Лучшая половина мафии (Крестная мать) - Линда Ла Плант

— Что она сказала? — спросила Мойра. Роза шепотом пересказала ей слова Грациеллы по-английски, но Мойра все равно не поняла. Она повернулась к Софии. — Это как-то повлияет на завещание? Я не понимаю, разве мы приехали не на оглашение?

Специально для Мойры Грациелла заговорила на своем нетвердом английском:

— Ах да, что касается завещания. Марио Домино умер, а поскольку именно он вел дела дона Роберто, возникла задержка. Прошу меня извинить, я должна ненадолго выйти.

Как только Грациелла вышла из комнаты, Мойра подалась вперед:

— А он не староват для того, чтобы вести все дела? Я хочу сказать, не только дона, но и Константино, и Альфредо, и… — Она не договорила, потому что в это время Грациелла вернулась, неся пухлую папку.

— Я выдала Марио доверенность действовать от моего имени и по его совету приступила к ликвидации активов.

— Что она говорит? Я ни слова не понимаю! — вмешалась Мойра.

— Мама, Мойра не понимает, говорите, пожалуйста, по-английски.

Виновато улыбнувшись Мойре, Грациелла заговорила по-английски. Она рассказала, что Марио Домино решил, что женщины не пожелают сами управлять компаниями и предпочтут продать их за деньги, которые можно будет разделить между всеми.

Тереза казалась очень озабоченной. Она снова резко перебила свекровь:

— Минутку, мама. Вы говорите — ликвидировать активы? Вы серьезно? Но ведь у вас наверняка не было времени организовать аукционные торги! Что конкретно Домино успел сделать до того, как умер?

Грациелла, нахмурившись, повернулась к Терезе:

— Уж не намекаешь ли ты на то, что он нас надул? Да этому человеку я бы не задумываясь доверила даже жизнь.

Мойра вздохнула и в сердцах отшвырнула носовой платок.

— Я не понимаю, она собирается читать завещание или нет?

Грациелла велела Розе переводить Мойре все, что она не поймет, потом повернулась к Софии и снова заговорила по-итальянски:

— Как тебе известно, Константино руководил экспортными фирмами. Я решила, что ты, как его вдова, должна заняться его делами сама, поэтому я подготовила все контракты на продажи, чтобы ты их просмотрела.

Терезе не понравилось то, что она услышала.

— Экспортными компаниями? Не входит ли в их число нью-йоркская компания, которой руководил Альфредо?

Но Грациелла не ответила. Она открыла папку, перевернула несколько страниц и протянула какие-то бумаги Софии. Та сразу стала их просматривать. Тереза снова собиралась вмешаться, однако тут заговорила София:

— Мама, это не то. Здесь какие-то старые, двухлетней давности, контракты на продажу фруктов и растительного масла. Где документы, подтверждающие законные права на владение доками и складами?

Тереза наклонилась вперед:

— Мама, не мог же Домино начать переговоры о продаже, не посоветовавшись с нами? Бизнес Альфредо связан с грузоперевозками, в Нью-Йорке работа в компании остановилась. Кто контролировал торговлю в последние месяцы? Я пыталась попасть в офис, но там сменили замки. По чьему приказу это было сделано? Домино?

— Домино были предоставлены все полномочия. Я не хочу, чтобы кто-то из вас этим занимался. Как я уже сказала, все должно быть продано, не должно не остаться ничего, с чем у вас могут возникнуть трудности.

Мойра тронула Софию за руку.

— Что она говорит? Это завещание?

Тереза попыталась сдержать раздражение.

— Мама, кто занимается юридической стороной дела?

— Всеми делами занимался Марио Домино.

София взяла Грациеллу за руку.

— Мама, Домино умер. Почему бы вам не показать все эти бумаги Терезе? А завтра мы снова все обсудим. Сейчас вы не можете сказать, что одному достанется то, другому это, потому что мы не знаем, что мы имеем…

Мойра привстала со стула.

— Я знаю, что у Фредерико лежали в банке миллионы плюс он имел акции трех казино, одного ресторана и…

— Мойра, — перебила Тереза, — мы должны разобраться во всем по порядку, шаг за шагом.

— Ладно, скажите мне, что творилось последние десять месяцев? Я хочу знать, где деньги Фредерико, деньги, которые по праву принадлежат мне? Я его вдова.

— Мы все тут вдовы, Мойра, — осадила ее София. — Думаю, Терезе следует ознакомиться с контрактами и выяснить, что Домино уже удалось сделать.

Тереза снова возразила:

— Не знаю, мама, в каком положении София, но для нас с Розой последние месяцы были очень тяжелыми. В отличие от братьев Альфредо не оставил нам ничего, кроме долгов.

— Это неправда! — надменно возразила Грациелла. — У Лучано не бывает долгов.

