Коммандер - Виктор Коллингвуд

я тут в монастыре, как в ловушке! Пожалуй, надо отсюда выбираться…

Вечером комтур Дёбрингер сообщил, что завтра мы попытаемся пробиться через баррикады фалькистов до площади и соединиться с силами герцога Виссланда.

— Будьте осторожны, на улицах действуют городские стражники, а еще в город войдут силы герцога. Боевой клич: «Герцог и Церковь!». По нему вы узнаете союзников.

В преддверии серьезных боев я решил пополнить наши арсеналы.

— У нас мало арбалетных болтов и древков копий. Можно ли рассчитывать на ваше содействие?

— Давайте спросим камерария. Возможно, запасы есть.

Предупредив людей и проведя небольшой смотр, мы выяснили нужды в вооружениях и с помощью монастырских средств смогли немного утолить их. Нам выдали две сотни арбалетных болтов, шесть арбалетов и много тетив из бычьих жил. Пехотинцы смогли сменить изломанные копья и глефы на исправные.

Готовясь к бою, я надел свой доспех, переделанный шлем Хозицера с забралом, и щит, взятый у камерария монастыря Светлого избавления. Вооружиться полэксом Хозицера я не решился — слишком уж узнаваемым был двуручный молот хауптфельдфебеля, и взял парадный меч Эйхе. Если придется драться в помещении, такое оружие будет более уместным.

За пояс я положил пузырек с элексиром берсерка. Кто знает, когда он понадобится?

Утром мы осторожно двинулись по узкой улице в сторону площади.

Впереди стояли повозки, перегораживающие улицу. Люди бургграфа, одетые в акетоны с желтыми повязками на плечах, обстреливали нас из арбалетов и швыряли с домов куски черепицы. Рейсснер был всем этим весьма обескуражен.

— И что будем делать, господа? В нас стреляют по — подлому, из-за угла!

Мы столкнулись примерно с той же тактикой, которую сами применяли против орков. Нам загородили проход щитами и повозками и обстреливают из-за них. Единственным разумным решением было бы попытаться обойти укрепление и ударить с тыла.

— Линдхорст, поставьте щиты и укройте за ними людей. Ведите перестрелку, а мы попробуем пройти другой улицей.

Отойдя обратно в монастырь, мы наскоро сколотили несколько лестниц. Подтащив их к домам, солдаты полезли наверх, на острые крыши окружающих зданий.

Начались схватки на вторых этажах и крышах, короткие, яростные и кровопролитные. Постепенно мы оттесняли мятежников из зданий, окружающих баррикаду.

Затем мы привели несколько арбалетчиков наверх. Те начали расстреливать вражескую пехоту на баррикадах.

Сторонники Фалькенхаймов пришли в ярость.

— Куда вы лезете, церковные крысы! — орали нам. — Не суйте свои носы в дела города! Или мы насадим вас на вертелы своих мечей и хорошенько прожарим!

Я собрал силы для штурма, сзывая разбредшихся по домам солдат. Мы взяли одну из наших повозок, самую легкую, и наскоро сколотили с одной стороны наклонную эстакаду, так, чтобы можно было взбегать по ней прямо на телегу. Толкая ее сзади, мы подкатили ее вплотную к вражеской баррикаде.

Вдруг сильнейший удар в голову ошеломилменя. Очнувшись, я обнаружил себя сидящим на земле, с торчащим прямо перед носом оперением арбалетного болта! За пазуху текла теплая, липкая кровь, голова гудела от удара.

Подскочивший пехотинец помог мне встать. Я сунул руку под доспех, с ужасом думая, что убит. Но, оказалось, стрела прошла по касательной сверху вниз, распорола мне щеку, но на груди нанеся лишь неглубокую царапину.

— Вам попали в голову из арбалетас крыши вон из того дома, коммандер — солдат указал наверх, где, действительно, маячила пара фигур с оружием. — Стрела отрикошетировала от шлема и вошла под пластины доспеха!

