По всем вопросам обращайтесь в дракона! (СИ) - Филимонова Наталья Сергеевна

*

— Дык, значит, че…  раз пришли, значит, это… ну, руки соединяйте, что ли! — жрец снова подхватил кружку и с шумом отхлебнул.

Караул!! Меня сейчас замуж выдадут! Неизвестно за кого!

Почему-то сразу представился Викас. У кого бы еще хватило фантазии меня выкрасть?

Хотя, с другой стороны, как бы он проник в академию?

А в академии у нас шпион сайларской короны, который мог не поверить, что мы с Теем обещали не жениться. А Тей его зачем-то отпустил! А вдруг это он меня выкрал и… хм, принес себя в жертву? Или вообще кого-то незнакомого мне в женихи назначили. По выбору короля.

Мамочки!!

— Вы не могли бы не пить, проводя церемонию? — поинтересовался еще один недовольный женский голос за моей спиной. — У детей торжественный момент, в конце концов!

Эй, а этот голос я совершенно точно знаю! Хотя…

Пожалуй, и первый тоже.

И впрямь — мамочки…

— Так я ж за них и пью! — жрец отсалютовал кружкой.

— Вы, в конце концов, в храме! Перед ликами богов! — с пафосом парировала моя дорогая мать.

— Так я и с богами поделюсь! — радостно посулил жрец и, не откладывая дело в долгий ящик, щедро плеснул из своей кружки в алтарную чашу.

В чаше зашипело и заискрило.

— Во! — бородач назидательно поднял короткий толстый палец. — Видали? Олара довольна!

Богиню он назвал на гномий манер, вяло отметила я.

— Так об чем это я… а, да! Руки, значит, суйте!

Я вдруг осознала, что мою руку крепко сжимает чья-то ладонь. В какой момент это произошло?

А потом я, абсолютно не думая слушаться, вдруг сделала шаг вперед. И еще один.

Караул! Назад! Надо остановиться!

Вопреки панике в мыслях, тело продолжало двигаться. Вот и рука поднялась вместе с чьей-то чужой — и опустилась в пламя алтарной чаши.

— Перед ликами богов и духов предков… — назойливо бубнили рядом.

Пламя совсем не обжигало — оно будто ласкало запястье теплом. Ощущение было таким, будто я с головой окунулась в солнечный день откуда-то из детства и купаюсь в материнской любви. Хотелось одновременно смеяться и плакать. Взметнувшийся вокруг вихрь — то ли искр, то ли цветочных лепестков — полностью скрыл зал.

И я вдруг поняла, что больше не стою лицом к алтарю. Прямо передо мной стоял Тей. Такой же неподвижный — и с таким же ошалелым взглядом.

“Не Викас!” — была первая облегченная мысль. “Эй, нас что, поженили?!” — это была вторая мысль. Паническая.

Нет, не то чтобы я была прямо против. Или против? Хотя, если подумать…

Но меня не спросили! И вообще, мы же вроде клялись! И…

И моя мама еще жаловалась, что у нее свадьба недостаточно торжественная и платье наскоро сшито!

А я вот вышла замуж ночью, в пижаме, в состоянии бревна! И венчал меня пьяный гном, почесывая пузо!

— Ну вот и ладненько, — пробухтел откуда-то издалека голос бородача. — В общем, это. Любитесь и размножайтесь! А я спать пошел. Совсем озверели, по ночам женихаться!

А в следующую секунду мне снова накинули мешок на голову — и понесли куда-то.

Путь повторился — на руках, в повозке, снова на руках, опять в повозке…

— В который заносить? — тихонько спросил мужской голос.

— Хм… — леди Тариус, казалось, задумалась. — Давайте сюда. Здесь никто раньше времени не побеспокоит. Интересно, когда их отпустит-то…

Последнюю фразу она пробормотала уже едва слышно.

Потом меня поднимали по лестнице — и между прочим, задевали мной перила!

А потом мою по-прежнему неподвижную тушку сгрузили на что-то мягкое, заботливо укрыли и перевернули набок, прежде чем сдернуть покрывало с головы.

В скудном свете луны из окна я разглядела на соседней подушке темноволосую голову, разметавшиеся длинные пряди и совиный взгляд.

Кто-то рядом томно вздохнул.

— Как голубки!

— Да… хорошо лежат!

Послышались крадущиеся шаги — и мы наконец остались одни. Кажется, в спальне Тея. Во всяком случае, не в моей — точно.

