Скажи мне, что ты меня - Celice

- Впрочем, это неважно, - лениво перебил он что-то отвечающего юношу. - Я буду звать тебя Муни…

- Какое смешное имя, - мальчик так пленительно краснел. Совсем как он когда-то…

- Тебе понравится, - хмыкнул Сириус, расслабленным жестом призывая бармена.

*

Ремус провел совершенно ужасную ночь. Дом родителей, который был настолько заброшен, что он с трудом открывал двери комнат из-за заржавевших петлей, а на полу оставались четкие следы по пыли, казался жутким призраком прошлой жизни. Сколько он тут не был? Больше года. С тех пор, как Сириус выгнал его из дома… Сгоревшего дома, которого теперь тоже нет.

Он ходил по пустым комнатам, вспоминал, как все это смотрелось по-другому при жизни матери, даже при жизни отца. И все, что есть теперь - только благодаря ему. Дом всегда казался ему живым существом, менявшимся под настроение владельца. Теперь это была старая забытая темная коробка, совсем как его душа сейчас. Он усмехнулся и ушел в свою комнату на втором этаже.

Здесь тоже, конечно, ничего не изменилось. Рамки с колдографиями, запылившиеся так, что лиц было почти не видно. Старая кровать, на которой они когда-то с Сириусом занимались любовью… Нет, о Сириусе он думать сейчас не хотел. Ему было стыдно за то, как он наорал на него. Так стыдно, что в мыслях сейчас царил только он, каким-то непостижимым образом вытеснив оттуда кошмар последнего месяца и светловолосую девушку.

Но думать он не хотел, совсем ни о чем. Упав на кровать, как был, в одежде и обуви, он зарылся лицом в старую подушку, пахнущую сыростью, но сейчас все это было неважно, за последний год он настолько привык жить без излишеств, что старая кровать казалась почти роскошью.

Сон не шел. Сириус… Какого черта он сегодня вообще затеял эти выяснения отношений? Сам виноват!

- Да нет, конечно. Это я его обидел… - прошептал он, точно надеясь, что его кто-нибудь услышит.

Вина перед любимым человеком оказалась сильнее вины перед убитой. Всю ночь ему снился Сириус. Было ли это излечением - сказать сложно, но с утра казалось как никогда важным помириться с ним. Он проснулся рано и, увлеченной этой мыслью, бросился к камину. Только остановившись около него, он понял, что не знает, есть ли пароль на камине в квартире Блэка и если есть, то какой?..

Он бросил порох в камин, встав на колени.

- Годрикова Лощина, дом Поттеров!

Изумрудное пламя закружилось, и вот он увидел пустую, но такую знакомую гостиную. Черт, он же не посмотрел на часы… Девять утра. Должно быть, они еще спят…

- Джеймс! - крикнул он на удачу. - Сохатый!

У камина с хлопком материализовался домашний эльф. Он с любопытством уставился на Люпина.

- О… Не мог бы ты позвать Джеймса? Скажи ему, это срочно.

Эльф кивнул и исчез. Ремус вытянул ноги, ибо колени уже затекли, и стал ждать. Минут через пять в камине возникла сонная, лохматая донельзя голова Джеймса, с криво сидящими на носу очками.

- Что случилось?! - задыхаясь, взволнованно выкрикнул он. Только сейчас Рем сообразил, что он должен был подумать, узнав о срочном вызове.

- Нет, нет, ничего страшного, - покраснел Ремус, смущенно склонившись ближе. - Просто… Джеймс, мы вчера с Сириусом поругались...

- Я думал, вы ушли вместе! - Поттер поправил очки, внимательно разглядывая собеседника.

- Да, но… - Люпин неловко улыбнулся. Не рассказывать же другу весь тот глупый разговор. - Я помириться хотел. Знаешь пароль от его камина?

- Знаю, - Джеймс ухмыльнулся и вдруг исчез из вида. Рем недоуменно склонился еще ближе к пламени.

- Э-э… Сохатый?

