Восьмая горизонталь - Сергей Стригин

Пнул толстую свинью, которая почему-то стала жаться к моим ногам, подошёл к воротам, до конца опустил мосток, резко свистнул. Первым показался Семён, увидел меня, позвал остальных.

— Что здесь? — с любопытством осматривается по сторонам.

— Пусто. Людей нет.

— В рабство забрали? — тревожно повела глазами Марина.

— Не похоже.

— Что тогда?

— Народ просто покинул посёлок.

— В спешке, — от Семёна не укрылся беспорядок на улице.

— Даже скотину не выпустили из загонов, — соглашаюсь я.

— Надо отправить их на волю.

— Хищники растерзают. Хотя, ты прав, лучше так, чем погибать с голоду. Может, кто и выживет, вспомнят своё дикое начало.

— А вдруг люди вернутся? — в глазах Марины разливается сожаление.

— Нет, уже не вернутся, — уверен я.

До вечера выгоняем растерянную скотину в лес, затем поднимаем мосток, занимаем пустующий дом, разводим огонь в печи. Настроение подавленное, что-то подсказывает мне, зря мы здесь находимся. Семёну также тревожно, хотя сильно виду не показывает. Выпустил волчонка под присмотром мальчиков, сам помогает Марине в приготовлении еды.

— Пойду на сторожевую площадку, — не выдерживаю я.

— Скоро дичь приготовится, — грустно глянула на меня Марина.

— Всё равно схожу, стемнело совсем, а я хорошо вижу в темноте.

Ночь тёплая. Всё небо в мерцающих звёздах. Часто проносятся метеоры, оставляя за собой белые росчерки. Лес притих, лишь сверчки нарушают покой, да летучие мыши бесшумно проносятся над землёй.

Выглядываю из заострённых брёвен, лук лежит рядом. До боли в глазах всматриваюсь в темноту. Вроде спокойно, лес живёт своей обычной жизнью. Внезапно, словно за гранью зрения, улавливаю стремительное движение. Вздрагиваю, кладу стрелу на тетиву, пытаюсь понять, что увидел.

Не колышется ни один куст, неслышно ни единого звука. Может, мне показалось? Нет, всё же движение было. Продолжаю пристально вглядываться сквозь темноту, вижу тень, она ещё чернее ночи, загораются изумрудным светом множество глаз на массивной морде.

— Мальчик? — едва не вскрикиваю я.

Глава 44

Существо из Пекельного мира приподнимается на членистых лапах, волоча отвисшее брюхо, в развалку приближается к забору.

— Тебе, что нужно? — стараюсь скрыть в мыслях дрожь.

Мальчик остановился напротив меня, удушливо пахнуло серой.

— Мне, пока, ничего не нужно от тебя, — его мысли стучат как шарики подшипников по стеклу.

— Зачем тогда пришёл?

— Предупредить.

— О чём? — несказанно удивляюсь я.

— Уходите отсюда.

— Зачем? Куда? — непроизвольно хватаю медальон. Вспыхивают далёкие созвездия и в мгновение сливаются в бесчисленные радуги.

— Я не говорю, что сию секунду хочу вернуться домой. Просто уходите, — мысли чудовища скачут, словно по стеклу. — Они уже идут. У них мясо плохое, с трудом перевариваю. Их много, хотели высосать мой мозг, но мой череп для них слишком прочный, — я с трудом понимаю его мысли, но мне показалось, Мальчик смеётся. Испуганно отдёргиваю руку, я едва не вызвал Пекельный мир. Вглядываюсь в странное существо, невероятно, он второй раз приходит на помощь!

— Спасибо, — пускаю мысль в центр изумрудных глаз. Мальчик неожиданно прыгает на забор. Брёвна жалобно стонут, вероятно, вес чудовища не меньше тонны. Приближается ко мне вплотную, дыхание спёрло от резкого запаха серы. Ужас парализовал ноги, для человеческого разума это сильное испытание.

— Вялое мясо, жидкая кровь, а учтив. Когда-нибудь об этом вспомню, — словно кипятком обжигают его мысли. На моё счастье он недолго меня рассматривает, спрыгивает, молниеносно исчезает. Спустя мгновенье, лишь запах серы напоминает о том, что здесь было это невероятное существо.

Серьёзно отношусь к его предупреждению, стремглав несусь в дом.

— Вовремя, ужин готов, — поднимается мне на встречу Семён, но видит мой встревоженный вид, хватается за топор.

— Уходим. Всё бросайте. На подходе аммиачные твари.

— Какие, твари? — не понимает Марина, но лихорадочно укладывает в заплечную сумку горячее жареное мясо, кивает детям, чтоб те быстрее собирались.

Мне некогда объяснять, накидываю на плечи рюкзак, выбегаю во двор. Сбрасываем мосток. Впереди ночной лес с его страшными хищниками, но они менее опасные, чем та нечисть.

