Новый Король Галактики - Сергей Аркадьевич Фрумкин

— Как сказать!

Эр-тэр наконец не выдержал — по крайней мере так это выглядело со стороны:

— Тебе ведь известно, Лен-ера относится ко мне только, как к брату, у нее даже нет от меня тайн — мы выросли вместе!!

— Да. Но ты не прочь изменить порядок вещей?

Лорга передернуло.

— Но я же вернулся, привез ее обратно, и она по-прежнему свободна! Я по-прежнему не претендую ни на какие знаки внимания с ее стороны. Даже более того, чтобы доказать тебе и твоему другу Рэс-вэру, что ни любовь принцессы, ни ее трон мне по-прежнему не интересны, готов сегодня же удалиться на любое расстояние, которое вам с маршалом покажется безопасным! Да и о чем вообще говорить, если мы с Лен-ерой отсутствовали всего несколько декад?

— Не смеши меня — я прекрасно разбираюсь в метафизике — каких это еще «несколько декад»?! Это у нас здесь прошли декады! — Уэл-тэр поднял голос и, как будто, даже задрожал от избытка чувств, во что не поверил бы ни один человек, хоть немного знавший этого актера. — У вас там могли пролететь годы и годы! У вас двоих нашлось столько времени, сколько вам его хотелось иметь!

Эр-тэр махнул рукой, давая понять, что разговор его утомил.

— Перестань, Уэл-тэр! Лен-ера попросила помочь посетить прошлое, чтобы отдать дань памяти своему отцу и нашему Королю — история, как ты знаешь, всегда занимала в жизни Неск-тэра важное место. И как я мог отказать ей? Да и на каком это основании? Из-за твоего навязчивого желания немедленно, сию же минуту, не дожидаясь, пока закончится траур по ее отцу, организовать эту бессмысленную ассамблею и буквально со дня на день решить, чем бы это еще таким важным, кроме основных обязанностей, заняться Малому Совету, и каким бы это еще таким необыкновенно полезным декретом одарить Королевство?

Эр-тэр собрался уходить.

— Подожди. — Советник окликнул его так спокойно, словно между ними только что ничего не происходило.

— Разве ты не все сказал, что хотел?

— Я еще ничего не сказал. Не покидай Эрсэрию. Через три дня собираем эту самую «бессмысленную» ассамблею обоих Советов, отложенную из-за ваших похождений на целый месяц. Ты обязан там присутствовать.

Эр-тэр поморщился от нехорошего предчувствия.

— Не смогу да и не хочу.

Уэл-тэр удивленно повел бровями.

— В чем дело?!

Эр-тэр внутренне напрягся. От того, какие слова он сейчас подберет, зависел результат всей беседы, зависела реакция Уэл-тэра, и то, как в дальнейшем развернутся события.

— У меня нет никакого желания доказывать тебе или Рэс-вэру, что я ни в чем не виноват, а сердце Лен-еры свободно. И еще нет желания участвовать СЕЙЧАС в заседаниях правительства — что ты, что Рэс-вэр слишком возбуждены и видите все в черном свете — не хочу стать участником фарса. Пусть пройдет какое-то время, пусть все уляжется. Вы убедитесь, что в моих с принцессой отношениях ничего не изменилось, а вашему влиянию ничто не несет угрозы. Тогда и соберем Советы. А для меня в такой ситуации самый лучший выход — исчезнуть на некоторое время. Меня давным-давно ждет на Конвекте брат — он заказал груз для Королевской Разведки, а я, выполняя прихоть Лен-еры с этим полетом в прошлое, все затягивал и затягивал…

Удивление Советника стало казаться непритворным.

— Эр-тэр! Что это за чушь?! Какой еще брат?!

— Я принял решение и считаю его верным, — твердо заявил Эр-тэр.

— Придется изменить! — Уэл-тэр рассерженно повысил голос.

— Не думаю. Я дал слово, и сдержу его. Кроме того, мое присутствие на ассамблее ничего не изменит — выставлять свою кандидатуру я не готов и не собираюсь, а мой голос вряд ли станет решающим. Поэтому, либо проведите собрание без меня, либо отложите ассамблею еще раз — ничего страшного не произойдет.

— А если я прикажу? — уточнил Советник, барабаня пальцами по браслету на руке.

Эр-тэр оскорбленно усмехнулся.

— Не имеешь права. Как член Великого Совета Королевства, я могу приказать тебе, а не ты мне! Пока еще, даже в период своего правления, ты вправе только советовать!

Последний раз Уэл-тэр посмотрел на него как-то странно — Эр-тэр заметил в этом взгляде следы скрытой симпатии, которых просто не могло там быть.

— Хорошо, Эр-тэр, делай, как знаешь, — кивнув, Уэл-тэр вернулся к прерванному общению с Мозгом — лорг больше не интересовал его.

Постояв некоторое время в недоумении, Эр-тэр развернулся и вышел, прислушиваясь к нахлынувшим предчувствиям и ничего вокруг себя не замечая.

Лорг не видел, как какой-то человек высокого роста, с необыкновенно волевым лицом, одетый в форму фиолетового цвета с бесконечным числом знаков и эмблем, ожидавший в галерее, проводил его взглядом со словами:

— Бедный мальчик!..

Глава 6

Этим человеком был маршал эрсэрийского военного флота, самый знаменитый и самый могущественный человек на Эрсэрии. Его звали Рэс-вэр, ему исполнилось пятьсот девяносто три года, и его карьера начиналась во времена Великих войн под предводительством самого Нэск-тэра.

Это был великий человек и, к чести его надо сказать, он не стремился к власти большей, чем уже обладал. Он и так считал себя могущественнее любого короля или лорга. Маршал презирал власть законодателя, зато власть силы, явная, реальная, ощутимая власть могучей армии всегда находилась в его руках и всегда могла своротить любые горы, с планетой, над которой те возвышались, или без нее. Но, на свою беду, этот могущественный человек оказался подвержен заболеванию роковой любовью. Третьей и самой тяжелой раной в его длинной жизни стала Лен-ера.

Когда она родилась, Рэс-вэр был рядом. Он участвовал в грандиозном празднике, устроенном по этому случаю Неск-тэром, он проверял каждого, кто стремился взглянуть на малютку, он не доверял никому, кто проявлял к ней хоть какой-то интерес. Еще бы — первенец самого Неск-тэра, человека, которого маршал обожествлял и в тени которого готовился провести всю жизнь день за днем, даже не помышляя о более высоком звании. Затем Лен-ера росла, делала свои первые шаги и в жизни, и в науке, и в политике. Рэс-вэр не то, чтобы был рядом, но всегда знал, где его любимица, с кем она, о чем думает, к чему стремится. Ее таланты восхищали маршала, ее идеи приводили его в восторг, ее творчество ставило его в тупик, а ее фантазии заставляли признать собственную ограниченность. Маршал не заметил, когда впервые, возвращаясь из учений, рейдов, небольших военных компаний, начал чувствовать острую необходимость увидеться со своим ангелом, услышать ее смех, послушать ее беседы с фрейлинами, узнать об ее успехах или поражениях. Не