Самолет для валькирии - Александр Богатырёв

То, что докладывают серьёзно, но как-то не очень чтобы вот так отважно и безрассудно объявлять войну величайшей державе мира. Над которой никогда не заходит солнце.

А что же делать с попом? Попавшемся на "горяченьком", да ещё с писаниной просто чудовищной?

Не выглядит ли сей дурак слишком уж мелко на фоне всего вышеперечисленного, с Британской Империей, золотом, платиной, селитрой и жаждой денег Великих Князей?

Пожалуй да. И что смешно: ведь оба Их Высочества пытались защитить этих пройдох. Так что… чисто личные интересы Князя и Принца тут пока перевесили. И мои подозрения придётся отложить в долгий ящик. Тем более, что похоже, вся их тёплая компания собирается отбывать на войну. В Южную Африку. Так что пока ничего не делаем.

Впрочем… Может эта акция с текстами – просто акция самозащиты?

И это тоже может быть. Но очень уж.. за пределами!…

Начальник Охранного отделения тяжко вздохнул и начал складывать разложенные папки в аккуратную стопку. Рабочий день кончился. Завтра новая головная боль.

Но уже завтра!

Новый самолёт собирали долго. Потому, что он уже не был той этажеркой фанерной, что представляли из себя первые самолёты.

Теперь строился большой "ероплан", как его тут же начали называть унтеры и приданные Воздухоплавательному парку вольнонаёмные. Три двигателя предполагали и большую грузоподъёмность. С соответствующей дальностью.

Но, как ни странно, в первую очередь оказался востребованным другой самолёт, который был и сделан быстрее, и испытан тоже: небольшой одномоторный биплан, способный взять небольшой груз в виде почты или пары пассажиров. Претендентов на то, чтобы начать его эксплуатировать по прямому назначению было изрядно много. Благо офицеров Воздухоплавательного Парка, обучавшихся на пилотов, и к лету имеющих кое-какой налёт уже было достаточно много. Некоторый парк машин, что уже имелся, позволял не только обучать, но и попробовать первые перелёты на большую дальность. Чем и занялись.

Пока летали вокруг Санкт-Петербурга, но когда в других городах под патронажем Великого Князя стали организовываться аэродромы начали потихоньку летать и туда.

Мгновенно встала проблема навигации и… связи. Если с первым было как-то полегче – всё обучение осуществлялось на месте – то со связью дела обстояли не так радужно. Дело в том, что как-то изначально радио развивалось под ведомством Флота. И желание оснастить хорошей связью все корабли и базы флота там вполне естественно преобладало. "Всякие прочие" шли в этих расчётах как довесок к надобностям флота да ещё не как важные. Пришлось и этим тоже заниматься. И времени стало катастрофически не хватать.

Не зря в своё время и в своём мире Сталин (в этом едва-едва закончивший духовную семинарию и начавший революционную борьбу ещё под фамилией Джугашвили) сказал: "Кадры, овладевшие высшей техникой, решают всё!". Здесь и сейчас для братьев истинность его высказывания была актуальна как никогда. Хотелось всё и побыстрее, а не получалось. А ведь надо было и "всё", и "побыстрее". Так как сроки отправки в Южную Африку поджимали. Пришлось снова обращаться к "высшим инстанциям". В данном случае к Великому Князю, чтобы он там, своей властью "навёл порядок". Тем более, что он к флоту имел какое-то отношение и не просто как Великий Князь.

Немалую роль в продавливании необходимых решений сыграла сама роль братьев в развитии этой самой связи с чисто технической стороны. Не желая упускать исключительных ролей в эксплуатации талантов "этих немцев", как их называли во Флоте многие, командованию пришлось пойти на компромиссы. Так что радиостанциями вскорости были обеспечены не только подразделения, отправляющиеся в Южную Африку, но и самолёты с аэродромными службами.

А последнее было крайне необходимо для обеспечения безопасности полётов. Если при полётах в ближнем радиусе можно ещё было положиться чисто на то, что пока летаешь, погода на аэродроме не испортится – всё далеко видно. То при полёте в другой город знать какая там погода не только сейчас стоит, но и будет в ближайшие сутки – более чем надо. Поэтому, к проблеме наладки радиосвязи мгновенно подключились метеорологи, которых также надо было обучать, чтобы они могли вести службу на организовываемых метеостанциях при аэродромах, организация запасных аэродромов и так далее. Словом, заботы возрастали как снежный ком катящийся с горы. А успевать везде надо!

