Северная корона. По звездам - Анна Джейн

От Ники не несло алкоголем, зато слабо пахло цветочными, чуть сладковатыми духами и почему-то карамелью. Никита на миг прикрыл глаза и крепче прижал девушку к себе. Надо же, а у нее волосы отросли, стали длинными. Ей, стервочке, идет. Нет, это и правда она!

Даша большими глазами посмотрела на незнакомца, уставившегося в лицо ее подружки. Влюбился, что ли?!

– Это, – застенчиво потрогала она парня за руку – не могла удержаться, чтобы не коснуться его твердого предплечья. Молодой человек не выглядел качком, но сразу было понятно, что в случае чего такой, как он, сможет защитить и себя, и свою девушку, да и вообще кучу народа в округе. – Эй, давайте ее в подъезд понесем, а?

Никита вдохнул воздух и огляделся – оказывается, Ника умудрилась временно завладеть всем его вниманием: парень не заметил, как такси уехало. Он тут же обозвал себя нецензурным словом за свою невнимательность – давненько с ним такого не случалось.

– Нам сюда, – засуетилась брюнетка, показывая дорогу к подъезду. Она порылась в маленькой черной, под цвет босоножкам на высоких тонких каблучках, сумочке Ники и из кучи вещей, каким-то невероятным образом там поместившихся, выудила ключи от дома и подъезда. Для Кларского всегда оставалось загадкой, как женщины умудряются запихать в свои сумки, больше похожие на кожаные пеналы, столько вещей, а еще большей загадкой стало то, как хорошо эти самые странные женщины ориентируются в сумках друг друга. Он еще раз взглянул на Нику, которая перестала двигаться, замерла, прижавшись к Никите, и тихонько сопела. Ник не понимал, зачем он это делает, зато чувствовал себя почти счастливым. Злым и счастливым.

Даша тем временем открыла тяжелую подъездную дверь.

– Заходите! – весело скомандовала она, придерживая ее.

Никита с Никой на руках осторожно зашел в ярко освещенный, прохладный, с голубыми стенами подъезд.

– Вам не тяжело? – еще раз осведомилась разговорчивая Даша, вызывая лифт.

– Нет.

Трудно признать – это даже как-то по гордости бьет, – но сложно ему было бы, не встреть он Нику.

– Это хорошо! Нет, как же она напилась, а?! Нет, вы не думайте, наша Ника не алкоголичка какая-то, просто взбрело ей в голову сегодня выпить этот абсент, и все – пиши пропало! Пока не попробовала, не успокоилась. Так сначала она от него ничего не почувствовала, расстроилась и еще и мартини заказала! – Тут девушка демонстративно схватилась рукой за голову. – И все-е-е.

«Понятно, – подумал про себя Никита, буквально наслаждаясь прикосновениями к Нике и пугаясь их же, – градус, идиотка, понизила».

– Надо же. Она в машине вообще неадекватная была, а с вами успокоилась, – хихикнула Даша, искренне удивляясь. Сейчас ей казалось, что подружка вообще уснула – только ресницы, длинные и черные от туши, трепещут, словно Карлова хочет открыть глаза, но не в силах этого сделать.

Створки с шумом распахнулись, и молодые люди оказались в лифте, на удивление чистом и с новыми кнопками. Тут Ник чуть не совершил стратегическую ошибку – протянул палец к ним, чтобы нажать цифру нужного этажа, но вовремя, пока брюнетка не видела, отдернул руку. Даша сама нажала на кнопку.

– Я так рада, что вы нам встретились. По-моему, вдвоем с тем водителем мы бы ее не утащили никуда. Пришлось бы Никиного папу звать. Сты-ы-ыдно было бы… А сейчас я осторожно открою дверь Никиной квартиры, и мы осторожно донесем ее до дивана и смоемся. У нее предки спят крепко, не услышат. Это сто процентов, – заверила Даша Никиту, который со скепсисом в лице взглянул на нее. Как можно спать так, чтобы не услышать, как в твою квартиру вошли чужие люди?! – Мы так просто уже делали несколько раз – еще в универе, когда Нике нельзя было долго в клубах задерживаться. Всегда срабатывало! Только ее ни разу еще на руках не таскали, – призналась Даша. – Она всегда на своих двоих приходила и ни разу не напивалась до такого состояния.

Фарфоровая кукла внутри Ники согласно кивнула, и кудряшки распылись по ее плечам.

Кларский, не слушая оживленную болтовню Даши, опять наклонился к Нике и почувствовал еще один симптом болезни под названием «Я схожу с ума по другому человеку». У него ощутимо, но даже приятно закружилась голова – так тело реагировало на волнение души, вызванное войной сердца и мозга. И отпускать эту симпатичную алкашню с отросшими волосами и противным характером ему не хотелось.

«То абсент с коктейлями, то наркотики. Отменная девушка, приятель», – подумал парень.

