Путешествие вокруг света на корабле «Бигль» - Чарльз Дарвин

На Чилоэ индеец снял бы шляпу и произнес: «Dios le page!» [Да воздаст вам Бог!]. Поездка была очень утомительна как из-за плохих дорог, так и из-за многочисленных валявшихся на пути больших деревьев; приходилось либо перепрыгивать через них, либо объезжать их, делая при этом каждый раз большой крюк. Ночевали мы на дороге и на следующее утро уже были в Вальдивии, откуда я отправился на корабль.

Через несколько дней я с группой офицеров пересек залив и высадился около форта, называемого Ньебла. Сооружения были совершенно разрушены, и лафеты полностью сгнили. М-р Уикем заметил командовавшему фортом офицеру, что от одного выстрела лафеты все разлетятся в куски. Бедняга, стараясь поддержать престиж своей крепости, серьезно возразил: «Нет, я убежден, сэр, что они выдержат и два!» Испанцы предполагали, должно быть, сделать этот пункт неприступным. Теперь посредине двора расположена целая гора цемента, способная поспорить твердостью с камнем, на котором она лежит. Цемент привезли из Чили, и он стоил 7000 долларов. Вспыхнувшая революция помешала его использовать, и теперь он остается здесь памятником павшего величия Испании?[234]

Я хотел пройти к одному дому, расположенному мили за полторы, но мой проводник заявил, что пробраться напрямик через лес совершенно невозможно. Он предложил, впрочем, повести меня кратчайшим путем по затерянным коровьим тропинкам, и все-таки дорога отняла у нас не менее трех часов! Человек этот занимается охотой за бродячими коровами; но как ни хорошо должны быть знакомы ему эти леса, а недавно и он заблудился и два дня ничего не ел. Эти факты дают ясное понятие о трудности освоения лесов в здешних краях. Я часто задавал себе вопрос: как долго сохраняется хоть какой-нибудь след от упавшего дерева? Проводник показал мне одно дерево, срубленное беглыми роялистами 14 лет назад; исходя из этого, я полагаю, что ствол в 1 1/2 фута диаметром за 30 лет обратился бы в груду трухи.

20 февраля. Этот день будет отмечен в летописях Вальдивии как день самого сильного землетрясения, какое только приходилось пережить местным старожилам. Я случайно находился около берега и, лежа в лесу, отдыхал. Землетрясение произошло внезапно и длилось две минуты, но время это казалось гораздо более долгим. Колебание почвы было весьма ощутительным. Мне и моему спутнику казалось, что колебания шли прямо с востока, тогда как другие считали, что они приходили с юго-запада; это показывает, как трудно иногда бывает почувствовать направление вибраций. Устоять прямо на ногах было нетрудно, но движение почвы вызвало у меня чуть ли не головокружение; это было несколько похоже на покачивание судна при легкой боковой зыби или, скорее, на то, что ощущает человек, скользя по тонкому льду, который прогибается под тяжестью его тела.

Сильное землетрясение сразу разрушает наиболее привычные наши ассоциации; земля – самый символ незыблемости – движется у нас под ногами подобно тонкой корке на жидкости, и этот миг порождает в нашем сознании какое-то необычное ощущение неуверенности, которого не могли бы вызвать целые часы размышлений. В лесу, где ветерок шевелил деревья, я ощущал только дрожание почвы, но не видел никаких иных проявлений землетрясения. Капитан Фицрой и некоторые офицеры находились во время толчка в городе, и там картина была куда поразительнее: хотя дома, будучи выстроены из дерева, не падали, но они страшно тряслись и доски одновременно скрипели и трещали. Люди в величайшем смятении ринулись на улицу.

Эти-то сопровождающие обстоятельства и порождают тот ужас перед землетрясениями, который испытывает всякий, кому пришлось видеть и испытать их последствия. В лесу это было чрезвычайно интересное, но отнюдь не внушающее страха явление. Весьма любопытно проявилось действие землетрясения в море. Самый сильный толчок произошел во время отлива; одна старуха, которая была в то время у моря, рассказывала мне, что вода очень быстро, но небольшими волнами прилила до своей верхней черты при приливе, а затем так же быстро отхлынула до нормального уровня; это было ясно видно и по границе мокрого песка. Такого же рода быстрый, но спокойный прилив произошел несколько лет назад на Чилоэ во время легкого землетрясения и вызвал там понапрасну большое смятение. В продолжение вечера было еще много более слабых толчков, вызвавших в гавани необыкновенно хаотические течения, а также несколько весьма сильных толчков.

4 марта. Мы вошли в гавань Консепсьона. Пока корабль продвигался против ветра к якорной стоянке, я высадился на острове Кирикина. Управитель имения поспешно выехал ко мне навстречу, чтобы сообщить ужасные новости о большом землетрясении 20-го числа: ни в Консепсьоне, ни в Талькауано (порту) не осталось ни одного дома; разрушено семьдесят деревень; огромная волна почти начисто смыла развалины Талькауано. Многочисленные доказательства этого последнего я вскоре увидел своими глазами: весь берег был усеян бревнами и мебелью, как будто здесь потерпели крушение тысячи кораблей.

Кроме множества стульев, столов, книжных шкафов и т. п. тут было несколько крыш, которые сорвало с маленьких домиков и перенесло сюда почти в целости. Торговые склады Талькауано были разбиты, и на берегу валялись большие мешки с хлопком, травами и другими ценными товарами. Прогуливаясь по острову, я заметил, что множество обломков камней, которые, судя по облепившим их морским организмам, еще недавно лежали, должно быть, глубоко под водой, теперь были далеко выброшены на берег; один из них был шести футов в длину, трех в ширину и двух в толщину.

На самом острове столь же ясно заметны были следы сокрушительной силы землетрясения, как на взморье – следы последовавшей за ним огромной волны. Почва во многих местах дала трещины в направлении с севера на юг, может быть вследствие оседания крутых параллельных берегов этого узкого острова. Некоторые трещины около береговых обрывов были шириной в целый ярд. С обрывов уже упали на берег громадные глыбы, и жители полагали, что с началом дождей произойдут гораздо бо́льшие оползни. Действие вибрации на твердый первичный сланец, образующий основу острова, было еще любопытнее: поверхностные слои некоторых узких гребней были до того разбиты, что казалось, будто их взрывали порохом.

Это действие, проявившееся в свежих изломах и смещении почвы, ограничилось, должно быть, поверхностным слоем, ибо в противном случае во всем Чили не осталось бы ни одного сплошного массива горной породы; впрочем, этого и следовало ожидать, так как известно, что на поверхности колеблющегося тела колебания сказываются иначе, чем на его центральной части. Этой же причиной, быть может, объясняется и тот факт, что в глубоких рудниках землетрясения отнюдь не производят таких ужасных разрушений, как можно было бы ожидать. Я убежден, что это землетрясение сильнее способствовало уменьшению размеров острова Кирикина, чем постоянное разрушающее действие моря и непогоды в течение целого столетия.