Уходим в самую глубь первобытного леса. Стараемся идти тихо, но всё равно кто-то, да наступит на сухую ветку, или спугнём птицу и она, громко хлопая крыльями, взмывает вверх. Вскоре, наш шум привлекает внимание, два жёлтых огонька промелькнули между стволами, затем, ещё два. Характерное всхлипывание заставляет меня вздёрнуться в страхе. Догадываюсь, что за хищники — плотоядные копытные, мерзкие и беспощадные. Даже в этом мире они столь древние, что не вписываются в эту среду.

— Что делать будем? — в страхе шепчет Марина.

— Держимся все вместе, друг от друга ни на шаг. Они предпочитают нападать на одиноких путников.

Около часа бредём в окружении двух злобных тварей. Они не таятся, демонстративно с шумом ломятся сквозь чащу, повизгивают, всхлипывают, угрожающе выбегают наперерез, чтоб кого-нибудь из нас отогнать в сторону, но мы ещё плотнее прижимаемся друг к другу.

В пальцах нестерпимый зуд, хочется запустить стрелу, но, знаю, шкура у этих гадов столь крепка, что даже обсидиановый наконечник вязнет в ней, а железный отскакивает как от брони. Был бы автомат Калашникова, можно было бы ещё попробовать и то без полной гарантии. Эти звери почти не чувствуют боли и живучесть запредельная. Помню, как такой же плотоядный кабан, вломился на обед к степным львам, отобрал падаль и спокойно уволок в лес. Львы лишь облизнулись и пошли искать другую добычу.

Напряжение растёт, скоро плотоядным кабанам надоест эта игра, и они накинутся на нас. И на деревья не влезешь, стволы не обхватишь, а ближайшие ветви в десяти метрах от земли.

— Никита, у нас не осталось времени, они в любой момент накинутся.

— Знаю.

— Попробую топором ранить. Прикрой меня сзади.

— Не дури.

— У нас ножи есть! — пискнули мальчики.

— Очень неплохо, — невольно восхитился их мужеству я, а сердце защемило от жалости к ним. Мысли лихорадочно прыгают по лабиринту из извилин и… взглядом цепляюсь за подарок Йоны. Можно создать двойника!

— Двойник, — шепчу я.

Семён замедляет шаг, смотрит на меня странно.

— Я не сказал тебе тогда, но мой двойник хотел стать мной. Я с трудом справился от его проникновения в меня.

— Да? — а ведь меня Зирд предупреждал о неком побочном эффекте. Как я не вспомнил об этом тогда, мог друга погубить. Я стискиваю зубы, вот так, не подумав, выпустил зверя из Пекельного мира, неизвестно, что у того на уме, с магией кольца фривольно обошёлся. А был ли у меня выход? Не было, сам себе отвечаю я. Значит, всё делал правильно, утверждаюсь в мыслях.

— Спасибо, что предупредил, — с теплотой смотрю на друга, — но двойника я создам… из себя.

— Может, не стоит рисковать. Твоя жизнь нужна для определённой миссии, — тревожится Семён, — давай на мне вновь попробуешь.

— Ты прав, но я не могу переступить через себя. Не волнуйся, обойдётся, — я уже плету заклинания. Постепенно моё тело блекнет, чуть в стороне вырисовывается знакомая фигура. Марина в страхе отшатывается, прижимая к себе сыновей.

Моё тело полностью исчезает. Двойник удивлённо оглядывается, взмахивает мечом, лезвие легко проходит сквозь ствол дерева, смотрит на меня.

— Что пялишься? Займись кабанами! — излишне резко посылаю ему мысль.

— Давай мы это сделаем вместе, — он тянет руку. Загадочная улыбка мерцает на его лице.

— Я тебе дал жизнь не для того, чтоб водить с тобой хороводы. Убей кабанов!

Двойник окатывает меня ласковым взглядом, но мороз пробегает по коже. Как хорошо, что он недолговечен, не то, страшно подумать, что может случиться.

Он шагает навстречу хищникам. Плотоядный ближайший кабан опешил от такой наглости, но на мгновенье и уже прыгает на моего двойника. Натурально свистит призрачный меч, и шея, словно лазером, отсекается от туловища, с грохотом падает на землю. Обезглавленный зверь, по инерции налетает на двойника и, меня чувствительно толкает, падаю в траву. Двойник оборачивается, улыбается, вновь взмахивает мечом. Свист меча, дикий рёв другого зверя. Передняя конечность, вместе с ключицей, отпадает. Животное спотыкается, заваливается рылом в землю, вскакивает на одну ногу, вновь заваливается, кровь бьёт как из фонтана. Двойник закладывает меч за пояс, на лице блуждает улыбка.

— Добей! — приказываю я, мне жаль зверя.

Двойник с пренебрежением усмехается, неуловимо выдёргивает меч, делает отмашку, голова животного отлетает в сторону.

— Я всё выполнил, что ты просил? — в его мыслях звучит скрытая угроза.