— Нет, мама, вы не знали, а теперь узнаете, потому что я вам расскажу. Я выплатила все, что могла, но сейчас кредиторы собираются отобрать у нас квартиру. Возможно, они занимаются этим прямо сейчас. Мне необходимо знать, какими средствами я буду реально располагать, я имею в виду наличные. Думаю, я лучше, чем кто-либо другой, представляю масштабы оборота средств, проходивших через нью-йоркские компании.

— Ничего ты не знаешь, Тереза, ничего!

— Нет, знаю! — Тереза сорвалась на крик. — Потому что я своими глазами видела все контракты, все лицензии! Если вы намерены передать это Софии, дело ваше. Я не согласна, и тем не менее этот вопрос мы можем обсудить.

— Что? Что она говорит?

— Заткнись, Мойра, помолчи хотя бы секунду. Мы потом все тебе переведем.

— Ах так? Прекрасно, давайте, договаривайтесь за моей спиной… За кого вы меня принимаете? Я видела выписки из банковского счета Фредерико, я знаю, что у него было. Так скажите на милость, почему я не могу сразу получить деньги? Просто бред какой-то, у нас нет даже собственной квартиры! Это при том, что Фредди провернул больше сделок с недвижимостью, чем съел горячих обедов!

Теперь уже Грациелла стала спрашивать, что она говорит.

Тереза взорвалась:

— Вот что, мама, я забираю эти документы — все! — с собой в кабинет. Я просмотрю их сегодня же вечером, прямо сейчас. Когда я стану чуть лучше представлять, что происходит, мы соберемся снова и все обсудим. Возражения есть?

София положила руку на папку и бросила на Терезу предостерегающий взгляд.

— Мама, вы не против, если Тереза возьмет документы?

Грациелла кивнула, но София заметила, как у нее задергался мускул на щеке. Она видела, что Грациелла сердится, и чувствовала, что что-то очень и очень неладно. Воздух в гостиной едва ли не потрескивал от напряжения, даже Мойра чувствовала, что что-то происходит, но не понимала, что именно.

Открыв папку и прочитав первую страницу, на которой перечислялись активы дона Роберто, Тереза ахнула:

— О Господи, просто не верится! Здесь написано… сорок миллионов долларов, сорок миллионов!

София перевела взгляд со свекрови на Терезу, обнимающую дочь. Мойра заглядывала ей через плечо, пытаясь вычитать что-то хорошее для себя. Грациелла повернулась к Софии и шепотом попросила ее пройти в кабинет.

Грациелла отперла дверь и жестом предложила Софии пройти вперед.

— Я всегда держу дверь на замке…

София ошеломленно огляделась. Вдоль стен стояли бесчисленные коробки с документами, некоторые громоздились одна на другой, большую часть площади пола занимали деревянные ящики, в основном открытые, письменный стол был завален папками и разрозненными бумагами.

— Бог мой, мама, что это?

Грациелла беспомощно пожала плечами:

— После смерти Марио его обязанности приняла на себя его фирма. Я подписала новую доверенность, и теперь фирма считается официальным душеприказчиком. А когда стало ясно, что вы все соберетесь на вилле, я сказала им, что и так слишком долго ждала, и велела вернуть все документы мне. Как видишь, работа во многом не закончена. В некоторых из этих ящиков хранятся личные бумаги Домино из его офиса и домашнего кабинета. Я чисто физически не смогла все просмотреть.

Грациелла покопалась в бумагах на столе и протянула Софии пачку телексов.

— Это от американских брокеров, я не понимаю, о чем речь…

София закурила и сделала глубокую затяжку, потом стала читать телексы. Грациелла подошла и остановилась рядом.

— Мама, Марио Домино оставил какие-нибудь записи? Мне бы хотелось на них взглянуть.

— Он был очень болен и даже сам не понимал, насколько серьезно. У него было больное сердце.

София вздохнула:

— Мама, вам нужно было раньше с нами связаться. Как вы могли допустить, чтобы все так запуталось?

Грациелла обвела рукой комнату.

— Я допустила, потому что презираю все это. София, не считай меня дурой. Пусть Бог меня простит, но мне стыдно, что я ношу имя Лучано. Однако сейчас я понимаю, что была не права, и после смерти Марио я попыталась исправить свои ошибки. Возможно, уже слишком поздно.

В это время Тереза пыталась разобраться в ворохе лежащих перед ней бумаг, Роза и Мойра заглядывали ей через плечо, каждая со своей стороны. Судя по всему, на депозитных счетах в банках Нью-Йорка и Нью-Джерси лежали крупные суммы. Эти вклады были за считанные дни разбиты на более мелкие, по сто и триста тысяч долларов, затем через несколько дней — на еще более мелкие, по десять тысяч, и последние были переведены в банки на Ямайке, в Токио, в Гонконге.