Мрачный Жнец (сборник) - Терри Пратчетт

– ДА.

– Ого.

Девочка какое-то время смотрела на далекий горизонт, а потом вдруг сказала:

– А у меня новые чулки.

– ДА?

– Можешь посмотреть, если хочешь.

Она показала ему сомнительной чистоты ногу.

– НУ И НУ. НИЧЕГО СЕБЕ. НОВЫЕ ЧУЛКИ.

– Мама связала их из овцы.

– ПОДУМАТЬ ТОЛЬКО.

Горизонт подвергся очередному осмотру.

– А ты знаешь… ты знаешь… сегодня пятница.

– ДА.

– И я нашла ложку.

Билл Двер вдруг понял, что невольно боится каждой новой фразы. Каждой теме девочка уделяла не более трех секунд. Раньше он с такими людьми не встречался.

– Ты работаешь у госпожи Флитворт?

– ДА.

– Мой папа говорит, что там ты будешь как сыр в масле кататься.

Билл Двер растерялся. Он не знал, что сказать в ответ, поскольку не понял смысла. Люди часто произносили подобную бессмыслицу, которая на самом деле несла в себе скрытый смысл – на смысл этот намекал либо тон голоса, либо выражение глаз. Но не в случае с девочкой.

– Папа говорит, у нее есть сундуки, и там хранятся сокровища.

– ПРАВДА?

– А у меня есть два пенса.

– СИЛЫ НЕБЕСНЫЕ.

– Сэл!

Они оба посмотрели на появившуюся на крыльце госпожу Лифтон.

– Пора спать, и перестань приставать к господину Дверу.

– Я ВАС УВЕРЯЮ, ОНА СОВЕРШЕННО НЕ…

– Все, говори спокойной ночи и пошли спать.

– А как шкилеты ложатся спать? Они ведь не могут закрыть глаза, потому что…

Девочку утащили. До него донеслись отрывки приглушенного спора:

– Нельзя называть так господина Двера, просто он… он… просто он очень худой, вот и все.

– Мам, все нормально. Он не мертвый, он живой шкилет.

В голосе госпожи Лифтон проскальзывали знакомые нотки тревоги – так звучат голоса тех людей, которые боятся поверить собственным глазам.

– Наверное, он долго болел.

– А мне кажется, он таким всегда был. Домой Билл Двер возвращался в задумчивости. В кухне горел свет, но он прошел прямо в амбар, поднялся по лестнице на сеновал и лег.

Он мог избежать снов, но не воспоминаний.

Он лежал и смотрел в темноту.

Через какое-то время, услышав топот маленьких ножек, он повернулся на звук.

Бледные, похожие на крыс призраки стремительно пронеслись вдоль стропильной балки и канули в никуда. Только топоток и остался.

А за призраками шла какая-то… фигура.

Ростом дюймов шесть, в черном плаще. В костлявой лапе она сжимала маленькую косу. Из темноты капюшона торчали нос цвета слоновой кости и щетинистые серые усы.

Билл Двер протянул руку и схватил фигуру. Та ничуть не сопротивлялась, наоборот, выпрямилась на его ладони и взглянула так, как смотрит профессионал на профессионала.

– СТАЛО БЫТЬ, ТЫ… – сказал Билл Двер. Смерть Крыс кивнул.

– ПИСК, – утвердительно ответил он.

– Я ПОМНЮ, – произнес Билл Двер. – КОГДА-ТО ТЫ БЫЛ ЧАСТЬЮ МЕНЯ.

Смерть Крыс снова пискнул. Билл Двер пошарил в карманах комбинезона. С полдника там должен был остаться бутерброд…

– ПОЛАГАЮ, ТЫ СПОСОБЕН УМЕРТВИТЬ КУСОЧЕК СЫРА?

Смерть Крыс благосклонно принял подарок.

Билл Двер вспомнил, как когда-то нанес визит старику, который провел почти всю жизнь в камере за какое-то преступление. Узник, чтобы не было так скучно, приручил птиц. Они гадили на его постель, ели его пищу, а он все молча терпел и загадочно улыбался, когда они влетали и вылетали через зарешеченное окно. Тогда Смерть немало подивился его поведению.

