Тень ветра - Карлос Сафон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мой квартал остался таким, как прежде, но бывают дни, когда мне кажется, будто в Барселону возвращается свет, и с каждым днем он становится ярче, словно мы его когда-то изгнали, но он нас все-таки простил. Дон Анаклето оставил кафедру и целиком посвятил себя эротической поэзии, а также страницам с выходными данными, которые выглядят более внушительными, чем когда-либо. Дон Федерико Флавиа и Мерседитас после смерти матери часовщика стали жить вместе. Они потрясающая пара, хотя порой находятся завистники, утверждающие, мол, как волка ни корми, он все в лес смотрит, так что иногда по вечерам дон Федерико якобы пускается во все тяжкие, нарядившись цыганкой.
Дон Густаво Барсело закрыл свой книжный магазин и передал его фонды в наше пользование, сказав, что сыт по горло книготорговлей и жаждет пуститься в какую-нибудь новую авантюру. Первой и последней такой его попыткой стало создание издательского дома ради того, чтобы переиздать произведения Каракса. Первый том, включивший три его первых романа, воссозданных по гранкам, хранившимся в кладовке дома семьи Кабестань, был продан в количестве трехсот сорока двух экземпляров, на десятки тысяч экземпляров отстав от бестселлера года — иллюстрированного жития Эль Кордовеца.[105] Дон Густаво теперь путешествует по Европе в компании изысканных дам, и часто посылает нам открытки с видами соборов.
Его племянница Клара вышла замуж за банкира-миллионера, но их брак продлился меньше года. Список ее любовников длинен, хотя с каждым годом их число понемногу убывает, так же, впрочем, как и ее красота. Сейчас она живет одна в квартире на Королевской площади и почти не выходит из дома. Было время, когда я регулярно навещал ее — скорее потому, что Беа мне постоянно напоминала о ее одиночестве и несложившейся судьбе, чем по собственному желанию. С годами в ней появилась горечь, которую она всеми силами старается скрыть под маской иронии и беззаботности. Порой мне кажется, она все еще ждет, что однажды во мраке перед ней возникнет тот очарованный ее красотой юный Даниель, который ее обожал. Присутствие в моей жизни Беа или какой бы то ни было другой женщины отравляет ее существование. В последний раз, когда я ее видел, она ощупывала свое лицо в поисках морщин. Мне рассказывают, что иногда она встречается со своим бывшим учителем музыки Адрианом Нери, чья симфония так и осталась неоконченной, и который, как говорят, сделал карьеру жиголо среди постоянных посетительниц театра Лисео, где за головокружительные упражнения в постели ему дали прозвище Волшебная Флейта.
Годы не пощадили память об инспекторе Фумеро. Теперь даже те, кто его ненавидел и боялся, с трудом вспоминают его. Несколько лет назад на проспекте Грасия я столкнулся с лейтенантом Паласиосом. Он оставил службу в полиции и теперь преподает физкультуру в школе в Бонанова. Паласиос рассказал мне, что в подвалах центрального полицейского управления на Виа Лаетана на стене все еще висит памятная табличка, посвященная инспектору Фумеро, но недавно там поставили автомат с прохладительными напитками, и тот ее полностью заслонил.
Что касается особняка Алдайя, то он, вопреки всем прогнозам, уцелел. В конце концов агентству недвижимости сеньора Агилара удалось продать его. Он был полностью отреставрирован, а статуи ангелов превращены в мраморную крошку, чтобы засыпать стоянку для автомобилей, которую разбили на том участке, где раньше был сад. Сейчас в этом здании располагается рекламное агентство, занимающееся созданием и популяризацией поэтических шедевров о шелковых носках, кондитерских полуфабрикатах и тренажерных залах для менеджеров высшего звена. Должен признаться, что однажды я пришел в этот дом и под самым неправдоподобным предлогом попросил разрешения осмотреть его. Бывшая библиотека, где я когда-то чуть не расстался с жизнью, стала конференц-залом, украшенным плакатами с рекламой дезодорантов и чудодейственных моющих средств, а помещение, где был зачат наш Хулиан, превратилось в ванную комнату генерального директора.
