Каменные души - Елизавета Мизонова

Рассекая воздух, я летела вперёд, чтобы совсем скоро оказаться у подножия этой гигантской скалы. Рядом с ней я чувствовала себя маленькой птичкой, на фоне многоэтажного здания, тонким листочком от большого тысячелетнего дуба, мышью, по сравнению со слоном.

Я понимала, что мне следует подняться наверх, туда, где среди самых тёмных туч, находится вход к сердцу мира, туда, где решится судьба этого мира, ведь, если у меня не получиться обратить время вспять, заставив сердце биться, всей этой цивилизации придёт конец. Драконы больше не смогут летать, дети не будут рождаться, а магия не найдёт выхода, она будет заточена в камене, точно также, как и её обладатели.

И понимание того, что судьба мира сейчас лежит на крыльях единственного живого золотого дракона, заставило меня взмыть в небеса.

Дракон взлетел в верх, маша крыльями всё чаще и чаще, каждым взмахом он приближал себя к истоку. Разбивая потоки ветра, маленькая точка поднималась в небеса, словно песчинка падала в бушующее море.

Наконец, песчинка достигла этого моря, дракон влетел в серые тучи, растворяясь в них, если бы кто-то мог видеть его полёт с земли, то он испугался бы того, как серая мгла поглотила маленького дракона. Но на земле близ каменных скал не было ни одной души, одни лишь камни, серые и безжизненные.

Как не было и этой всепоглощающей мглы, лишь серые тучи, клубами тумана пытались помешать дракону достигнуть своей цели.

Однако именно в этот самый момент, она понимала, что сдаваться уже поздно, летела всё выше и выше, пробираясь через клочья почти чёрного тумана, чтобы вскоре взлететь выше облаков.

А там, наверху, в ярко-голубом свете сияло солнце, лучи которого мгновенно упали на чешую, заставив её сиять золотом. А ещё, над облаками возвышалась верхушка этой громадной скалы.

Своей потусторонней чернотой, зиял и вход в пещеру, из которой, словно бил источник этой черноты. Дымка тёмным туманом спускалась из входа в пещеру и текла вниз, прямо к тёмным, мрачным облакам.

Дракон завис перед входом, покачиваясь в воздухе и делая редкие взмахи. Взгляд изумрудно-зелёных глаз был направлен туда, где должно было быть сердце мира.

И оно там было. Оставалось лишь сделать всего несколько, таких простых взмахов, чтобы оказаться там, внутри.

Но хватит ли решимости? Хватит ли сил, чтобы исполнить то, о чём мечтает и чего жаждет весь этот мир.

Одно короткое мгновение, и с новым ударом сердца, дракон влетел вовнутрь, разгоняя порывами ветра тёмную дымку.

Пещера казалась бесконечно тёмной, словно даже дракон, умеющий видеть в темноте, внезапно ослеп. Может быть так и было?

Но нет. Где-то в глубине этой непроглядной темноты сияла маленькая точка света. Она, прерывисто переливалась и вела дракона к себе, чтобы тот увидел… Увидел родину магии…

Дракон опустился на пол, потому что увиденное удивило бы любого вошедшего. Огромная круглая пещера, своды которой лишь изредка освещались пульсациями маленькой жилки, находящейся в самом центре.

Эта жилка, была единственным признаком былой жизни, она тоненьким росчерком пересекала огромное каменное сердце, что зависло в воздухе прямо в центре пещеры.

Раньше оно билось? Как могла эта громадная каменная глыба биться? Наполнять магией целый мир? Наверное, могла… Как иначе объяснить ту силу, которой эта маленькая жилка наполнила пещеру, и которую дракон чувствовал всё это время.

Мерными шагами, переступая с лапы на лапу, дракон обошёл сердце по кругу, чтобы снова замереть перед жилкой. Огромная лапа легла на сосредоточие магии, прося ответа. Только эта маленькая точка магии могла подсказать, как именно дракон мог помочь. И она подсказала.

Отойдя от сердца, дракон медленно прикрыл глаза. Как ни банально бы это не звучало, именно сейчас, чтобы спасти сердце мира, нужно было отключить разум и начать слушать собственное сердце.

Кажется, в пещере стало заметно светлее… Этот свет, он исходил уже не от камня, а от самого дракона. Свет разгорался где-то внутри, в груди дракона, он подсвечивал её изнутри тем самым золотым светом, из-за которого дракон и считался золотым.

Золотым он был не из-за цвета чешуи, вовсе нет. Он считался таковым именно из-за магии, той самой магии, цвет которой и был похож на расплавленное золото. Той самой магии, что сейчас мерно растекалась в груди дракона. Она расплывалась, увеличивалась в объёмах, подсвечивая своды высокой пещеры, чтобы потом медленно перетечь по шее дракона к самой приоткрытой пасти.

А через секунду пещеру сотряс рёв, объединённый с выдыхаемым пламенем.

Невероятно яркая, золотая магия, словно пламя объяла каменное сердце, заставляя то разгораться. Тоненькая жилка разгоралась и увеличивалась, она пульсировала, передавая магию дальше и дальше, по таким же маленьким жилкам, которые, словно паутина, внезапно оплели всё сердце.

А через долю секунда, когда последняя маленькая жила набрала в себя магию, сердце ударило в первый раз. Его стук сопровождался ослепляющей вспышкой и тяжёлой воздушной волной, которая отбросила дракона, ударив того об стену, настолько сильной она была.

Эта волна магии вышла за пределы пещеры, она прошла дальше, сначала рассеивая тёмные тучи, а потом, метр за метром, очищая этот мир от каменной пыли.

Совсем скоро, волна вернёт миру его прежний вид. Каменных пустошей больше не будет, люди и драконы забудут о ней, как о страшном кошмаре.

Они будут радоваться, потому что вторая волна, появившаяся со вторым стуком сердца, вернёт в их тела магию… Но это будет не сейчас, а немного позже.

Такое огромное сердце не бьётся так же часто, как у людей, оно стучит гораздо реже и гораздо сильнее.

И если первые несколько ударов драконы ещё смогут ощутить, то потом, сердце мира вернётся к привычному ритму…

***

Тяжело подняв огромную голову, я похлопала глазами, осознавая, что всё ещё нахожусь в облике дракона. И хорошо, не придётся превращаться. Кажется, удар об стену был болезненным, потому что сейчас я еле