Тень и шелк (Под именем Энн Максвелл) - Элизабет Лоуэлл

– Сделайте все, что сможете, но если что-нибудь случится, попробуйте подать нам сигнал, – попросил Шон. – Не хотел бы я столкнуться нос к носу с Касатоновым.

– Само собой.

Гельман выскользнул из машины и закрыл за собой дверь.

Убедившись, что на палубе для машин никого нет, Шон потянулся к занавеске, отделяющей заднюю часть фургона от водительского сиденья. Его пальцы нащупали твердый футляр. Шон ухватил коробку.

– Это его Хуан оставил нам? – спросила Дэни.

– Да.

Положив футляр на колени, Шон щелкнул замками. Изнутри алюминиевая коробка была обита толстой мягкой резиной с выемкой как раз по форме стеклянного цилиндра.

Краешек тонкой голубой ткани, пронизанной золотыми нитями, высовывался из-под защитного слоя более толстой и прочной ткани.

– Шелк! – прошептала Дэни.

Отверстие капсулы было заткнуто пробкой с эбеновой зубочисткой, торчащей из отверстия, откуда воздух выкачали вакуумным насосом. Вместе с шелком внутри капсулы лежали три пакетика кремниевого геля.

Выудив из сумки крошечный фонарик, Шон направил луч на капсулу.

Изнутри на ней не оказалось ни капли влаги.

– Ну, как он тебе? – спросил Шон у Дэни.

– Это вопрос с несколькими ответами?

– Ответов может быть сколько угодно, – объяснил Шон, – но значение имеет всего один.

– Тогда я должна как следует рассмотреть шелк.

Рука Шона взметнулась, не давая Дэни дотронуться до стеклянного сосуда.

– Погоди, – велел он. – Они умеют снимать отпечатки пальцев не хуже нас. Я не хочу, чтобы тебя считали замешанной в этом деле.

Он вытащил из бокового кармана пару тонких черных перчаток и надел их. Такие перчатки носят горожане в прохладные дни.

Дэни во все глаза уставилась на перчатки.

– Касатонов носит точно такие же, – произнесла она.

– Как и многие другие. Потому он и выбрал их. Выходя из дома в резиновых хирургических перчатках, рискуешь притягивать недоуменные взгляды.

Шон осторожно поднял капсулу и поднес ее к глазам Дэни, чтобы она могла осмотреть свиток шелка с близкого расстояния – насколько это было возможно, не открывая капсулу и не дотрагиваясь до шелка.

– Выглядит неплохо, – заявила она спустя некоторое время, – но что-то мне не…

Она издала раздраженный возглас, схватила фонарик из гнезда на стене и провела лучом вдоль капсулы.

– Черт! – выпалила Дэни.

– В чем дело?

– Плохо же вы меня слушали!

– О чем ты?

– О переплетении. Метод переплетения выбран правильно, но ритм чередования нитей не тот.

– Ну и что?

– А то, что опытный специалист обязательно заметит разницу, – заключила Дэни.

– Когда?

Дэни вопросительно взглянула на Шона.

– Сколько человек, кроме тебя, могут знать об этом, и как быстро они заметят разницу? С первого взгляда?

Подумав, Дэни покачала головой.

– Вряд ли, – ответила она. – Мне говорили, что у меня на редкость острый глаз.

– А мне оба они показались бесподобными, – отозвался Шон, – с первого раза, как я увидел их в Лхасе.

– Но чувство осязания развито у меня еще лучше, – продолжала Дэни, пропустив мимо ушей предыдущее замечание.

– Аминь!

Блеск в его глазах подсказал Дэни: Шон вспоминает: минуты безумия, когда значение имело только соприкосновение двух тел, а потом – узы, такие крепкие, что их эхо будет отдаваться в ушах Дэни всю жизнь.

Она горько рассмеялась.

– Ты меня не слушаешь, – упрекнула она. – Рано или поздно, а скорее всего немного погодя в шелке распознают подделку. Превосходную, но все-таки подделку.

К ее изумлению, Шон заулыбался.

– На это и надеялась Кассандра, – сообщил он. – На то, что подделка будет отличной, но не безупречной.

– Но…

– В другой раз, – перебил Шон. – А пока пора подменить шелк.

Слегка раздвинув занавески, он огляделся.

Вокруг никого не было.

Шон вытащил ключ от зажигания из кармана джинсов и достал из сумки две отвертки.

– Жди здесь, – велел он. – Через несколько минут все будет готово.

– Я пойду с тобой, – торопливо произнесла Дэни. – Если я сумею прикрыть тебя хотя бы на десять секунд…

– Нет, – перебил Шон. – Если бы Гельман заметил что-нибудь подозрительное, он подал бы знак. И потом, твое дело беречь шедевры, а не рисковать жизнью, ввязавшись в игру с ублюдками вроде Касатонова.

Набрав в легкие побольше воздуха, Дэни хотела было заспорить, но внезапно поняла: с каждой секундой промедления ситуация становится все более угрожающей для Шона.

– Скорее возвращайся, – только и вымолвила она. Поцелуй Шона был таким стремительным, что Дэни не успела ответить. Он легко выбрался из фургона и спокойно зашагал по холодной стальной палубе парома.

( Душа поэта, натура взломщика, – пробормотала Дэни себе под нос, вспоминая слова Фландерса. – Скорее, черт возьми!

С невозмутимостью, сводящей Дэни с ума, Шон пробрался между рядами машин к самому носу парома. Сырой, промозглый ветер гулял по открытой палубе. На вид температура воды за бортом была не больше десяти градусов.

Шон порадовался, что ему не пришлось плыть за яхтой. Попав в такую воду без соответствующего снаряжения, любой человек превратился бы в ледышку через каких-нибудь пятнадцать минут.

Когда Шон приблизился к грузовику, он уже держал ключ в руке, затянутой в перчатку. Кроу небрежно, но внимательно огляделся.

Палуба была безлюдна.

Он вставил ключ в замок со стороны пассажирского сиденья. Ключ мягко повернулся, дверца открылась бесшумно и легко.

Шон скользнул на сиденье, закрыл дверь и вытащил из-под куртки стеклянную капсулу.

Еще одного быстрого взгляда ему хватило, чтобы убедиться: он по-прежнему один на палубе. Открыв пепельницу на приборной доске, он пригнулся, втиснувшись в узкое пространство перед пассажирским сиденьем. Мысленно отсчитывая секунды, он принялся снимать удерживающую скобу внутри приборной доски.

Не прошло и сорока секунд, как Шон вывинтил все три болта. Скоба отошла вбок, открывая на удивление вместительный тайник. Внутри лежал стеклянный сосуд.

Из-под обычной ткани виднелся краешек лазурного шелка.

Шон вытащил капсулу из тайника. Пробка, эбеновая затычка и пакетики геля в точности соответствовали описанию шпиона «Риск лимитед».

Но древний шелк был завернут в роскошную белую парчу, а не простой, тяжелый шелк, о котором упоминали Дэни и шпион…

«Проклятие! – мысленно выпалил Шон. – Придется заново обернуть наш шелк».

Он быстро вытащил пробку из капсулы Чженя. К его облегчению, воздух не ворвался туда заметным потоком. Вакуумная пробка была несовершенна – значит, ему не придется нести капсулу в фургон, к вакуумному насосу, прихваченному на всякий случай.