Тортоделка - Evgesha Grozd

с ним. Она зазомбировала его, — сердито шипела, водя пальчиком по животу мужчины.

— Ты давно потеряла его внимание, — усмехнулся Марат. — Хватит тужиться, а то пупок развяжется. Лучше уймись и живи дальше, полноценно. С другим…

— Не хочу я никого, кроме твоего брата, — бросила раздраженно и отстранилась. Легла на спину.

Марат приподнялся и навис надо мной.

— Он любит эту кондитершу, женат на ней. Она ждёт от него ребёнка. По-настоящему. У тебя больше нет шансов. Или снова скажешь, что беременна? — усмехнулся. Наклонился к грудям и слегка прикусил горошину соска, обвел языком ареолу. Мурашки пробежали по животу и свели бедра. Видимо, мужская половина семейства Бермуд прекрасно умела владеть женскими телами. Этот мужчина тоже не исключение.

— Может и скажу, — фыркнула раздраженно, стараясь не отзываться на его ласки.

— Тогда ты — не в тренде, — его ладонь скользнула по животу вниз и устроилась на клиторе. Не смогла сдержать томный выдох.

— А есть идея? — смотрю в чёрные глаза Марата, но мысли уже блуждали на дне, отвечая на незатейливые движения его рук.

— На чувство долга ты давила, надо что-то новое, — прикусил за нижнюю губу и в этот момент ввел меня два пальца. Ноги сами раздвинулись, и я придвинула бедра ближе к нему, глубже насаживаясь на преступную ладонь Марата. Простонала, вслушиваясь в язык своего тела, пока мужчина совершал поступательные движения, массируя основную эрогенную точку внутри меня. — Гера очень чувствительный к бедам других людей. Вика так же взяла его жалостью. Любовью на нелюбовь. Преступником-папашей. Соплями да слезами.

Спазм судорожно свел и развел ноги, сердце учащенно застучало. Вцепилась в его плечо, ожидая наступления пика.

— Да, — одобрение, как его мысли, так и его стараний. Кровь прилила в голову и запульсировала в висках. — Да…

Марат укусил мочку уха и ускорился. Экстаз прошил всё тело. Вскрикнула, но звук голоса утонул у него во рту. В голове и теле перегорели все лампочки, мысли и эмоции. Ослабла на постели, чувствуя под собой мокрые простыни. Эйфория от полученных ощущений вдруг выдала сумасшедшую мысль:

— Я покончу с собой.

— Что?! — брат Германа приподнялся, в шоке посмотрев на меня. — Кончать и быть конченной — разные понятия.

Я болезненно улыбнулась и вскочила с постели, подбежала к письменному столу и включила настольную лампу.

— Это классная идея, поверь, — засмеялась и повернулась к ящикам. Порывшись в них, выудила упаковку аспирина. Потрясла ей перед Маратом. — Жалостливое и совестливое письмо. Можно даже окропить слезой.

— Лика, ты можешь серьёзно навредить себе, — Марат скривился и обеспокоенно сел на постели.

— Если вовремя вызвать скорую, то всё обойдётся, — махнула рукой и села за стол. Нашла бумагу и ручку.

— Прости, красотка, но я не хочу в этом участвовать, — мужчина поднялся и начал одеваться.

— Марат, — хитро повернулась к нему, эротично демонстрируя нагое тело. — С тобой или без тебя я это сделаю. И с тобой будет не так опасно. Неужели, ты больше не хочешь наслаждаться нашим общением?

Мужчина, полностью одевшись, подошёл ко мне и рванул за волосы вверх. Приблизил к себе нос к носу, отчего пришлось встать буквально на цыпочки.

— Дура ты, — выдохнул мне в лицо. — Это уже не любовь, а каприз. Он нужен тебе из принципа. И была бы ты хоть чуть-чуть умнее, то бы заметила тех, кому небезразлична.

Резко отпустил, и я вновь упала на стул. От его суровой хватки сердце бешено стучало. Марат направился к дверям.

— Скорая нужна через час, — упрямо крикнула ему вдогонку. — Позже будет уже поздно.

Мужчина притормозил, слушая, а потом сердито усмехнувшись, молча покинул мои покои.

Взглянула на таблетки. Игра стоит того. Герман клюнет. А Марату я слишком нравлюсь, чтобы позволить мне умереть.

Повернулась к листу бумаги, чтобы создать самое плачевное и совестливое письмо. Улыбка злорадства и предвкушения спектакля не уходила с моего лица.

Вика

Подобного я не ждала, но, честно сказать, внутри абсолютно нигде не дрогнуло. Да и верилось плохо, что Лика может скатиться до такого. Очередная уловка по возвращению Геры.

Марата выставили за дверь, но, судя по вопросам Германа, поняла, что мой подслеповатый муженек попался на уловку.

— Это очередная провокация, — устало смотрела на него. — Наелась аспирина? — Смешок. — Она давит на жалость.

— Вик, я разберусь, — мужчина вдруг направился переодеваться. Собрался к ней? Обида, негодование, но возмущаться на него нет сил.

— Ничему тебя жизнь не учит, — проронила горько. — Останься ты с ней уже! Может и не случилось бы в моей жизни столько дерьма, если бы её выбрал. Возвращайся к ней, а? Как знать, может наконец и я вздохну спокойно.

— Не говори так, — умоляюще посмотрел на меня. — Я еду с другой целью, поверь.

— Не верю, — качнула головой и отвернулась от него. Помаячил у дверей, но по шагам поняла, что Лика снова добилась своего.

Да, плевать! Желание работать отпало, а пояснице снова ныло. К чёрту всё!

— Обслужите последних гостей и заведение закрывается, — проинструктировала девочек-баристов.

— Время обеденное ещё, — опешили они.

— Мне нужно уйти. Герман уехал, у Тани выходной, а Савва — мёртв. Закрывайте кондитерскую!

Спустя полтора часа была дома. Доплелась до кровати и упала в неё. Снова слёзы! Эти проклятые слёзы! Как я устала от них. Низ живота слегка потянуло и знакомо закололо справа. Так, Вик, успокойся. Ни муж, ни та дрянь того не стоят. Думай о малыше. Расслабилась. Вроде прошло.

В дверь постучали.

— Виктория Андреевна, там к вам пришли, — голос Галины Фёдоровны. — Полиция.

Полиция? В страхе встала с кровати и вышла в коридор. Правда в гостиной ожидал всего один человек в лице того мужчины из комнаты допросов. Сегодня на нём была обычная рубашка и тёмные джинсы. Он словно пришёл в гости, а не мучать меня вопросами, возвращая в тот жуткий день. Увидев меня, учтиво кивнул головой:

— Здравствуйте, Вика. Простите, что не предупредил о своём визите. Просто был неподалеку и заехал по дороге. Вызывать вас в отделение в вашем положении как-то не удобно. Да и ваш телефон отключён.

— Да…, - потерла виновато лоб. — Я разбила аппарат и выбросила симку.

— Отчего же? — удивленно приподнял бровь.

— Цепная реакция от родственников и друзей Саввы. Это слишком.

Мужчина с сочувствием посмотрел на меня.

— Сообщите в органы ваш новый номер. Важно для следствия.

— Конечно. Вы — Ярослав, да? — уточнила. — Простите, просто тогда я плохо что-либо отображала.

— Да, Ярослав, — слегка улыбнулся. — Понимаю. Рад, что сейчас вам стало лучше.

— Не желаете кофе, вместе со мной? — включила в себе гостеприимную хозяйку дома.

— Совсем не против, — воодушивился предложением.

Маячащая за