Шоу Подбор (СИ) - Лямина Софья Ивановна

— Куда ты их дел? — вопросил Клод таким тоном, что лично хочется пойти и закопаться.

— А с вами, господин инквизитор, мы сделок не заключали. — испуганно, но все еще уверенно прошептал Эвард, на всякий случай отсаживаясь на дальнюю сторону дивана.

— Именно, — кивнул Клод, нехорошо прищурившись. И вот не знаю как другие, а я поняла, что сейчас произойдет что-то страшное. И бояться нужно именно Эварду. — но в следующий раз я задам этот вопрос в менее приятной атмосфере. Знаешь ли ты, дорогой мой друг, о катакомбах под штаб-квартирой Инквизиции?

Эвард знал. Я поняла это потому, как гулко сглотнул дворецкий, бросив панический взор на самодовольно усмехающегося Клода. А вот я и представления не имела о том, что под Инквизицией находятся катакомбы.

— Не вынуждай меня приглашать тебя в нашу обитель, — продолжил между делом Клод, наклоняясь к сжавшемуся дворецкому.

— А вы не имеете права, — все еще пытался защищаться дворецкий, затравленно взглянув на дверь.

— Почему же ты так решил? — наигранно вскинул брови Клод. — Все еще веришь в силу своего адвоката? Эвард, драгоценный мой дворецкий, когда Инквизиция выдвинет обвинение, тебе никто из представителей правовой системы уже не поможет.

— Вы не можете! — взревел раненным зверем Эвард, вцепившись ногтями в обивку дивана и подавшись вперед. Клод же продолжал нависать скалой над несчастным дворецким. — У вас нечем подкрепить обвинение! Доказательств-то не-ет. — дворецкий смог даже хихикнуть.

Правда, вышло скорее нервно и больше напоминало приближающуюся истерику, но факт остается фактом. Эвард был напуган, зол и, кажется, у дворецкого был срыв, но мужчина был уверен в своей юридической безопасности.

— Агустини, — обернулся к двери Клод, картинно взглянув на своего подчиненного и продолжил с непередаваемой интонацией: — у нас нет доказательств? Как странно, я был уверен, что весь этот разговор записывается на диктофон. Неужели я ошибся?

— Да никогда, — усмехнулся входящий блондин, демонстрируя в руке тонкую панель диктофона.

— Да как вы посмели!? — закричал Эвард, подскакивая на ноги, практически задев своей головой подбородок Клода. Маршал Инквизиции сделал шаг назад, с наигранной жалостью глядя на будущего уголовника. И я бы ему даже поверила, но вот Клод не посчитал нужным скрыть пакостную ухмылку, застывшую на его лице. — Это незаконно! Вы меня обманули! Я подам на вас в суд!

— Попробуй, — щедро разрешил Клод, направляясь прямиком к бару. Казалось, что маршал Инквизиции действительно потерял всякий интерес к происходящему. — вместе посмеемся.

— Никакого обмана не было, — заявил в свою очередь Агустини, жестом фокусника убирая панель диктофона во внутренний карман черного пиджака. — мы обещали Этель, что не будем вести видеозапись, а о простой голосовой записи речи не было. Не кажется ли вам, не очень-то и уважаемый дворецкий, что вы сами себе выкопали яму и прямо сейчас должны думать о том, как исправить сложившуюся ситуацию?

А я стояла, неприязненно глядела на этот цирк и думала о том, то меня тоже самым злостным образом обманули. А еще использовали в своих целях, хотя клятвенно обещали этого не делать.

— Вина? — предложил Клод, обернувшись ко мне со стаканом воды в руках.

Воды? Я даже как-то растерялась и забыла, что минуту назад пылала праведным гневом. Неужели Клод из тех людей, что не пьют на работе? Вспоминая сэра Аньелли и его безудержную страсть к алкоголю, я даже как-то и забыла, что кто-то придерживается политики трезвого рассудка на работе.

— Нет, благодарю. — отозвалась я, покосившись в сторону окна. Травка, небо, вдалеке виднеется кромка моря. Сейчас бы поплавать, забыть обо всем этом и просто на минуту почувствовать себя счастливой. — Эвард, расскажи все инквизиторам. Сам понимаешь, что в твоей ситуации тебе можно посоветовать только сотрудничать со следствием.

Агустини согласно кивнул, всем видом демонстрируя радушие и добродушное настроение. Такому хочется все рассказать, покаяться и рассчитывать на всепрощение. Клод же подошел ко мне со спины, осторожно отведя волосы с левой стороны шеи..