Камин вспыхнул, в нем завертелась фигура, Рем едва успел отскочить в сторону, и Джеймс вышел к нему из камина, отряхивая пепел с одежды. На Поттере были старые джинсы и какая-то майка, он явно одел первое, что попалось под руку.

- Забери тебя фестрал, как же давно я тебя не видел! - Джеймс плюхнулся на диван, разглядывая Люпина. - Ты совсем пропал.

- Не мог я прийти раньше, - Ремус тоже сел, на подлокотник старого кресла, в котором любил по вечерам сидеть его отец.

- А как долго еще продлится это неизвестное задание?

- Я не знаю. Ты мне скажешь пароль? - устало ушел от темы Рем, задумчиво рассматривая свои пальцы.

- Ты изменился, - Джеймс подался чуть вперед. - Это страшно?

- Что - это?

- То, что ты делаешь для Ордена?

Рем судорожно сглотнул. Он забыл, что Джеймс всегда был самым проницательным из них. На какую-то долю секунды ему даже захотелось рассказать обо всем - о стае, Грейбэке, укушенных детях, светловолосой девушке… Но он взял себя в руки и пожал плечами.

- Страшно скорее то, что к этому привыкаешь.

Карие глаза друга чуть сузились, он недоуменно почесал нос.

- О чем ты?

- Ты думаешь, что ты нормален и все это тебе чуждо, а потом оказывается, что и ты такой же как они, - угрюмо отозвался Рем, скрестив руки на груди, точно отдаляясь.

- Ты меня пугаешь, Муни.

- Знал бы ты, как я пугаю себя…

Джеймс, помедлив, встал и, подойдя к другу, крепко сжал пальцами его плечо.

- Я понятия не имею, что творится с тобой, с этим заданием, что ты видел и испытал, и что еще переживешь. Но ты мой друг, ты же знаешь? Я всегда готов тебе помочь!

Ремус улыбнулся.

- Сохатый, я всегда это помню.

- Пароль Сириуса - «Лунная ночь». Вот, возьми, вдруг пригодится?

Джеймс протягивал ему на ладони ветку омелы, которую, вероятно, успел сорвать с двери у себя в гостиной. Это тронуло Люпина гораздо больше всех его слов. Он осторожно взял ее в свою руку и порывисто обнял друга.

- Ну, я просто знаю Сириуса, - смущенно пробормотал Джеймс, похлопав его по спине. - Если он зол…

- Спасибо.

Поттер подмигнул и двинулся к камину.

- Приходите потом пообедать к нам? Или поужинать! - засмеялся он, делая страшные глаза. Рем хмыкнул и, сев обратно на подлокотник, неопределенно покачал головой.

- Удачи! - Джеймс махнул рукой и исчез в камине.

Это был последний раз, когда Ремус его видел.

Квартира Сириуса казалась пустой и тихой. Он робко оглянулся, пытаясь понять, дома ли хозяин. А потом почувствовал, что дома, что надо просто пройти через красивую гостиную и осторожно повернуть ручку двери, ведущую в спальню.

Сириус спал, уткнувшись лицом в подушку. Он был совершенно обнажен, это угадывалось под простыней, в которой так привычно запутались его ноги. Рем уже сделал шаг к нему, но тут заметил светловолосого юношу, который дремал, положив одну руку Сириусу на плечо. Ремус застыл, ошеломленно глядя на эту картину. Но что в том было удивительного… Сириус же сказал, как он его измучил… У каждого есть право выбора… не так ли?

Рем покачал головой, рассеянно оглянулся и осторожно положил ветку омелы на комод с колдографиями. Их было много, и почти везде были они вдвоем. В школе, на квиддиче, в гостях, на природе, в каком-то ресторане… Так много пережитого и столько упущенного. Рем медленно взял рамку с колдографией, где они сидели у любимого дуба в школьном дворе. На нем была рубашка с аккуратно завязанным галстуком, день стоял солнечный. Сириус, с блестящей черной шевелюрой, в рубашке с закатанными рукавами и, конечно, без галстука, то падал головой к нему на колени, то принимался его щекотать, то строил разные рожицы. Рем только смеялся и смеялся без конца.