Дядя Фёдор, пёс и кот. Полное собрание - Успенский Эдуард Николаевич

Печкин приобрёл Шуряйкин мотоцикл с коляской, чтобы на нём корову пасти и мёд с молоком в город доставлять.

Как только мотоцикл на Печкина переоформили, сразу инспектор Люськин нарисовался. И стал допытываться:

— Какого цвета это транспортное средство?

— Обыкновенного цвета, — ответил Печкин. — Лилового цвета в цветочек.

— Такого цвета не бывает, — заметил Люськин. — Никаких цветочков. Придётся перекрасить.

Печкин упёрся:

— Не буду перекрашивать. Мне этот цвет нравится. Я из-за этого цвета транспортное средство и купил.

— Тогда будем снимать номера, — сказал Люськин.

— Не будем, — сказал Печкин.

— Почему?

— У меня номеров нет. У нас в Простоквашино их отродясь не бывало.

— Значит, при первом выезде на асфальт транспортное средство будет арестовано, — сурово сказал инспектор.

Люськин ушёл. Печкин долго возмущался и кипел:

— Милиция в этом году совсем распустилась. Притесняет народ.

Хотя это вовсе и не милиция распустилась, а Печкин со своими цветочками распустился. Потому что нельзя раскрашивать машины как хочешь. Один цветочки нарисует, другой — скелетики, а третий — совсем уж картинку «Найди, где зайчик спрятан». Водители начнут зайчика искать и внимание потеряют. А значит — авария. В раскрасках машин должен быть порядок.

И Печкин понял, что перекрашивать придётся, иначе никуда ему из деревни не выехать.

И ещё, вдобавок к корове и пчёлам, Печкин сторожем на военную базу устроился на полставки.

Это так только говорится — военная база. А в самом деле, это был огромный кирпичный сарай, куда старую военную одежду привозили и ботинки военные, чтобы из них новые комплекты делать.

Печкин эту базу сторожил вместе с собакой Каштан тибетской породы ши-цу-цы.

На базу сапоги и ботинки привозили в куче, и надо было из них составлять одинаково размерные пары. Иногда пары не совпадали, и оставались отдельные ботинки и сапоги. Тогда их отдавали населению, то есть Печкину. И Печкин этими ботинками и сапогами топил печку.

Так что он был всегда обут и здорово экономил на дровах. Правда, он теперь постоянно ходил в одном сапоге и в одном ботинке, но это было мало заметно из-за длинного, тоже военного, плаща типа «плащ-палатка».

И начал Печкин большим трудом своё благосостояние поднимать.

С утра Печкин уходил на военную базу ботинки сортировать. В полдень он возвращался и бежал в поля корову Зорьку доить.

Его корова давала много молока, и Печкин с ним не справлялся. Ему некогда было творог делать и сливки снимать для сметаны. Он с Матроскиным объединился. Он ему молоко сдавал. Прямо с пастбища к Матроскину с ведром молока бежал.

А Матроскин уже дальше молоко в более интересные для продажи виды преобразовывал: в творог, сметану, а то и в сливочное масло.

Матроскин ворчал, намекая на Шарика:

— Некоторые работают день и ночь для общего благосостояния. А некоторые, как бабочки, с фотоаппаратами порхают.

— Где это видел бабочек с фотоаппаратами? — спрашивал Шарик.

— Да вот один бабочек передо мной сидит. Языком машет. Никакой от тебя, Шарик, пользы, одни фотографии.

После коровы Печкин пчёлами занимался. Мёд из ульев доставал и в центрифугу запихивал. Но это сначала было. Потом он с Шуряйкой с лесопилки в медовом отношении объединился. Так что мёд Шуряйка доставал и в центрифугу запихивал. А Печкин должен был на своём мотоцикле с коляской мёд и прочие продукты в город Простоквашинск на рынок отвозить.

Там он с Пелагеей Капустиной объединился. Она на рынке свинину продавала и огурцы с помидорами. Её огурцы и помидоры на весь Троицкий район славились.

Пелагея Капустина общей торговой точкой стала.

Всю неделю Печкин мотоцикл драил, старую краску снимал. Потому что инспектор Люськин ни за что бы его на асфальт не выпустил.

В общем, Печкин крутился как белка в колесе. То база, то корова, то пчёлы, то мотоцикл. И постепенно он в свое кручение всю деревню включил.

Всё началось с того, что Печкин одному заезжему коллекционеру продал звучный исторический колокольчик со своей коровы.

