Изгнание владыки - Григорий Адамов

Плутон свернулся у входа, у приподнятой, как порог, полосы материи, выстилавшей пол палатки. Ноги Ивана Павловича касались собаки и, очевидно, беспокоили ее. Кроме того, из-под входного полога дуло, и Плутон с недовольным видом встал, направляясь к свободному месту майора. Повертевшись, он улегся, свернулся калачом и вновь задремал.

Снаружи, за крохотным оконцем, кружился снег и робко проглядывал мутный рассвет. Ветер яростно сотрясал палатку, словно силясь сорвать ее с места и унести с собой. Иногда его порывы были настолько сильны, что Дима невольно хватался за петли на стальных ребрах палатки.

Под входное полотнище просунулась рука в перчатке и изнутри отстегнула его. Полотнище открылось, и, стряхивая с себя на ходу снег, низко согнувшись, в палатку вошел майор.

– Ну что, Дмитрий Александрович? – живо спросил Иван Павлович.

– Ничего не видно, – застегивая полотнище, ответил Комаров. – С трудом дополз до перевала. Снег, снег и снег… Сколько он еще будет валить? Знаете, Иван Павлович… не знаю, верить себе или нет, но временами, когда ветер на минуту стихал, мне слышался с севера какой-то ровный, грохочущий гул. Не открытое ли море там?

Комаров присел на корточки перед плиткой и налил из кофейника горячего кофе.

Иван Павлович, сосредоточенно глядя на майора, спросил:

– Значит, и вы это расслышали? Меня всю ночь тревожил этот гул. Если там, на севере, действительно открытое море, то дело плохо. Это значило бы, что к нашему главному складу нам уже не пробраться, если даже он еще существует…

– Вы хотите сказать, что он затонул? – спросил майор.

– Или его унесло вместе с отделившейся частью ледяного поля… – ответил Иван Павлович. – Для нас это, в сущности, безразлично.

Уже трое суток пурга держала в плену на обломке ледяного поля небольшой отряд с потерпевшего крушение вездехода. Медленно тянулись часы, пурга не унималась, и, казалось, ярость ее все возрастала, грозя разрушить и это последнее ледяное убежище маленького отряда.

Майор и Иван Павлович долго молчали.

Наконец Комаров встряхнулся и сделал глоток из стакана.

– Что же, по-вашему, надо теперь делать, Иван Павлович?

– Думаю, что ждать, пока затихнет шторм, – это напрасная трата времени. Часы нашей льдины, очевидно, тоже сочтены. Того и гляди, она развалится под нами, и именно тогда, когда мы этого ожидать не будем. Предлагаю немедленно отчаливать отсюда.

Майор поставил возле себя недопитый стакан, минуту помолчал и тихо спросил:

– Куда, Иван Павлович?

– К Северной земле. В пролив Шокальского, к поселку Мыс Оловянный.

– Как? Каким путем?

– Под водой.

– В скафандрах?

– Да. Надо решиться! – твердо заявил Иван Павлович. – Все равно в такую пургу никакой самолет нас не отыщет, если и начались розыски. А пурга, вероятно, не скоро прекратится. В полдень посветлеет. Я постараюсь определить наши координаты и еще раз проверить, что делается на севере. Если там действительно открытое море, то сейчас же начнем готовиться в путь. Через восемь-девять часов мы будем на земле.

– На Северной Земле?! – воскликнул вдруг Дима. – На острове Комсомолец?…

И замолчал, в замешательстве прикусив губу. Иван Павлович и Комаров удивленно взглянули на мальчика.

– Да, на острове Комсомолец, – сказал Иван Павлович. – А что?

– Нет… я так… – не поднимая глаз, пробормотал Дима. – Их же там три больших острова.

– Да, да, – подтвердил Иван Павлович и, занятый своими мыслями, продолжал, обращаясь к майору:– Так вот мое мнение, Дмитрий Александрович. А вы что скажете?

Комаров как-то нехотя отвел пристальный взгляд от Димы и медленно проговорил:

– Тем же путем, под водой, мы могли бы добраться к шахте номер шесть?

Иван Павлович не сразу ответил. Он внимательно посмотрел на майора и сказал:

– Можно. Но это потребует втрое больше времени, учитывая и несколько остановок на льду для отдыха и необходимость астрономических наблюдений. Тяжеленько будет для мальчика.

– Та-ак… – протянул майор и провел несколько раз рукой по подбородку. – Не забывайте, дорогой Иван Павлович, что на шахте меня, если можно так выразиться, ждет не дождется Коновалов. Боюсь, долго ждать он не будет и что-нибудь натворит. И еще имейте в виду, что Диму там ждет, в беспокойстве и, может быть, в отчаянии, его отец…

Но Дима вдруг побледнел, потом вспыхнул и закричал:

– Нет, нет! Это неправда! Это я так… Мне сказали Березин и Георгий Николаевич, что если я не буду так говорить, то меня вернут в Москву… Я хотел в Арктику… Мне было очень нужно в Арктику. Здесь, где-то на острове Комсомолец, пропал мой брат Валя… Я хотел искать его на острове… А они велели мне назваться другим именем и даже удостоверение дали.

Майор и Иван Павлович изумленно переглянулись.

– Постой… Постой… – проговорил, растерявшись, Иван Павлович. – Какое удостоверение? Какой тут Валя пропал?

– Так я же вам говорю, что это мой брат Валя… Валерий…

– Ничего не понимаю… – начал было Иван Павлович, но его перебил Комаров.

– Это удостоверение сохранилось у тебя, Дима? – спросил он.

– Да. Вот. – Дима торопливо порылся в карманах своей куртки, нашел там сложенную бумажку и подал ее майору. – Вот.

Майор развернул бумагу и быстро пробежал ее глазами.

– Твоя фамилия Антонов?

– Нет, Денисов.

Иван Павлович вдруг хлопнул себя по лбу и закричал:

– Ах, черт побери! Так это ты о конструкторе Валерии Денисове говоришь? Это твой брат? Скажите пожалуйста! Вот так история! А почему ты думаешь, что он на острове Комсомолец? Разве его уже нашли?

– Подождите, подождите, Иван Павлович, – спокойно сказал Комаров. – Мы и в этом разберемся. А пока скажи мне, Дима, кто тебе дал эту бумажку?

– Коновалов… Георгий Николаевич.

– А ему кто дал?

– Не знаю…

Майор опять бросил взгляд на бумажку.

– Удостоверение выдано ВАРом… – медленно и задумчиво произнес майор. – Министерством Великих Арктических Работ.

– А! Ну конечно! – обрадованно сказал Дима. – Это, вероятно, сделал Березин, Николай Антонович… Он же там работает.

– Березин? – удивленно воскликнул майор.

– Николай Антонович? – одновременно изумился Иван Павлович. – Ведь это мое прямое начальство!

– Ну да! Он на арктических работах, – объяснял как мог, Дима. – Он там работает вместе с Сергеем Петровичем Лавровым.

С минуту майор и Иван Павлович, пораженные, молча смотрели друг на друга. Потом Комаров так же молча сложил бумажку, спрятал ее во внутренний карман своей куртки и наконец произнес:

– Хорошо, мой мальчик! Мы отправимся все вместе к шахте номер шесть. Так, Иван Павлович?