Даша, вновь видя, какими зачарованными глазами смотрит добровольный помощник на ее подружку, только ухмыльнулась. Парень явно что-то почувствовал к пьяной Карловой. Вот же прикол! Ника будет завтра утром в восторге, когда узнает!

Когда лифт остановился, Дашка первой вышла из лифта и, как и говорила, осторожно открыла дверь квартиры Карловых, пропустив вперед парня с подругой на руках. Свет зажигать они не стали – Даша просто светила мобильником. Спальня родителей Ники находилась в другом конце дома, поэтому, как заверяла слегка безбашенная Даша, можно было ни о чем не волноваться. Их не засекут.

Никита, на чье лицо падали косые тени, делая его по-злодейски зловещим, несколько растерянно огляделся по сторонам. Вроде бы здесь все по-прежнему – почти ничего не изменилось с его последнего визита в этот дом, только вот обои новые, да и картины развешаны в прихожей другие: грустные, что ли, с изображением дождя и бесконечных полей с изломанными линиями горизонта.

– Клади ее сюда, – сказала шепотом Даша, указывая на пуфик. Для нее вылазка в дом пьяной подруги была что-то сродни приключению, о котором можно будет потом с хохотом вспомнить.

– Донесу до кровати, – заупрямился вдруг Никита. Он не желал отпускать Нику так быстро.

– Положи ее сюда, разуйся и неси хоть до спальни родителей, – хихикнула девушка вновь, не переставая освещать темную прихожую мобильником. Кларский, так и не понимая, во что ввязывается и подо что подписывается, послушался Дашку. Вскоре он оказался в комнате Ники, ступая при этом осторожно, не производя шума, в отличие от Даши, которая умудрилась зацепиться ногой за какой-то провод в зале и едва не упала, а после чуть не захохотала, как бабуин.

Никита огляделся – и здесь все по-старому, все так, как он запомнил. Хотя нет, картины здесь тоже новые, да и шторы тоже, и туалетный столик не тот. Единственной вещью, которая ему не понравилась, была ваза с розами, цвет которых в темноте нельзя было разобрать.

«Кто ей дарит розы?» – пронеслось у парня в голове. Он ни разу не дарил ей цветы. Интересно, Ника любит только розы?

– Сюда ее, – скомандовала Даша, которой нравилась эта игра, хотя Никита и так уже укладывал Карлову на нерасправленную кровать, заправленную оранжево-солнечным покрывалом, на который падал лунный свет. Ника продолжала сопеть и, несмотря на то что перепила, выглядела прелестно.

Война в Кларском продолжалась. Элитная пехота мозга вторглась на территорию сердца вместе с бабочками – но не теми, которые частенько летали во влюбленных девиц в период влюбленности, а со стальными складными ножами, так часто порхающими в руках у уличных хулиганов.

Ник резко встал на ноги и отошел к двери, намереваясь убежать прочь из этого дома. И вообще подальше от этой девчонки с вишневыми губами, во сне чуть раздвинутыми. При этом он продолжал двигаться без единого звука.

– Ты бесшумный, как ниндзя, – уважительно проговорила брюнетка, опершись рукой о стол и при этом нечаянно смахнув с него вазу с розами. Ваза со злорадным звоном упала на пол и разбилась, разлетевшись на пару больших кусков и тысячу мелких. Звон при этом был громким, и Никита сразу понял, что хозяева квартиры проснутся. Если честно, он сильнее удивился бы, если при таком грохоте они не проснулись бы.

Даша всплеснула руками, Никита мрачно посмотрел на девушку, кожей чувствуя, что сейчас что-то будет. И интуиция вкупе со здравым смыслом не подвели парня.

– Ника! – возопил откуда-то из глубины квартиры ее папа. – Ника, с тобой все в порядке?! Ты там не убилась?

– Блин, он сюда щас придет, – закусила губу понявшая, что пахнет жаренным, Даша. Также она поняла, что отец подружки явно не обрадуется, увидев у той в темной спальне незнакомого парня. – Лезь в шкаф! – горячо зашептала ему черноволосая девушка. – Я лягу рядом с Никой, скажу, что мы вместе пришли и завалились спать, а она перепила. Блин, да что ты смотришь, шкаф – напротив.

Никита – тот самый Никита, который осуждал идиотские поступки, ставившие людей в глупое положение, и дважды думавший, прежде чем что-либо сделать, отчего-то послушался Дашу и оказался в платяном шкафу, как последний идиот-малолетка, которого вот-вот застукает разъяренный папаша его такой же малолетней подружки. А ведь реально фигово будет, если этот мужик застанет его в комнате своей единственной дочки. Стервочку родители любят.

Кларский не без труда примостился в шкафу, завешанном женской одеждой, и Даша закрыла створки, а после ласточкой кинулась на кровать в компанию к Нике, что-то едва слышно произносящей в своем пьяном сне цвета смешанных абсента и мартини.