Панцирь - Андрей Гардеев

ртов. Этот гулкий давящий звук, точно голоса, сплетенные в единое целое с барабанным боем. Над головами амтанов пространство пульсировало фиолетовым. Видел: некоторые пули сгорали, попадая в зону силового вихря.

Чумазый хади. Всем нам, если жизни имели цену, стоило постараться.

Я справился с двухзарядником, наконец вдев капсюли, когда остатки гибсов подобрались на расстояние девяти шагов.

Стрельба отряда поддержки и Опцион Востра сделали основную работу. Золотоволосый промысловик истратил три барабана, но и этого все еще было недостаточно.

Дело дрянь – их еще много.

– Сколько?

– Двадцать шесть, – отвечала Желчь.

– Пали! Atm! – срывал глотку сверху Йорг.

И для нас тоже старался.

Я опустошил только заряженный пистолет, отстрелив две головы оступившихся гибсов.

Вытянул однозарядник – выстрелил.

Пустое.

Пуля отскочила от щита, а тот только золотой рябью на миг покрылся.

– Плохо, Громила. Очень нужно чтоб было лучше, – сумничала Желчь.

Востр заменил барабан, прицелился, и конструкты лент змеями проскользнули между двумя блок-щитами Кряжа – в миг завязались на запястье и лодыжке промысловика.

Он успел прошипеть:

– Atola, – и его потянуло наружу.

Батар схватил за ноги.

Повезло, утянуть на смерть не успели; а дальше все смешалось.

Сердца колотились как бешенные. Я сместился. Выхватил тесак из ножен Востра и перерубил ленту, тянущую за голень. Гибсы надавили. Ближайший амтан выстрелил десятком алых игл. Весь сжался, ожидая что с меня сейчас лицо и скальп срежет. Большая часть зарядов отскочила от панциря, но один единственный впился в макушку, пробив кожу и царапнув череп.

Гнилая мохнатая тварь.

Ощущая лёд модов, обрезал вторую плеть. Когда закончил конструкт тарана пробил щиты Кряжа, разломил импровизированную баррикаду и ударил в нас, забросив глубже в помещение.

Потрогал голову – игла уже пропала, стряхнул кровь.

Удар тараном был лёгким и пришёлся в центр панциря, основная часть силы ушла в Востра.

Батар в проёме отбивался от гибса. Длинный нож промысловика попадал в ромбовидные щитки, лезвие в них замедлялось.

Сам амтан держал наготове ленту с заострённым цветком-наконечником; она парила у него над плечом. Гибс скалился.

– Ты смотри на этого уродца шутова, – возмутилась ИИ. – Гусеница, правящая его башкой, нас ни во что не ставит.

Ждать штурмовых чудес я не стал. Зашёл сбоку и ударил. Острие пробило длинную шею. Под довольный смех Желчи, хлынула кровь. Для штурмующей единицы все кончилось. Лента упала и растаяла. Выражение морды гибса изменилось, сделалась до омерзения тупым – и Батар выпнул его из проёма наружу. И сразу же – от следующего гиббона – новый таран. Батар пролетел аж до лестницы, разломав своей тушей три ступени.

Тяжелый.

Вот же дрянь.

Тело, слушая нутро, вперед моей собственной мысли, заняло место здоровяка.

И правильно.

– Браво, бестолочь, – не оценила поступок Желчь.

Кровь кипела от химии, но усталость уже давила на плечи, запястья и бёдра. Видел, Востр не поднимаясь, менял барабан револьвера. И его правый глаз опять нёс в себе чёрную линию.

Гибс приблизился, я ударил.

Меч отлетел от овального бронещитка – такое предсказать я мог, поэтому одновременно с этим вбил ему в живот нож. Амтан завизжал, щит развалился, тогда отсёк противнику голову. Почувствовал себя чуть лучше, особенно когда мохнатая башка с потешным звуком шлепнулась о доски.

Следующий сплёл и запустил серебристый шип и тот, отрикошетив от бронерукава, пробил потолок. Сверху раздался крик боли, посыпалась пыль и опилки. Желчь хихикнула.

Новый гибс сделал шаг.

Лезвие меча проскрежетало по воле-конструкту щита. Мгновение, и я бил вновь, но иначе: отвёл оружие назад и вонзил его движением сверху-вниз, в ключицу, избегая созданной защиты.

Еще один готов. Кто-нибудь вел общий счёт?

Раздражало то что гибсы внешне практически ничем не отличались, но казалось в этом был смысл. Если они имели общего оператора, на “поле” которого существовали их умы, то одинаковый вид, рост и повадки оправданы. Выбивались из этого разные способности и разные типы конструктов – может как раз так и выражалась индивидуальность. А если есть индивидуальность, которую нужно выражать, значит высока вероятность, что