— Пойдем? — вопросил он у меня, даже не глядя в сторону Эварда.

— Куда? — удивилась я, обернувшись лицом к маршалу Инквизиции.

— На море, — пожал плечами мужчина, притягивая к себе за талию.

— А как же?… — растерявшись, я просто обвела рукой пространство, демонстрируя собравшихся.

В смысле, здесь же профессиональный допрос во всей его красе. Даже метод особый «Плохой и хороший инквизитор» демонстрируется, а он меня на море зовет.

— Эварду уже все равно ничем не поможешь, — хмыкнул Клод, задумчиво глядя на меня. — а Агустини сам справится с тем, чтобы оформить бумаги и отправить дворецкого за решетку.

— За решетку? — приглушенно переспросил Эвард, не сводящий напряженный взор с нас. — А если я все расскажу?

— Поздно, — припечатал Клод, продолжая подчеркнуто внимательно глядеть прямо мне в глазах. А где-то там, в его зрачках плясали огненные чертики. И я поняла! Пакостно улыбнувшись. включилась в игру. Даже руки положила на мускулистые плечи инквизитора, прикусив губу.

— Как это «поздно»? — не поверил дворецкий, даже головой встряхнул, словно сбрасывая наваждение.

— А вот так, — хмыкнула я. — тебе же предлагали сотрудничать со следствием. Ты свой шанс упустил. Или нет? — нахмурилась я, выжидательно взглянув на Клода.

Эвард также с надежной взглянул на маршала Инквизиции, который сейчас асамым беспардонным образом манипулировал нетрезвым дворецким. Тактика была проста. Пока мы давали Эварду право выбора, тот сопротивлялся, выискивая еще более выгодные предложения, но стоило показать дворецкому, что иного выхода у него нет, обрезав пути к отступлению, как тот легко согласится на предложенную раннее сделку.

— Даже не знаю, — протянул Клод, нахмурившись. — думаешь, нужно дать этому оболтусу второй шанс?

— Я так сказала? — удивленно вскинула я брови, всем видом демонстрируя озадаченность.

— Сказала, сказала, — подтвердил Эвард, неприлично ткнув в меня пальцем. Ну ладно, ему простительно. Все же дворецкий выпил столько алкоголя, что некоторая развязность жестов даже оправдана.

— Ну раз сказала… — тяжело вздохнула я, картинно смирившись с неизбежным.

— Знаешь, я сегодня в прекрасном расположении духа. — продолжил Клод серьезно. А вот уголки губ подрагивали. — Почему бы и нет? Эвард, помни мою доброту.

***

Четыре часа дня. Я сижу в своей гостиной, упаковывая полотенца в тканевую пляжную сумку в симпатичную розовую полосочку и размышляю над логикой некоторых мужчин. То, что представление было устроено для Эварда, чтобы тот согласился на сотрудничество со следствием, казалось очевидным, а вот предложение Клода прокатиться до моря я восприняла как удачную шутку.

Однако мужчина, после показательно великодушного дозволения Эварду помочь следствию, буквально отправил меня в мои апартаменты. Собираться, как он сказал. А сам же остался, чтобы послушать показания Эварда. Но даже тогда, шагая под конвоем, состоящим из двух переглядывающихся инквизиторов и крайне задумчивого президента, в свои покои, я считала это изящным жестом по избавлению от меня.

Но Клод шутить не привык, поэтому завалился ко мне буквально пятнадцать минут назад, оглядел читающую книгу меня и развернул активную деятельность по сборам. Лично отправился на кухню для того, чтобы распорядиться о закусках для пикника, послал ко мне двух горничных, которые должны были помочь мне собраться, а сам заявил, что вернется через пол часа готовый.

В общем, посмотрела я на это дело и решила прекратить удивляться. Разрешила горничным передохнуть, даже попросила принести им чаю, а вещи для пляжа начала собирать сама. А то девушки, по-видимому, явные трудоголики. Вместо одной вместительной сумки начали готовить пять маленьких, укомплектовывая туда столько одежды, словно я собиралась переехать на этот пляж.

Затем переоделась в белый купальник в ретро-стиле на завышенной талии и с тонкими бретелями лифа, поверх набросила легкое, белое пляжное платье, снимающееся одним изящным движением руки. Оно доходило длинной до ступней ног, но вместе с тем было настолько тонкое, что не скрывало ни изгибов, ни силуэтов. Затем, довольная собой и всеми, я нацепила сланцы из прозрачного силикона. Не романтично? Так и исцарапанные о камни ноги тоже игривого настроения не добавляют.