Чертова кавалерийская броня!

— Линдхорст, пристрелите вон тех парней на крыше! И соберите своих, пока они совсем не погрязли в мародерстве!

Тот бросился собирать стрелков. Выстрелами они согнали фалькистов с крыш. Все было готово для атаки на баррикаду.

— Сейчас мы ударим по ним. Пехотинцы, за мной! — проорал Рейсснер и первым побежал по этой импровизированной лестнице вверх, оказавшись на самом верху вражеского укрепления.

Закипел яростный рукопашный бой. Противников было много, но мы имели преимущество — наши арбалетчики с крыш расстреливали фалькистов как на стрельбище. Вскоре они не выдержали и побежали.

— Нет, не гонитесь за ними, — прокричал я нашим пехотинцам. — Там может быть засада!

Растащив захваченную баррикаду, чтобы всадники герцога смогли проехать по улице, мы двинулись дальше.

Внезапно нас атаковали из проулка, отрезав от людей Дёбрингера.

— Честь и дело Фалькенхайма! — орали враги, размахивая готентагами и цепами. Командовал ими воин в видавшем виды топхельме и хорошем доспехе, полускрытом желтым ваффенроком — видимо, один из рыцарей бургграфа.

Нас теснили. Хотя большинство врагов были простым мужичьем, люди, окружавшие рыцаря в желтом, оказались совсем из другого теста. Один за другим наши пехотинцы падали под их ударами.

А у нас — все арбалеты разряжены! И я до сих пор не выпил снадобье, делающее меня машиной смерти!

— Эй, ты, железный лоб, иди-ка сюда, — проревел Рейсснер, размахивая топором. — Никто не смеет рубить моих людей и уйти при этом целым!

Рыцарь в желтом оглянулся на него. Николас, ощерившись, показал ему лезвие топора, покрытое кровью сторонников бургграфа. Такой вызов, разумеется, нельзя было проигнорировать.

Секунда — и они уже рубились. С первых движений я понял, что рыцарь в желтом очень опытен и опасен. Его стойка, приемы, работа щитом — все обличало человека, десятилетиями не расстающегося с оружием. В моих ушах возник голос покойного Эйхе. «Отступай! Скручивай! Разорви дистанцию!» — всем, чему он учил меня и, увы, недоучил, этот тип владел в совершенстве.

Пора было действовать. Я достал пузырек берсеркера и одним глотком выпил отвратительную, пахнущую скипидаром, жидкость.

Топор оказался плохим средством против меча. Прошло полминуты, и Рейсснер упал, заливаясь кровью. Клокочущие звуки рвались из его груди, изо рта шли кровавые пузыри. Вражеский командир пробил ему легкое.

Мой элексир еще не подействовал… Но, тем не менее, этой полминуты оказалось более, чем достаточно.

— Оглянитесь, господа, — предложил я фалькитам. — Вы видите, что уже мертвы?

Рыцарь в желом, тяжело дыша, смотрел на две дюжины арбалетов, наставленных в него и его людей. Рядом пехотинцы с глефами и альшписами прикрывали арбалетчиков от внезапной атаки.

— И не пытайтесь прикрыться щитом! С такой дистанции вас пробьют вместе с ним. Сдавайтесь, и сохраните жизни!

— Кто вы, сударь? — спросил меня вражеский рыцарь.

— Энно Андерклинг, коммандер отряда церкви, юнгер, — ответил я.

Тот, немного подумав, кивнул и отдал мне свой меч. Его люди — оруженосец, три кнехта и два арбалетчика — сразу же последовали его примеру.

— А как ваше имя? — спростил я командира фалькитов.

— Бреттенхер фон Фарнхофф, рыцарь.

— Вы из свиты бургграфа?

— Нет. Я фрайхерр.

Понятно. Такой же, как я, наемник.

— Прикажите вашим людям взять пару жердей