Двукратные изыскания в Южном Ледовитом океане и плавание вокруг света в продолжение 1819, 1820 и 1821 годов - Фаддей Беллинсгаузен

Помари присоединил ещё к своим владениям остров Райвовай, или High-Island, назначенный на карте Аросмита в широте 23° 41’ южной, долготе 188° 3 западной. Поводом сего присоединения были дошедшие до него слухи, что жители на Райвовае, узнав о его могуществе, пожелали быть его подданными. В ноябре месяце 1818 года Помари отправился на американском судне к сему острову; слухи оказались справедливы. Островитяне отдались в его подданство.

В то время, когда он распространял пределы своих владении, на Отаити возникло новое смятение. Один островитянин из уезда Аропая решился воспользоваться отсутствием короля и заступить его место. Панагиа (так называется возмутитель) сначала объявил воину приверженным к королю округов Паре, или Матаваи, и Фаа, и, по обыкновению островитян Общества, зажёг дом свой с той стороны, которая ближе к противникам его (чем изъявляют решимость вести воину до крайности), но еще до возвращения короля был взят под стражу. Как скоро Помари прибыл, не довольствуясь тем, что виновника возмущения имел уже в своих руках, хотел объявить войну всему округу Оропаа; однакож по уважению к предложению миссионеров, решено повесить токмо двух главных зачинщиков, что немедленно исполнено.

Остров Отаити для внутреннего управления разделен на пять частей из коих в каждой несколько округов и столько же начальников:

1) часть Тепорионнуу — 8 округов

2) " Теоропаа — 2 округа

3) " Тетавазай — 4 округа

4) " Тетавуата — 4 округа

5} " Тефана — 1 округ

Итого: 19 округов

Всех главных начальников девятнадцать; в каждом округе свой суд и расправа, согласно с вышеупомянутыми законами, предложенными народу.

Множество островитян читают и пишут хорошо; буквы приняты латинские. В Отаити из корня, называемого ти, делали ром; вероятно по внушению миссионеров король запретил делать сей напиток, невзирая, что сам до оного охотник. Жаль, что вместе с просвещением островитян отменены народные невинные их забавы, пляска и другие игры. Миссионеры говорят, что все празднества и пляски островитян тесно сопряжены с идолопоклонством, и потому отаитяне, будучи от сердца привержены к христианской вере, сами оставили пляски и песни, как занятия, напоминающие им прежние их заблуждения. Обыкновенное любопытство побудило меня просить короля, чтоб велел островитянам плясать; но он мне сказал, что это грешно.

Хотя шлюпы наши ежедневно наполнены были множеством посетителей, но мы никогда не имели повода сомневаться в их нерасположении или ожидать какой-нибудь шалости. Они всегда к вечеру возвращались домой, расставаясь с нами дружелюбно.

У короля и его семейства на ногах, на четверть выше ступни, узенькая насечка звёздочками, также и на руках на каждом суставе; у некоторых жителей на теле насечка, но ныне они себя сим уже не украшают.

Миссионер Нот доставил нам случай видеть некоторых отаитян, бывших на коральных островах, от Отаити к востоку лежащих. Во время нашего пребывания, ежедневно приезжали к нам на двойной лодке островитяне с одного из сих островов, называемого Анна. Отбирая сведения о названиях коральных островов от жителей с острова Анны, равно и от отаитян, мы слышали различные наименования, однакож все согласно показывали, что остров Анна от Отаити на OtN, а Матеа на средине пути от Отаити к Анне. Сие служит доказательством, что остров Анна самый тот, который обретён капитаном Куком и назван остров Цепи.[292] Жители сего острова имели точно такие же насечки на ляжках, как те островитяне, коих я встретил на коральном острове Нигире, приехавших для промысла. Они всегда в мореплавании отважны и предпринимают дальние и трудные пути морем; от отаитян отличаются только в испестрении ляжек и распущении длинных волос. Хотя я старался уверить их что остров Анна от Отаити к северу, как на карте Аросмита назначено, но они сему смеялись и никак не хотели со мною согласиться, представляя доказательством, что дабы возвратиться домой, им надлежало итти на Майтеа, а не на Матеа.[293]

В продолжение нашего пребывания при острове Отаити, термометр подымался в тени до 24,5°, а ночью стоял на 18 и 17,5°.

Широта мыса Венеры лейтенантом Лазаревым определена 17° 29 19" южная, а мы определили 17° 29 20"; долгота 149° 27 20" западная. Сие определение почитается вернейшим. Мы поверили по оному свои хронометры; оказавшуюся неверность в ходе их, в 53-дневное плавание наше из залива королевы Шарлотты к мысу Венеры, разделили по содержанию арифметической прогрессии, полагая, что ход хронометров изменялся не вдруг, а постепенно. Таким образом все долготы, упоминаемые в описании путешествия и означенные на картах, поправлены.

В бытность нашу на острове Отаити ветры дули умеренные днём ONO, а ночью весьма тихие с берега.

27 июля. В 6 часов вечера 27-го мы снялись с якоря при лёгком ветре с берега. Прошел коральную мель, придержались к северу, чтобы скорее отделиться от острова. Некоторые из островитян следовали за шлюпами и просили, чтоб мы их взяли с собою, но как я дал слово Помари никого из его подданных не увозить, то и отказал их просьбе.

Отошед несколько от берега, мы встретили в 9 часов вечера пассадный ветр от ONO. Шлюп «Мирный», не вышел за предел берегового ветра, имел мало хода; я убавил парусов, чтоб не уйти далеко. За темнотою ночи берег скоро скрылся из глаз наших, только ряд огней на низких местах показывал нам положение острова Отаити.

28 июля. С утра безмолвная тишина царствовала повсюду, один лишь шум небольших волн, пенящихся от разрезающего шлюпа, прерывал сию тишину. Мы тогда чувствовали какую-то пустоту, ибо привыкли к шуму, крику и толкотне от тесноты между островитянами, коими каждый день, с самого утра до ночи, суда наши были наполнены; кроме того, они во множестве сидели на лодках окружавших шлюпы; обыкновенно предлагали свои вещи на обмен друг пред другом, с криком производя шум, неприятный для слуха.

При рассвете мы увидели позади себя низменный остров Тетуроа на SW 50°. Ежели принять широту оного 17° 2 30" верною, долгота выходит 149° З1’ 12" западная.

Я весьма был рад, что мы опять имели возможность вычистить шлюпы, а стоя на якоре, по беспрестанной тесноте от посетителей, сего сделать не могли. Убрали выменянные съестные припасы, как-то: арбузы, тыквы, бананы, хлебные фрукты и таро; развесили за кормою и над русленями апельсины, которые ежедневно раздавали служителям, и в мешках хранили на русленях, а некоторые подвешивали в сетках под марсы и к штагам. Кокосовые орехи также хранили развешенными по борту и на марсах и раздавали ежедневно, а лимоны обмывали в пресной воде и укладывали в бочки, прибавляя в каждую несколько свежих стручков красного перцу, потом наполняли рассолом, который обыкновенно употребляют при солении огурцов. Часть апельсинов и лимонов обратили в сок. Как солёные лимоны, так и сок, я приказал беречь до прибытия в южные широты. Выменянные разные отаитские ткани просушивали; пики и другие оружия, ракушки и крючки из раковин, кораллы и все собранные редкости уложены по местам. Наконец, вымыв шлюпы, просушили и очистили воздух, разведя огонь в печках, и, к удовольствию нашему, увидели шлюпы опять в прежней чистоте.