Пять столетий тайной войны, Из истории секретной дипломатии и разведки - Ефим Черняк

Опьяненный успехами, Бомарше вернулся в Париж, но сообщить о них было уже некому: Людовик XV скоропостижно скончался, а Дюбарри лишилась всякого влияния при дворе. "Какая разница между мной и Вами! - жаловался Бомарше в письме своему новому знакомцу Тевено де Моранду в Лондон. - Вы без труда заработали 100 тыс. франков, а я, проехавший за шесть недель 780 миль и истративший 500 гиней, не знаю даже, возместят ли мне мои дорожные расходы. И к тому же Ваша книга через неделю потеряла бы какое-либо значение!" Но Моранд через год после смерти короля все же издал проданные им "Тайные мемуары публичной женщины", но под другим названием.

Впрочем, автор "Фигаро" не терялся и в более тяжелых ситуациях. Король умер, да здравствует король! Нет Людовика XV, но есть Людовик XVI, который также будет озабочен потоком памфлетов против его жены Марии-Антуанетты. (Моранд, отвечая добром на добро, прислал из Лондона Бомарше полный каталог этих сочинений.) Бомарше не только получает новое задание, но и добивается личного письма Людовика XVI, уполномочивающего его на выполнение "секретных поручений" в Англии и Голландии.

Началась еще одна серия приключений Бомарше в Лондоне: шевалье де Ронак усердно разыскивал и умиротворял "пасквилянтов". Автор одного из памфлетов книготорговец Уильям Аткинсон согласился за сходную цену уничтожить весь тираж, в том числе и ту его часть, которая еще ранее была переправлена им в Голландию. После сожжения находившихся в Лондоне книг Бомарше со своим контрагентом отправился для верности в Голландию, чтобы самому присутствовать на заключительном аутодафе. Но это было лишь начало Аткинсон вместе с одним утаенным экземпляром уехал в Нюрнберг. Бомарше бросился в погоню, настиг беглеца и отобрал книгу, но сам подвергся в лесу нападению разбойников и едва спасся, получив несколько тяжелых ранений. Превозмогая отчаянную боль, Бомарше добрался до Вены и просил у императрицы Марии-Терезы (матери Марии-Антуанетты) арестовать вероломного книгопродавца, скрывавшегося в ее владениях. Канцлер Кауниц, к которому Мария-Антуанетта обратилась за советом, нашел эти и другие рассказы Бомарше более чем странными. На другой день он был арестован. В ходе следствия выявилось, что и Аткинсон, и разбойники являлись лишь плодом пылкой фантазии шевалье де Ронака, а страшные раны оказались царапинами, которые он сам нанес себе для придания достоверности своим вымыслам. После месячного заключения Бомарше освободили, и он успел приехать в Париж как раз к началу репетиций "Севильского цирюльника", представление которого состоялось в феврале 1775 г.

Бомарше снова оказался в фаворе и в гуще придворных и дипломатических интриг. Позднее, как бы подытоживая свой опыт в качестве тайного агента версальского двора, Бомарше в "Женитьбе Фигаро" вкладывает в уста главного героя красочную характеристику тогдашней секретной дипломатии:

"Прикидываться, что не знаешь того, что известно всем, и что тебе известно то, что никто не знает; прикидываться, что слышишь то, что никому не понятно, и не прислушиваться к тому, что слышно всем; главное, прикидываться, что ты можешь превзойти самого себя; часто делать великую тайну из того, что никакой тайны не составляет; запираться у себя в кабинете для того, чтобы очинить перья, и казаться глубокомысленным, когда в голове у тебя, что называется, ветер гуляет; худо ли, хорошо ли разыгрывать персону, плодить наушников и прикармливать изменников, растапливать сургучные печати, перехватывать письма и стараться важностью цели оправдать убожество средств" (акт II, явл. V). Даже присутствовавшие на премьере дипломаты не отрицали точности этой оценки их методов и искусства.

Подложное завещание Петра Великого

Весна 1812 г. Наполеон I стягивает свои войска к Неману, готовясь к вторжению в Россию. И как раз в эти месяцы в Париже выходит в свет пухлый труд "О возрастании русского могущества с самого его начала и до XIX столетия". Этот том в 500 страниц был написан, как указывается в заголовке, историком Лезюром, состоявшим на службе во французском министерстве иностранных дел. Французское правительство приложило особые усилия к распространению этой книги. А когда зимой того же года разгромленная русским народом и войсками наполеоновская великая армия бежала из пределов России, солдаты Кутузова обнаружили в захваченных неприятельских штабах сотни экземпляров того же объемистого сочинения. Современники прямо указывали, что книга Лезюра была издана по личному распоряжению Наполеона, который пытался, используя ссылки на "русскую угрозу", оправдать свое вторжение в Россию.