Мой новоиспеченный муж был так же неподвижен, как я сама. Все, что мы могли — это ошеломленно пялиться друг на друга, осмысляя произошедшее.

Вот такая она — брачная ночь.

…Да чем же нас так?!

…Эй, дорогая мама, надеюсь, это не месть?!

Илль

…Не знаю, в какой момент я заснула. Но проснулась, уже вполне нормально чувствуя свое тело. Еще не открывая глаз, блаженно пошевелила пальцами… и ощутила под ними что-то странное. Поплотнее зажмурилась и сделала глубокий вдох. А потом все-таки решительно открыла глаза.

Лежала я, как выяснилось… собственно, на Тее. Перекинув через него ногу и обняв одной рукой. Меня, кстати, обнимали за талию обеими. И очень пристально смотрели, пока я поднимала голову.

Я сглотнула. Сказать и выяснить надо было очень многое, но все слова разом куда-то делись.

— Я вышла замуж в пижаме! — выдала я наконец. Почему-то только эту мысль удалось изловить за хвост.

— Хорошо тебе, — веско обронил мой… муж. — Я вот обычно сплю голым.

— Ой! — только теперь я осознала, что гладкая твердая грудь под моей рукой в самом деле голая. А в храме? Почему я не заметила, была ли там какая-то одежда? Слишком близко стояли? — И в храме ты был…

Закончить фразу я не решилась, и Тей хмыкнул.

— Ну что ты. На меня надели нарядные трусы.

— Ой-ой… — я уронила голову, спрятав ее у него на груди.

…Интересно, сколько ж выпил тот жрец накануне, если все, на что он обратил внимание, — что мы какие-то “квелые”??

— Я польщен, — выдал Тей.

— Э? — я снова подняла голову.

— Ну, ты такого высокого мнения о моей выдержке. Правда, не уверен, что заслуженно. Если ты прямо сейчас не уберешь бедро оттуда, где оно лежит, у нас случится спонтанное брачное утро. Кстати, прижиматься и дышать мне в грудь — тоже довольно опрометчивое решение. Если ты, конечно, не…

— Ой! — Я поспешно отползла, натянула на себя скомканное в ногах одеяло, зажмурилась и решительно выпалила, — нам надо поговорить! Обо всем этом… ну, до того, как пойдем убивать родных мам.

— Да, — мечтательно протянул Тей, — к такому мероприятию надо подготовиться. Но для начала мне нужен душ. Очень. Срочно. Холодный!

Он легко вскочил и направился к неприметной двери — видимо, в душ. В первую секунду я просто бездумно любовалась разворотом плеч и прочими прелестями… а во вторую — захихикала.

— Что?! — резко обернулся Тей.

— Не такие уж нарядные, — озвучила я. — И вообще черные — это как-то мрачно для свадебных. Они могли бы быть оптимистичными… в горошек там или в полосочку — свадебные все-таки. О — в цветочек! Празднично чтобы!

— В цветочек, значит, — Тей прищурился. — Хорошо-о-о… Я запомню… дорогая.

С этими словами он открыл дверь, однако, уже почти скрывшись за ней, добавил, — если хочешь тоже освежиться — в гостевой спальне напротив есть еще один душ.

Я хотела. И еще как! Меня, между прочим, всю ночь таскали неизвестно где. В кареты какие-то сомнительные засовывали!

Вот только надевать после душа пижаму, в которой меня, собственно, и таскали, не хотелось совершенно. Поэтому, оглядевшись, я без всяких сомнений прошествовала к деревянному шкафу, по-хозяйски распахнула дверцу и осмотрела содержимое. Даже умилилась: аккуратненько-то все как! Да и сама спальня — чисто мужская спальня с добротной деревянной мебелью, в коричневых и темно-зеленых тонах, была аккуратно прибранной и чистой. Не иначе, приходящая прислуга была здесь буквально накануне. Я-то знаю, как Тей умеет поддерживать вокруг себя порядок, стоит только вспомнить его кабинет… ага. Вот это вполне подойдет. Учитывая разницу в габаритах и росте, просторная рубашка Тея вполне заменит мне халат. И даже совершенно приличный — у меня некоторые юбки короче.

…Ладно-ладно, я не маленькая, знаю, как воспринимают мужчины женщин, одетых в их рубашки на голое тело. Но у меня что, был выбор? В любом случае — это точно лучше, чем дефилировать тут, обмотавшись полотенцем.