Коллекционер сказал ему:

— Слушай, дедок, колокольцы, да лапти всякие и сапоги, да треухи — это всё прошлый век. Сейчас знаешь что в моде?

— Что? — спросил Печкин.

— Бейсболки, кроссовки и радиомаячки. Бейсболку и кроссовки я дам тебе со своего плеча даром, а радиомаячок купишь сам. Вот тебе сто рублей.

Он долго толковал Печкину про маячок:

— Да пойми ты, старичок, что такое маячок. Ты надел его на корову и теперь спокоен как танк. Куда бы твоя корова ни шла, у тебя в руках прибор со стрелочкой. Стрелочка всегда корову найдёт. Меня жена так часто в городе ищет.

Печкин и согласился. Колокольчик отдал, а сто рублей взял. Только в Простоквашинске никто про маячки не знал. Надо было в областной центр ехать. А Печкин туда выезжал раз в жизни. Вот он и остался без маячка и колокольчика.

Он надел на шею Зорьки консервную банку с подшипником внутри и сразу же понял, как ошибся. Зорьку едва теперь было слышно за сто метров.

День у Печкина выглядел так. Как только он приходил с работы и выкатывал мотоцикл для покраски, тут же прибегал кот Матроскин и кричал что-нибудь типа:

— Печкин, а Печкин, твоя корова вишни у профессора Сёмина объедает.

Когда корова с колоколом была, её за версту было слышно и её сразу из садов и огородов выгоняли, а с банкой на шее она, как партизанка, тихо-тихо всюду возникала и всё съедала. И капусту на огороде, и бельё на заборе, и вишни вместе с деревом.

Едва Печкин бросится её выгонять, как тут же возникнет хромой Шуряйка:

— Печкин, Печкин, у тебя пчёлы улетели. Бежим их ловить.

Они за пчёлами бежать. А тут дождь начинается. Пробегая мимо дома дяди Фёдора, Печкин вопит:

— Дядя Фёдор, дядя Фёдор, сбегай ко мне домой, накрой мотоцикл сеном, чтобы он не заржавел.

Дядя Фёдор сразу же бежал мотоцикл сеном накрывать. И к концу дня, когда пчёлы были пойманы, а корова загнана в сарай, мотоцикл опять успевал заржаветь.

Утром надо на работу идти, а Печкин не может. Во-первых, его пчёлы покусали с ног до головы, и он весь синий. Во-вторых, этих пчёл надо из большого садка в новый улей вытряхивать. А в-третьих, опасную корову Зорьку надо на дальнее пастбище отогнать.

Печкин просит соседку Пелагею Капустину:

— Пелагея, сходи вместо меня на работу, поразбирай ботинки. Может, что и для себя подберёшь.

Потом он идёт к профессору Сёмину и просит:

— Слушай, Трофимыч, попаси за меня корову сегодня, а то я мотоцикл докрасить не успею.

И хромого Шуряйку он в работу запрягал.

— Ты, Михалыч, давай до леса пробежись. Там у меня у кривой сосны за торфяной фабрикой борт установлен. Нет ли там роя нового?

— А ты, дядя Фёдор, за меня письма разнеси. Всё равно у тебя каникулы, и делать тебе нечего.

Сначала вся деревня навстречу Печкину шла. Эрик Трофимович Сёмин корову пас. Пелагея Капустина на военную базу ходила. Хромой Шуряйка, хромая, за пчёлами бегал. А дядя Фёдор почту разносил.

Потом деревня постепенно сопротивляться начала. Бежит Печкин к профессору Печкину:

— Трофимыч, попаси мою корову.

Профессор Сёмин отвечает:

— Хорошо. А ты попиши мою диссертацию. Составь статистику употребления слова «укушу» на языке бродячих собак Подмосковья. Тогда попасу.

Бежит Печкин к хромому Шуряйке с лесопилки:

— Шуряйка, Шуряйка, подежурь за меня на базе ботиночной часика три в пятницу.

— Хорошо, — отвечает Шуряйка. — Подежурю. А ты посторожи за меня на лесопилке. Полови жуликов. У меня сейчас зарплата сдельная. За одного жулика целую месячную зарплату дают.

Обращается Печкин к Пелагее Капустиной:

— Пелагея, а Пелагея, пошкурь мне мотоцикл к обеду. А я, как приду, так его и покрашу.

Пелагея и отвечает:

— А ты прополи мои огурцы, по всему району прославленные. Да помидоры полей по полведра на куст. Тогда пошкурю.