В книге Лезюра, между прочим, сообщалось: "Уверяют, что в домашнем архиве русских императоров хранятся секретные записки, писанные собственноручно Петром I, где со всей откровенностью сообщаются планы этого государя, на которые он обращал внимание своих современников и которым его преемники следовали, можно сказать, почти с религиозной настойчивостью. Вот сущность этих планов". И далее излагается совершенно фантастическая программа русского завоевания всей Европы и Азии.

В книге Лезюра содержался лишь пересказ этих заметок, получивших название "Завещание Петра Великого". Но впоследствии во Франции был опубликован и полный текст "Завещания". С тех пор на протяжении многих десятилетий он неизменно использовался дипломатией и публицистикой тех европейских держав, которые находились во враждебных отношениях с Россией. И в 1941 г., когда гитлеровцы совершили вероломное нападение на Советский Союз, германское министерство пропаганды по указанию Геббельса вспомнило об этом "Завещании". Не оставалось оно без употребления и в послевоенные годы. Немало поборников "холодной войны" по обе стороны Атлантического океана спекулировали все на том же "Завещании", уверяя, что большевики продолжают начертанную в нем программу.

Бросается при этом в глаза одно любопытное обстоятельство. Многочисленные западные пропагандисты, оперировавшие "Завещанием", с редким единодушием старались забыть о том, как оно появилось на свет.

А между тем история его появления связана с одним очень любопытным эпизодом тайной войны в XVIII в.

...Стояло лето 1755 г. По пыльным дорогам Пруссии, а потом через Польшу и побережья Балтийского моря ехала карета, в которой находились, не считая прислуги, двое путешественников. Точнее, пассажир и пассажирка, так как пожилого мужчину, явно чужеземца, сопровождала молодая девушка, его племянница, к которой он относился со всеми внешними знаками внимания и заботы. Путником был шотландский дворянин Дуглас-Макензи, якобит, хотя приверженность изгнанному дому Стюартов давно уже вышла из моды. Быть может, якобитство Дугласа поддерживала ненависть к англичанам, которую он не очень скрывал. Впрочем, шотландец не раз во всеуслышание говорил, что отошел от политики и отдался своему любимому занятию - геологии. И действительно, проезжая через чешские земли, Дуглас особенно интересовался тамошними копями и даже сделал большой крюк, чтобы заехать в Саксонию и осмотреть некоторые пользовавшиеся широкой известностью рудники.

До поры до времени вряд ли кто-нибудь догадывался, что все это было лишь маскировкой и что якобит вместе со своей спутницей едет выполнять задание Людовика XV, осуществляя "секрет короля". Под этим названием скрывалась секретная дипломатия Людовика, иногда полностью противоречившая официальной дипломатии версальского двора.

"Секрет короля" можно с полным правом назвать и его разведкой. (Агентами "секрета короля" были и Сен-Жермен, и Бомарше во время уже знакомых читателю событий.) Может быть, вернее было бы сказать, что Людовик XV с помощью разведки усердно пытался подорвать позиции собственной дипломатии.

Казалось, Людовик считал обременительным для себя принуждать министра иностранных дел и послов придерживаться своей политической линии. Зато у него хватало терпения противопоставлять им целую сеть тайных агентов, которые должны были разрушать усилия официальной французской дипломатии. Порой того или иного французского посла посвящали в "секрет короля", и тогда его обязанностью становилось в одно и то же время выполнять инструкции министра иностранных дел и мешать их выполнению. Чаще, однако, последние функции поручались секретарю посольства или мелкому служащему, который дополнительно должен был и шпионить за послом.

Постепенно король все более втягивался в организацию заговоров против самого себя, в игру с таинственными переодеваниями, фальшивыми паспортами и другим реквизитом, прочно вошедшим в арсенал авторов авантюрных романов. Более того, продолжая эту игру, Людовик начал создавать наряду с, так сказать, официальным "секретом короля" другой, неофициальный, действовавший не только за "спиной первого, но и часто опять-таки вопреки ему.

"Секрет короля" имел не только своих дипломатов в дополнение к официальным французским представителям, но также своих особых шпионов и даже собственный "черный кабинет" для перлюстрации всей корреспонденции министерства иностранных дел. В письме к одному из руководителей "секрета короля", Терсье, Людовик жаловался, что сам уже с трудом разбирается в созданном им лабиринте. Эти две, потом три и четыре секретные дипломатии и разведки, тянувшие каждая в свою сторону, вносили совершенный хаос в дела и, конечно, крайне вредили интересам Франции. Но подобные "пустяки", разумеется, мало интересовали Людовика XV.