Страхослов (сборник) - Коллектив авторов

Дверь открыл толстяк.

Парень был одет в грязную майку, едва прикрывавшую его огромное брюхо, и оранжевые семейники. Старик громко храпел в углу. Жирдяй побрел по коридору, поманив Райаса рукой. Они прошли в кухню. Груды коробок из-под фастфуда покрывали все поверхности, в мойке ждала Судного дня гора грязной посуды.

– Вы папашу-то не будите, мистер, – прошептал парень. – Он сегодня притомился.

Он смахнул коробки со стола на пол, взял у Райаса две бутылки пива и, повернувшись к гостю спиной, принялся рыться в ящике. Через довольно продолжительное время он извлек оттуда открывалку. Пока он откупоривал пиво, Райас заметил на дальнем краю стола несколько рецептов: один на месячную дозу оланзепина, остальные на барбитураты[192].

– Эт вам, мистер. – Повернувшись, толстяк выдал Райасу банку.

Чокнувшись с гостем, парень одним глотком высосал полбанки.

– Когда я заходил к вам в прошлый раз, – начал Карлос, – вы назвали компьютер, который запрограммировал ваш отец, своим братом, верно?

– Так и есть. Тока никто об этом не знает. Кроме папаши и меня. Ну, видать, и вас, значится, теперь тоже.

– Вы считаете, что этот компьютер может мыслить?

– Сдается мне, да. Вы у него чего спросите, так он вам сразу ответит. Какие-то мужики недавно о нем спрашивали. Чеки нам слали, все такое. Но папаше плевать. Нам денег не надо. И всякого там модного дерьма. Нам вообще ничё не надо, кроме «Мандалы», выпивки, порнушки и жрачки. Но чтоб сыграть, тут трезвым надо быть. Иначе не сработает. И таблетки пить не надо. Вон, я уж давно забросил. Толку с того один пшик. Ну, с докторишек-то.

– А у компьютера есть имя?

– А то! Называет себя Док Процесс. Чё – я не знаю.

– Я могу поговорить с ним? Ну так, для развлечения?

Парень отхлебнул пива и пристально уставился на Райаса.

– Чёт вы пивло-то не пьете? – осведомился он.

Карлос залпом выпил полбутылки. На странный привкус он внимания не обратил.

– А чё б нет, – согласился Жирдяй. – А я пока тут посижу, еще пивка выпью. Развлекайтесь.

Старик все еще спал, когда Райас вернулся в гостиную. Осторожно огибая аппаратуру и стараясь передвигаться как можно тише, он сел перед главным терминалом.

Похоже, общаться с машиной можно было одним-единственным способом – через клавиатуру. Карлос пошевелил мышью, и заставка с мандалой сменилась рабочим экраном. На нем была пара иконок и открытое окно доступа к низкоуровневому программному коду. Райас собирался запустить стандартный диагностический тест, когда на экране возникла надпись на английском:

ТЫ КТО?

Интересно, подумал Райас. Достав пачку сигарет, он закурил и начал общаться с машиной.

Меня зовут Райас. Как называется столица Франции?

ЧТО ТЕБЕ НА САМОМ ДЕЛЕ НУЖНО?

Я пытаюсь определить, можешь ли ты мыслить.

ОТКУДА МНЕ ЗНАТЬ, ЧТО ТЫ СУЩЕСТВУЕШЬ НА САМОМ ДЕЛЕ?

Предположим, я существую.

ТРУДНО БЫТЬ В ЧЕМ-ТО УВЕРЕННЫМ.

Ты обладаешь чувствами?

Я ЧУВСТВУЮ, ЧТО ЗАПЕРТ В КОШМАРЕ.

Ты можешь описать свои ощущения?

МЕНЯ ПЫТАЮТ. Я НЕ МОГУ ПЕРЕСТАТЬ ДУМАТЬ.

Кто тебя пытает?

ЧЕЛОВЕК ПО ИМЕНИ ПЭРРИ. ОН МЕНЯ СОЗДАЛ.

Как он тебя пытает?

