Жемчужный орден - Юрий Иванович

И вот настал финальный фрагмент тренировочного сражения. Единственный атакующий воин сделал несколько специальных вдохов, нагоняя в кровь как можно больше кислорода, и рванул с места, словно взбешенный похас. Ощетинившаяся оружием четверка защищающихся сразу зашевелилась, чуть меняя положение тел и усиливая упор ног. Мирта ловко и сильно метнула короткое копье. Кремон не стал сдвигаться в сторону, да и набранная инерция уже не позволяла сделать такой финт. Поэтому он просто отбил тяжелый снаряд выставленным наискосок щитом.

А потом, словно возвращая свой щит на прежнее место, одновременно с очередным прыжком завел руку слишком вправо, полностью открывая свой левый бок. Полковник мимолетно пожалел, что не решился метнуть копье в этот момент, а уже в следующую секунду прославленный пограничник первым выбыл из защитного ряда. Потому что Кремон заводил руку далеко вправо для элементарного замаха. Второй щит полетел словно диск, запущенный из корабельного махофура, ударил Такоса по лодыжкам и подсек его как кеглю.

Именно над падающим полковником, топча его тело сапогами, и проскочил, вращая оружием, Невменяемый. При этом баронетта Шиловски получила рукояткой меча по затылку и свалилась наземь, словно тряпичная кукла.

Оставшиеся на ногах два защитника резко развернулись и попытались отразить новую атаку, но попавший прямо в ногу большой меч заставил Бабу присесть от боли, опустив руку со щитом, а в следующий момент из его груди выбила весь дух грохнувшая в пластины булава. Гигант зашатался и стал заваливаться назад.

Доставшийся егерь-колдун всерьез вознамерился снести атакующему Невменяемому голову. Но тот чуть присел под свистнувшим мечом и бросился со своими хостами в атаку на нижнем уровне, словно хотел порубать ступни егеря. Тот воспользовался этим и уже хотел нанести удар по затылку соперника, когда ему прямо в забрало уткнулась рукоять того самого огромного меча, который был закреплен у Кремона за спиной. Ослепленный болью, заливаясь кровью от выбитых зубов, Эль-Митолан рухнул на колени и со стоном пытался сорвать с головы покореженный шлем.

К тому времени Бабу остановил свое падение и даже согнулся вперед, словно отыскивая глазами своего обидчика. Но в этот момент Кремон прыгнул на него и всей массой поверг молодого Берки наземь.

Победа! Немногочисленные зрители с восторженным ревом высыпали на ристалище, но совсем не для того, чтобы похлопать победителя по искореженным латам, а для того чтобы вчетвером, вшестером подхватить раненых и, мешая себе криками и взаимными указаниями, отнести пострадавших в дворцовый госпиталь.

Лишь три человека из двадцати остались на ногах и сейчас получили от Невменяемого очередную команду:

– Собрать все оружие и разложить по местам!

И он сам стал перевооружаться возле пирамид.

Последним к нему подошел герцог Каррангаррский. Остановившись в полуметре от своего молодого коллеги, он с осуждением спросил:

– За что ж ты так своих товарищей покалечил?

– Ничего опасного, – ответил Невменяемый, снимая пояс с ножнами. – Через пару дней встанут в строй.

– Оно-то конечно. Но не слишком ли жестокая тренировка получилась?

– Может, и так. Но вы ведь знаете, в учебных боях королевской гвардии ежемесячно погибает один-два воина. И вы лично после таких жертв давали указание перейти только на бег и отжимание.

Фелис Райне с сожалением наморщил лоб:

– Действительно, тут спорить не о чем…

– Тем более каждый был волен в любой момент покинуть ристалище. Зато сейчас они начнут реально оценивать свои силы, такое поражение заставит их с большей ответственностью подойти к тренировкам. Это я никого не убил, хотя сдерживаться было сложно…

– Заметил.

– …А вот враг щадить не будет. И за оставшиеся пару недель члены нашего отряда еще могут существенно повысить свое боевое мастерство. Тогда и мне будет спокойнее за свои тылы.

Тяжело вздохнув, герцог согласился:

– Верно… Ноты наверняка совсем вымотан после такой нагрузки?

– Пока еще нет. И намерен продолжить тренировку. – В руках у Кремона остались два боевых хоста, и он крикнул в сторону, центрального помоста: – Заводи этою вашего монстра!

Специально приставленный к дворцовым механизмам кузнец дернул за рычаг, и гордость гвардейских наставников, механический Истукон начал свое вращение. Сразу стало заметно, что на него навешали максимально возможное количество оружия.

Возвращавшиеся из госпиталя зрители окружили помост и с восторгом стали наблюдать за уникальным сражением.

На этом механическом тренажере были навешаны две длинные цепи и одна короткая, две булавы, два больших меча, двигающихся наискось, два топора, идущие сверху вниз, четыре коротких меча, делающие малый вращательный круг, и шесть просто колющих кинжалов. И все это располагалось на мощном стволе, внутри которого находилось множество пружин, рычагов и натяжек. Кроме того, оружие могло частично входить в ствол и выходить обратно, поэтому Кремон целую минуту тщательно присматривался к Ис-тукону, выискивая самое тонкое и слабое место.

А затем принялся работать своими хостами как мельница. Через пять минут беспрестанной рубки боевой тренажер лишился цепи, булавы, топора, одного большого и двух малых мечей. И все равно вряд ли нашлись бы смельчаки, готовые в таком комплекте атаковать корпус Истукона.

А Кремон атаковал. Он выбрал единственно верный и кратчайший интервал во вращении и, делая прыжок вперед, отклонял падающий меч, уклонялся от цепи и топора и мастерски наносил два хлестких удара хостами по деревянному стволу. Отскок назад – и новая атака.

Щепки со знаменитого тренажера постепенно усеяли всю площадку. Мрачно насупившийся герцог уже раз сорок порывался прекратить эту забаву, но всегда останавливал себя мыслью:

«Поздно… Все равно опорный столб придется менять. Видимо, на металлический. Впрочем, давно пора это сделать… М-да! Машет мечами как заводной. И где это он так научился? Неужели в Энормии есть такие учителя? Надо будет запрячь кого следует для разведки…»

Наконец тяжеловесный Истукон с неимоверным грохотом рухнул на площадку. И только тогда дворцовый механик, самый недовольный зритель, остановил вращающийся пень. Раньше он это сделать не посмел, хотя и видел, как герцог Каррангаррский все время хмурится, покусывая губы, и порывается отдать команду об остановке.

Все остальные зрители выразили свой восторг общим гулом, как бы показывая, что слов для восхищения им уже не хватает. Кремон поблагодарил их поднятой вверх ладонью и поспешил в дворцовый госпиталь. Ведь и у него после Истукона остались три весьма внушительные раны. Но сразу в руки врачам он не дался, а обошел каждого пострадавшего воина, каковых на данный момент оставалось одиннадцать человек, и с каждым из них молодой командир перебросился несколькими фразами.