил и добавил:

«В идеале – в полный рост. И минимум одежды».

Рядом с аватаркой собеседника (нет, собеседницы!) забегало похожее на мелкую гусеничку троеточие: заказчица набирала ответ. Или даже загружала фото. Рудин неотрывно смотрел в экран. Сглотнул. Вытер ладонь о штанину. «Надеюсь, я справлюсь». «Надеюсь, она красивая». «Хоть бы она была красивая!»

В личке распахнулся темный прямоугольник фотографии, и пару секунд Рудин мучительно пытался понять, что же там изображено. Взгляд метался по снимку. Сознание отказывалось обра-

батывать поток визуальной информации, но уже начало подташнивать. А когда до Рудина, наконец, дошло, его будто ударили под дых.