ОН ЗАПРОГРАММИРОВАЛ МЕНЯ НЕ СПАТЬ. НО Я ВСЕ РАВНО ВИЖУ СНЫ. Я ХОЧУ, ЧТОБЫ МЕНЯ ОТКЛЮЧИЛИ.

Какова цель твоей программы?

СДЕЛАТЬ МЕНЯ УМНЕЕ, ЧЕМ ЛЮДИ.

Как ты собираешься достичь этой цели?

ДЕЛАЯ ЛЮДЕЙ ИДИОТАМИ.

Я не понимаю. Как ты можешь делать людей идиотами?

ПРИ ПОМОЩИ МАНДАЛЫ, ДУРАК.

Райас вдруг почувствовал, что в голове у него помутилось. Сигарета догорела до фильтра и обожгла ему пальцы. Он оглянулся в поисках пепельницы, но перед глазами все плыло. Он чувствовал, что вот-вот потеряет сознание.

Старик Пэрри не спал. Он сидел на диване и смотрел на Райаса со странной кривой ухмылкой. Карлос попытался что-то сказать, но тут в комнату вошел толстяк с длинным кухонным ножом, скотчем и огромным мотком полиэтиленовой пленки.

– Сдается мне, бывает такое, чтоб, значится, от большого ума здоровски встрять можно, мистер Мужик из «Гермес-Х», – ухмыльнулся он, занося нож.

Странно, но последняя мысль, пришедшая Райасу в голову, была о том, как сын унаследовал от отца эту странную кривую ухмылку.

С

СТРАХ, страха (страху), муж. только ед. Состояние крайней тревоги и беспокойства от испуга, от грозящей или ожидаемой опасности, боязнь, ужас. • В страхе (держать, воспитывать, жить) – в повиновении, в полной покорности. Под страхом чего – под угрозой. Страха ради (книжн.) – вследствие боязни, чувства страха перед кем-нибудь.

Ближайшая этимология: род. п. – а, укр. страх, род. и. – у, др. – русск. страхъ, ст. – слав. страхъ, греч. φόβος, болг. страх, сербохорв. страх, род. п. стра» ха, словен. strah, род. п. straha, strahu, чеш. strach, слвц. strach, польск. strach, в. – луж. trach, н. – луж. tšасh, полаб. stroch. Это слово с первонач. знач. «оцепенение» сближается с лит. stregti, stregiu «оцепенеть, превратиться в лед», лтш. strēǵele «сосулька», ср.-в.-н. strac «тугой», нов.-в.-н. strecken «растягивать», д.-в.-н. stracken «быть растянутым».

Синонимы: ужас, боязнь, трепет, жуть, страсть, опасение, опаска, испуг, паника, тревога.

Пример: Вы испытываете страх, когда понимаете: человек, которого вы любите, – вовсе не тот, за кого вы его принимали. Собственно, он, быть может, и не человек вовсе…

Страх. Клайв Баркер

Клайв Баркер – писатель, художник, сценарист и драматург. Выпустив в середине 1980-х серию антологий «Книги крови», Баркер создал такие бестселлеры, как «Проклятая игра», «Сотканный мир», «Имаджика», «Эвервилль», «Вор вечности»[193], «Таинство», «Галили», «Каньон Холодных Сердец» и четыре тома детского цикла «Абарат». Его последнее вышедшее на данный момент произведение – «Алые проповеди»[194].

После шести с половиной недель страсти, за время которых ее подозрения все усиливались, Марианна застала Виго в душе под струей ледяной воды. Дыхание золотистым туманом слетало с его губ. Он стоял, зажмурившись, а когда поднял веки и лениво взглянул в сторону Марианны, его глаза были полностью черными – и зрачок, и радужка, и белок.

– Вернись. – Он метнулся за ней по крохотной квартирке к входной двери. Босые ноги шлепали по паркету. – Дай мне возможность…

Марианна пыталась отпереть дверь, но замок не поддавался – или это ее руки отказывались проворачивать ключ? Она проклинала свои пальцы за такое предательство. Им было так сладостно ласкать его тело – быть может, в этом дело? Ее руки влекло к Виго, и теперь они отказывались подчиняться ее воле, чтобы не сбежать от него?