В тот день, вернувшись в книжную лавку после посещения теперь бывшего особняка Алдайя, в почтовом ящике я обнаружил пакет с парижским штампом. В пакете была книга под названием «Туманный ангел», роман незнакомого мне Бориса Лорана. Я быстро пролистал несколько страниц, ощущая волнующе-знакомый — волшебный — аромат новой книги. Мой взгляд задержался на одной случайно выбранной фразе, в то же мгновение я понял, кто автор этого романа, и почти не удивился, когда открыл первую страницу и прочел посвящение, написанное синим росчерком ручки, которую так обожал в детстве:
Моему другу Даниелю,
который вернул мне эту ручку и желание писать.
И Беатрис, которая вернула нам обоим жизнь.
Молодой мужчина, в волосах которого уже кое-где блестит седина, идет по улицам Барселоны. Над городом нависло серое небо, а туманное солнце растекается по Рамбла де Санта-Моника потоками жидкой меди.
Мужчина ведет за руку десятилетнего мальчика, чьи глазенки светятся любопытством из-за того, что пообещал ему сегодня отец, решивший отвести его на рассвете на Кладбище Забытых Книг.
— Хулиан, о том, что ты сегодня увидишь, нельзя рассказывать никому. Никому.
— Даже маме? — вполголоса спрашивает мальчик.
Мужчина вздыхает, заслонившись от него своей неизменной грустной улыбкой, которая делает сумрачным его лицо.
— Маме можно, — отвечает он. — От нее у нас нет секретов. Маме можешь рассказать все.
Спустя мгновение отца и сына подхватывает людской водоворот на Лас-Рамблас, и они навсегда исчезают из вида, сокрытые тенью ветра.
Примечания
1
Согласно «Песни о моем Сиде», Родриго Диас де Бивар, он же Сид Кампеадор, выиграл битву уже после смерти. Когда Валенсия в 1099 году была осаждена мусульманами, он был убит стрелой, но его товарищи привязали мертвое тело в доспехах и при оружии к седлу и пустили коня в сторону вражеских позиций. Враги в панике бежали. Здесь и далее примеч. ред.
2
Буквально: одна вещь за друтую. Латинская поговорка, которую обычно понимают в значении «путаница», «ошибка». Здесь, видимо: ты мне — я тебе.
3
Компаньс Жовер (Companys Jover) Льюис (21.6.1882, Таррос, провинция Лерида, — 15.10.1940, Барселона) — испанский политический деятель, один из лидеров каталонских левых националистов, адвокат. В марте 1931 года участвовал в создании Левой республиканской партии Каталонии. В 1933–1934 годах президент автономного правительства Каталонии (Женералитата). В октябре 1934 года объявил о разрыве Каталонии с реакционным правительством А.Лерруса, но вместе с другими членами правительства был арестован (находился в тюрьме до февраля 1936 года). После победы Народного фронта на выборах (1936) — снова президент Женералитата (до утверждения франкистского режима в 1939 году). В 1939 году эмигрировал во Францию; в 1940 году выдан франкистам и расстрелян.
4
Астурийское блюдо из фасоли с кровяной колбасой и салом. (Примеч. пер)
5
Знаменитый источник минеральной воды.
6
Рынок Чудес. (Примеч. пер.)
7
Крупнейшая испанская железнодорожная компания.
8
Ортега-и-Гассет — испанский философ и культуролог XX века. (примеч. пер)
9
Федерик Момпу — прославленный каталонский композитор, родившийся в конце XIX века.
10
Angelus — молитва, названная по первым словам «Angelus Domini nuntiavit Mariae». Во времена Франко в Испании ее читали каждый день по радио ровно в полдень.
11
Мануэль Асанья (1880–1940) — испанский писатель и политический деятель, основатель партии Республиканское действие (1926), дважды занимал пост президента Второй республики (в 1931-м и с мая 1936 года до конца войны). Умер в изгнании, во Франции.
12
Кери Грант (Арчибальд Апександер Лич)(р. 18.01.1904) — британский актер, с 1942 года гражданин США. Остроумие и жизнерадостность сделали его фаворитом экрана более чем на три десятилетия. Работал с режиссером Альфредом Хичкоком. В 1970 году получил Оскара за личный вклад в искусство.
13
Хосе Антонио Примо де Ривера — основатель Испанской фаланги (фашистской партии, созданной по образу и подобию итальянских чернорубашечников), в дальнейшем стал диктатором, убит в начале гражданской войны взбунтовавшимися военными. Франко создал из его образа икону, возглавил его партию, которую использовал в своих политических целях, день гибели Примо де Риверы, 20 ноября, во времена диктатуры Франко был национальным праздником.
