Волевой поступок - Барбара Брэдфорд

– Я молил Бога, чтобы это было не так. – Загасив сигарету, Майлс наклонился к Кристине и, поцеловав ее в лоб, тихо сказал: – А ты рада, что я решил махнуть к тебе?

– Очень рада. – Кристина обвила Майлса руками, и они нежно поцеловались. Затем она положила ладонь на его обнаженную грудь и чуть оттолкнула от себя. – Ты собираешься остаться здесь и завтра?

– Разумеется. Я собираюсь провести с тобой весь уик-энд. Уеду в понедельник утром, милая. – Его губ коснулась томная улыбка. Взяв Кристину за плечи, Майлс уложил ее на подушки и, встав рядом на колени, принялся гладить ее грудь и живот. – Теперь лежи спокойно и не говори ни слова, – прошептал он, – сейчас ты испытаешь нечто особенное…

В полночь они вышли из отеля.

Майлс любил джаз и повел Кристину в одно из своих любимых мест, в клуб «Марс», рядом с Елисейскими полями. В клубе было темно, накурено и царила интимная обстановка. Они сидели прижавшись друг к другу на красной плюшевой банкетке, не разнимая рук. Майлс пил виски, а Кристина ледяное белое вино. В перерывах между музыкой он рассказывал ей о джазе, о Биксе Бейдербеке, Чарли Пакере, Фэтсе Уллере, Джанго Рейнхардте и Луи Армстронге и время от времени неожиданно целовал в щеку или сжимал коленку, улыбаясь, заглядывая в глаза, с каждой минутой все больше влюбляя в себя Кристину.

Позднее они отправились в район старых продуктовых рынков, чтобы отведать лукового супа в одном из маленьких кафе. И пока они жадно ели его с поджаренными французскими гренками с тягучим сыром, Майлс рассказывал о своем детстве, о том, как рос в обширном загородном доме в Суффолке, принадлежавшем уже несколько столетий его семье. Стараясь не пропустить ни одного слова, Кристина с интересом узнавала о его молодости и отце с матерью. Было почти шесть часов утра, когда они вернулись в «Ритц», держась за руки и хохоча, без тени усталости, радостно возбужденные оттого, что обрели друг друга.

Майлс вошел вслед за Кристиной в ее номер.

– Ты ведь не собираешься вышвырнуть меня отсюда? – спросил он, снимая пиджак, развязывая галстук и скидывая ботинки. – Я ведь могу поспать здесь, с тобой, правда? Пожалуйста, не выгоняй меня…

Кристина улыбнулась долгой улыбкой и протянула руку. Майлс взял ее, они вместе вошли в спальню.

Майлс запер дверь, обнял Кристину и понес к постели, шепча ее имя. Они снова были близки и заснули в объятиях друг друга. И так продолжалось весь оставшийся уик-энд.

47

– Об этом не может быть двух мнений, – сказал Майлс Кристине в воскресенье вечером. – Меня ждет действительно ужасная неделя.

Они обедали в «Ля Куполь» на левом берегу Сены. Она, взглянув на него, положила вилку. До сих пор Майлс не говорил так серьезно. Теперь же в голосе его звучала озабоченность.

– О чем ты? – спросила Кристина, протягивая руку к стакану с вином. Майлс нагнулся к ней.

– Хью Гейтскел собирается обрушиться с яростной критикой на Энтони Идена из-за этой неприятности с Насером и Суэцким каналом. Я тоже намерен нанести ему ощутимый удар и выступить с резким оппозиционным заявлением как человек Хью. Надеюсь, что весь теневой кабинет не даст ему спуску. Это ужасная ошибка.

– Но ведь ты не думаешь, что на Ближнем Востоке будет война?

Майлс кивнул, на лице его появилось мрачное выражение.

– Боюсь, что так – с Египтом, из-за проблем с каналом. Но давай не будем говорить об этом сегодня. Когда ты возвращаешься в Лондон, Кристи?