– НЕ БУДУ ТЕБЯ ЗАДЕРЖИВАТЬ, – сказал он. – У ТЕБЯ, НАВЕРНОЕ, КУЧА ДЕЛ, НУЖНО СТОЛЬКИХ КРЫС НАВЕСТИТЬ. УЖ Я-ТО ЗНАЮ, КАК ОНО БЫВАЕТ…

Но сейчас он понял того старика. Билл поставил фигуру обратно на балку и лег на сено.

– ЗАХОДИ, КОГДА БУДЕШЬ ПРОБЕГАТЬ МИМО. Билл Двер снова уставился в темноту.

Сон… Прячется где-то рядом. Чтобы неожиданно выпрыгнуть и застать жертву врасплох. Он мужественно боролся со сном. Его разбудил громкий вопль госпожи Флитворт. Билл аж подскочил. К вящему его облегчению, крик все длился и длился.

С треском распахнулась дверь амбара.

– Билл! Спускайся скорее. Он сбросил ноги на лестницу.

– ЧТО СЛУЧИЛОСЬ, ГОСПОЖА ФЛИТВОРТ?

– Что-то горит!

Они выбежали через двор на дорогу. Небо над поселком ярко алело.

– Скорей!

– НО ЭТО ВЕДЬ НЕ У НАС.

– Он коснется всех! По соломе пламя распространяется как сумасшедшее.

Они добежали до слабого подобия городской площади. Таверна уже вовсю полыхала, и соломенная крыша стремилась к звездам миллионами искр.

– Почему все стоят? – прорычала госпожа Флитворт. – Есть ведь насос, ведра, все прочее… Почему люди не думают головой?

Рядом с ними началась какая-то потасовка. Двое завсегдатаев бара пытались удержать господина Лифтона, который рвался обратно в дом. Он что-то отчаянно кричал.

– Девочка еще там, – сказала госпожа Флитворт. – Я правильно его поняла?

– ДА. Пламя закрыло все верхние окна.

– Но ведь должен быть какой-то выход, – огляделась по сторонам госпожа Флитворт. – Может, где-то есть лестница…

– НАМ НЕ СЛЕДУЕТ ЭТО ДЕЛАТЬ.

– Что? Но мы должны. Должны попробовать. Там же живые люди!

– ВЫ НЕ ПОНИМАЕТЕ, – возразил Билл Двер. – ВМЕШАТЕЛЬСТВО В СУДЬБУ ОТДЕЛЬНОГО ЧЕЛОВЕКА МОЖЕТ УНИЧТОЖИТЬ ВЕСЬ МИР.

Госпожа Флитворт посмотрела на него так, словно он рехнулся.

– Это еще что за чепуха?

– Я ХОТЕЛ СКАЗАТЬ, ЧТО КАЖДЫЙ УМИРАЕТ В СВОЕ, НАЗНАЧЕННОЕ ВРЕМЯ.

Некоторое время она молча смотрела на него, а потом размахнулась и влепила ему звонкую пощечину. Лицо Билла оказалось более твердым, чем ожидалось. Госпожа Флитворт вскрикнула и сунула пальцы в рот.

– Ты покинешь мою ферму сегодня же, Билл Двер, – мрачно проворчала она. – Понятно?

Она развернулась и побежала к насосу.

Кто-то догадался принести багры, чтобы стащить с крыши горящую солому. Госпожа Флитворт организовала людей, они подняли лестницу к окну спальни, но пока один из мужчин лез туда, накрывшись влажным одеялом, концы лестницы тоже загорелись.

Билл Двер смотрел на огонь.

Он достал из кармана золотой жизнеизмеритель. Пламя окрасило стекло в красный цвет. Билл убрал измеритель обратно в карман.

Часть крыши провалилась в дом.

– ПИСК.

Билл Двер посмотрел под ноги. Крошечная фигурка в мантии прошагала между его ног прямо в охваченный пламенем дверной проем.

Кто-то что-то кричал о каких-то бочках с бренди.

Билл Двер снова достал из кармана жизнеизмеритель. Шорох песка заглушал рев пламени. Будущее перетекало в прошлое, причем прошлого было гораздо больше будущего, но только