Поэтому, всё чаще и чаще, и Григорию, и Василию приходилось обучать не непосредственно самих пилотов, работников, а руководителей. И что самое неприятное было в этом деле – общий уровень образования был настолько низок, что подбор кадров на руководящие должности превращался в поиск воды посреди пустыни: "где-то тут она есть… немного… может быть…".

И, тем не менее, дело ни шатко ни валко всё-таки двигалось. Через идиотизмы подчинённых, через тупизм начальства, через всегдашние ошибки всех и вся. Вольные или невольные. Где-то приходилось на ходу менять руководителей. Где-то перемещать резко подчинённых с одного дела на другое. Часто через голову непосредственных начальников. Так кстати, вышло с той самой Ольгой Смирновой как пилотом.

Испытания трёхмоторного монстра затягивались. Доделки и доводки отдельных узлов выстраивались в длинную череду, а Ольгу к чему-то уже надо было приставить. Вот и решил Григорий перекинуть Ольгу на освоение одномоторного самолёта. Благо самолётик уже показал свою надёжность и можно было потихоньку запускать его на полёты по стране. Поначалу, на километров пятьдесят-сто. А там уже и видно будет.

И тут как раз и понадобился институт штурманов. Кого-то надо было приставить к Ольге. И тут сразу же нашлась кандидатура. Когда Григорию эту кандидатуру представили, то… ему сходу показалось, что он уже её где-то видел ранее. До того, как курсы штурманов были организованы. Кстати, на штурмана Ольги Смирновой, претендовала тоже дама – летать среди них многие хотели, но не все годились на роль пилотов. Вот и пошла данная энтузиастка в штурманы. И именно лицо этой самой дамы показалось Григорию очень знакомым.

Дело происходило как раз в помещении для обучения штурманов Воздухоплавательного Парка. Большая часть слушателей и слушательниц покинули помещение. Остались только Ольга, которую как раз пригласили для знакомства со своим штурманом, руководитель курсов и сама претендентка, сдавшая только что экзамен.

– А мы раньше нигде не встречались? – никак не смутившись тем, что рядом стоит Ольга, прямо спросил Григорий. Ольга тут же нахмурилась, а претендентка сильно покраснела.

– Ну… мы встречались на том самом полёте, когда ваш многоуважаемый брат совершил свой знаменитый полёт над всем Санкт-Петербургом. – сильно стесняясь выговорила дама.

И тут Григорию припомнился и тот день и те происшествия на поле.

– А-а! Припоминаю! Так вы та самая, кто прямо под крыло садящегося пепелаца кинулась? С букетом?!

Дама ещё больше покраснела и кивнула.

– Так ваша фамилия – Соколова? – решил слегка разрядить ситуацию Григорий.

– Да, с вашего позволения… – выговорила она.

– Вот! До полного комплекта, в нашем доблестном Воздухоплавательном Парке не хватает только Уточкина! – с апломбом заявил Григорий глядя на руководителя курсов.

– Пардон?! – не понял тот.

– Ну как же Андрей Викторович?! Судите сами: Воробьёв у нас есть. Соколова… моё почтение!.. – многозначительный поклон в сторону новоиспечённого штурмана, – есть. Воронин и Орлов – тоже есть! А у нас какое заведение? Лётное! Так почему бы нашим лётчикам не иметь фамилии связанные с небом да ещё и в полном комплекте? Так что ждём Уточкина и принимаем его без проволочек! Какая прекрасная "стая" получится!

Сказано было с намёком. Но таким, который если и будет понят, то далеко не сразу, а только по пришествию самого Уточкина. Того самого. Знаменитого. Который здесь пока ничем не знаменит кроме своего фантастического упорства в достижении целей. И то пока только среди ближних друзей в Одессе. Но очень даже стоило бы ожидать его здесь.

Григорий представил какой фурор на Базе вызовет появление этого невзрачного ещё, заикающегося паренька. Ведь то, что сейчас сказано, обязательно в виде удачной шутки разойдётся по офицерам.

Да! Хорошо быть пророком! А ведь явно так и назовут!

Дальше, после первых полётов со штурманом на близкие расстояния, надо было сделать и дальний. Хоть самолётик и маленький, но запас топлива весьма приличный. Поэтому решили совместить "приятное с полезным": экипаж – те же самые Смирнова с Соколовой, которых уже успели за "слётанность"(слово тоже быстро пошло в ход на волне идеи "стаи") прозвали "наши две С". А вот "пассажирами" решил полететь Григорий вместе с одним из своих репортёров. Причём, помня успех "второго полёта пепелаца" всё обставили также на публику.