– Не раньше субботы. Моему юристу, мэтру Биту, я нужна здесь, чтобы заключить соглашение с парфюмерной фирмой.

Майлс, взяв Кристину за руку, посмотрел на нее с озорным видом.

– Хочешь, чтобы я вернулся в Париж в следующий уик-энд?

– Ох, Майлс, а ты бы смог? – Ее лицо вспыхнуло, глаза заблестели. – Это было бы замечательно!

– Думаю, да, – ответил Майлс, улыбаясь во весь рот.

После обеда они немного погуляли, а затем в забавном старом такси, кроме которого ничего не смогли найти, вернулись в «Ритц».

«Клянусь Богом, он вдрызг пьян», – пробормотал Майлс Кристине на ухо, когда они сидели на заднем сиденье, а водитель петлял по Парижу.

Позднее, в постели, держа в объятиях Кристину, Майлс в волнении произнес:

– Боюсь, я сильно привязался к тебе, дорогая.

– И я к тебе тоже.

– Знаю, что поступаю опрометчиво, что мы поступаем опрометчиво, но не могу заставить себя остановиться, да и ты, полагаю, тоже.

– Почему же мы не должны любить друг друга? – спросила Кристина, прижимаясь к нему.

Майлс глубоко вздохнул, но ничего не ответил.

– Мне нечего предложить тебе, – тихо сказал он через несколько минут. – Она не даст мне развода…

– Меня это не волнует.

– Когда-нибудь станет волновать.

– Но почему? Почему жена не даст тебе развода?

– Не могу понять. Уверен, я ей не нужен, но чтобы я принадлежал кому-то еще, она тоже не хочет.

– А ты принадлежишь мне? Мне принадлежит хотя бы крошечная часть тебя? Хоть полдюйма?

Майлс улыбнулся. Теперь наступила очередь Кристины выяснить его отношение к себе. Он занимался этим почти весь уик-энд под самыми разными предлогами, временами чувствуя себя таким же глупцом, как страдающий от любви школьник.

– Да, принадлежит, – уверил Кристину Майлс. – Крошечная часть в полдюйма, как ты сказала. – Он поцеловал ее волосы. – Однако ты значишь для меня слишком много, чтобы играть с тобой в любовные игры. Я хочу, чтобы наши отношения продолжались, хочу, чтобы мы были вместе, хочу, чтобы ты была со мной. Да, я чертовски хочу, чтобы этот уик-энд имел продолжение, хоть и чувствую себя последним эгоистом. Потому что если нашей связи суждено продолжаться, она должна быть тайной. Это несправедливо по отношению к тебе. Если Кандида узнает о нас, она поднимет страшный скандал. А я не могу себе этого позволить. На карту поставлена моя карьера – разве ты не понимаешь?

– Понимаю. Но я тоже хочу, чтобы мы были вместе, Майлс. Хочу, чтобы ты был моим. Надеюсь, мы сможем быть осторожны. Нам не обязательно появляться на людях вместе. Я не против хранить наши отношения в тайне.

– Когда-нибудь ты будешь против, Кристи.

– Не буду!

Майлс ничего не ответил. Просто не разжимал объятий, пока наконец они не уснули – усталость взяла верх.

На следующее утро Майлс уехал в Лондон.

Всю неделю он много думал о разговоре с Кристиной, когда отправлялся из своей квартиры на Найтсбридж в Палату общин и по другим делам. Он снова и снова задавался вопросом, не следует ли проявить волю и прекратить их отношения. Майлс Сазерленд был ответственным человеком, а отнюдь не мерзавцем, каким его воображала Джейн Седжвик. Более того, он был полной противоположностью подобному типу мужчин, будучи человеком чести, верным своим обязательствам. Он мечтал освободиться от неврастенички жены и не имел видов ни на ее деньги, ни на деньги ее отца, так как сам был вполне обеспеченным человеком.