У беды глаза зелёные - Джейн Лувако

привлекая к себе внимание, заставляя затаить дыхание. Второй шаг, и вот она уже на полу. Покрывало шуршащим водопадом стекает к ногам… парня. Широкие штаны с низкой посадкой и перехваченные в лодыжках тесьмой, смотрятся необычно, голый торс и множество украшений, позвякивающих при каждом шаге, привлекают внимание. Волосы, убранные под черный платок, и маска, не дающая разглядеть черты лица, интригуют.

Лиадон услышал еле слышный вздох, который не удержал Эхор, и впился глазами в маску, видя в прорезях для глаз зелёные всполохи. Так вот ты каков, головная боль брата!

Заунывная, практически на одной ноте мелодия походила на пересыпающийся звук песка, гонимый ветром в пустыне, и ей вторили плавные, покачивающиеся движения Вира. Эхор заставил себя забыть каким видел мальчишку в душе, когда капли воды стекали по спине, собираясь в ложбинке у ягодиц. Тот давний момент ярко вспыхнул в памяти, накладываясь на то, что видели глаза сейчас.

Музыка завораживала, вводя зрителей в лёгкий транс. В такт ей руки зеленоглазого бедствия, словно змеи, взметнулись вверх, размеренно повторяя мягкие движения тела. Резкий удар барабана на мгновение разбил очарование. Тело парнишки отозвалось, повинуясь звуку и резко уходя в сторону. Но гул прошёл и вновь вернулся плавный ритм мелодии и движений, опять гипнотизируя зрителей.

Эхор не мог оторвать взгляда от своей головной боли. Мужчина так надеялся, что исцелился от душевных метаний, но утренний инцидент у столовой показал, как он сильно ошибался. А это представление поставило жирную точку в его понимании насколько глубоко он пал, засматриваясь на парня, да ещё и своего адепта, когда рядом с ним находится истинная пара.

Ему стоило отвести взгляд и просто не смотреть, но чувственные движения несносного мальчишки будоражили воображение, заставляя желать невозможного. На периферии внимания он видел, как четвёрка парней, держащих силу стихий, медленно поднимается с колен, начиная обходить помост по кругу, закручивая собранную магию в спираль, но их действия проходили мимо его сознания.

Мужчина, не замечая никого, видел лишь одного Виорела Корзу, стоящего в центре зала. Соблазнительный мальчишка казался отстранённым, будто сейчас для него существовала только музыка, под которую он медитировал наяву. Резкий удар барабана, и парень, чуть отставив одну ногу, немного присаживается на неё, раскидывая руки в стороны, собирая в них разнополярную силу.

Эхор во все глаза смотрел, как волнообразное движение руки через грудь и плечи переходит в другую руку. Как его зеленоглазое чудо, словно играет силами, находящимися в его ладонях. Уже само по себе это зрелище завораживало, а вместе с тягучими покачиваниями бёдер, вводило в транс, и не было во всём мире сил, которые смогли бы заставить ректора сейчас отвести взгляд.

Удар барабана прошёлся молнией по оголённым нервам дракона. А мальчишка, слегка присев, соединил обе силы, переплетая и объединяя их. Он проделал это легко и непринуждённо, словно не было долгих изнуряющих тренировок. Ректор гордился своим учеником, так же, как и Соло, пристроившаяся среди приглашённых гостей.

Удерживая силу, Вир плавно встал, разворачиваясь то ли к чаше, то ли к помосту, в которую его помощники тонкими струйками вливали собранную силу. Филигранная работа выполнялась чисто. Тончайшие потоки энергии уже образовали на поверхности земли концентрические круги, светящиеся цветами принадлежности к определённой стихии. А Вир продолжал своё волшебство.

Его сила, как и четвёрки ребят, ушла в землю помоста, оставив в центре яркую звёздочку. Эхор недоумевал, не понимая, что задумала эта группа. Ничего подобного никогда не представляли на строгий суд короля. Но, впрочем, и таких талантов, управляющихся с несколькими силами, тоже не было. А парень, высоко держа одну руку, в которой выплеталось знакомое, но немного изменённое заклинание, обольстительно изогнулся. Плавно поведя второй вдоль тела вниз, он растягивал, почти готовое сорваться с пальцев, плетение. Музыка чуть поменялась и Вир, позвякивая браслетами и украшениями, вновь развернулся лицом, вернее маской, к зрителям.

Это уродливое дополнение к сценическому костюму (если можно так было назвать то, что прикрывало полуголого мальчишку) приводило дракона в глухое раздражение. Он хотел видеть милое лицо и живую мимику зеленоглазого бедствия, но не имел такой возможности.

В то же время, у Эхора перехватывало дыхание и в штанах становилось тесно, когда он смотрел на него. Ректор должен был оценивать полностью всё представление, а он видел руки своей головной боли, что, казалось, живут собственной жизнью с их плавными движениями, похожими на воду, любовался соблазнительными покачиваниями бёдер и изгибами тонкого стана. Мужчина хотел касаться этого белого тела, проверить так ли оно хрупко, как это виделось со стороны. Каждое движение мальчишки поднимало со дна его души что-то горячее, обжигающее…

Вот рука Корзы, соблазнительно обрисовывая тело, и не давая лопнуть звенящему от напряжения заклинанию, поднимается и… удар барабана… шаг в сторону, и импульс призыва брошен в помост. Ещё шаг, плавные покачивания рук и плеч объединились с ритмичными подрагиваниями бёдер. Каждое отточенное движение притягивало взгляды, вызывая восхищение всех, находящихся в зале и набившихся сюда же адептов, которым ещё предстояло выступать.

Эхор с радостью бы разогнал всех, не позволяя любоваться тем, кто должен принадлежать только ему одному. Но сорвать праздник брату он не мог. Поэтому оставалось смотреть, умирая от желания обладать этим чудом и безумно ревновать, вспоминая, что не он один видит это прекрасное обнажённое тело и чувственные движения.

Танец, скорее тёмное соблазнение, продолжалось, хотя Вир использовал только светлые силы. Томная волна, начинающаяся с рук, переходит на плечи, грудь и бедра. Скользящий, словно ленивый, шаг миниатюрной ступнёй, ещё один, разворот с лёгким прогибом в спине и… Удар барабана, будто обрушивает что-то, заставляя сжаться сердце дракона. Руки Вира падают вниз, посылая в платформу силу стихии земли. Широкий шаг в сторону, ритмичные покачивания бёдрами, и руки вновь взлетают вверх, посылая в землю помоста зов. На него откликается родничок, сперва робко пробивающий себе дорогу в центре помоста, но с каждой секундой набирающий силу. Ручеёк, добежав до края платформы, потёк по кругу, не выходя за пределы установленные размером площадки.

Шаг, разворот, лёгкая дрожь бёдер и закружившийся юлой вокруг помоста мальчишка, кружащий головы не только глядящим на него девчонкам, но и ректору. Удар барабана и зеленоглазое бедствие замирает с поднятыми вверх руками. Лёгкий ритмичный перестук и его рука, обегая плечи, живот, опускается по ноге к полу, а он сам чувственно выгибается вслед ей. Плавно совершая широкий круг, вторая рука устремляется к первой. И вот две сомкнутые ладони взлетают вверх, а Вир, словно змея, покачивается вслед им.

Вторя его движениям, из