Вьюга теней - Алексей Пехов

– Мастер гоблин! – окликнул Гло-гло Эграсса. – Вы отдохнули?

– Сейчас иду! – ответил шаман. – Отдохнуть-то отдохнул, но теперь в течение недели не смогу наколдовать ничего сложнее обычного огненного шарика. Надо ли говорить, Гаррет, что тебе не обязательно распространяться о нашем разговоре?

– Не надо.

– Вот и замечательно. А ну-ка помоги старику подняться. Создание этого треклятого заклятия сожрало все мои силы. Я протянул гоблину руку и помог встать ему на ноги.

– Спасибо, мой мальчик. Пойду поговорю с эльфом и вашим усатым предводителем.

Гло-гло побрел к нетерпеливо поджидающим нас воинам. Я было пошел следом, но тут меня окликнула Кли-кли:

– Эй, Гаррет!

– Да? – Я обернулся.

– Ты и вправду не очень сильно на меня сердишься? Ну... за это... ты понял, о чем я.

Я немного помолчал, подбирая слова. Все это время она не отводила от меня настороженного взгляда.

– И вправду, Кли-кли, – наконец ответил я. – На тебя нельзя долго сердиться.

Мне показалось или в ее глазах мелькнуло несказанное облегчение?

– Чесслово?

– Честное благородное слово мастера-вора, Кли-кли.

– Ну и ладушки! – разом повеселела она. – Только ты никому не говори. А то они надо мной трястись будут. Опекать, чтобы ничего не случилось.

– Ты так боишься, что о тебе будут заботиться?

– Просто ты не знаешь наших гнома и карлика, как знаю их я. Делер хуже наседки, узнай он правду...

Я растянул губы в ехидной улыбке, представляя физиономию Делера, узнавшего, что Кли-кли вовсе не он, а она. Да и Халлас небось от удивления собственную бороду проглотит. Кли-кли, видать, прочла мои мысли и беззлобно пихнула в бок кулаком. Гоблин перед тобой или гоблинша – скучать все равно не придется.

Дождь прекратился только к утру следующего дня. За это время мы протопали тьма знает какое расстояние и порядком оторвались от возможного преследования. Во всяком случае, рокота барабанов орков мы больше не слышали. Ночевали рядом с какими-то огромными валунами, которые кое-как прикрывали нас от дождя. Остановка была до жути короткой. Казалось, я только-только закрыл глаза, а Фонарщик уже тряс меня и поднимал в дорогу. Милорд Алистан наконец соизволил заметить, что я безоружен, словно монашка Сильны. Мумр тут же вручил мне свой кинжал, а Делер порывался отдать маленькую секиру, что постоянно висела у него за спиной рядом со щитом, но я отказался. Не мое это.

– Боевым шестом владеешь, Гаррет? – неожиданно поинтересовался Эграсса.

– Нет. – Вопрос меня несколько удивил. – Разве что дорожным посохом, да и то чуть-чуть.

– Все едино. Значит, справишься и с копьем. Бери. – Эльф протянул мне красту Серого. – Мне хватит с'каша и лука, а вот тебе с копьем будет сподручнее. По крайней мере, некоторое время сможешь удерживать врагов на расстоянии.

– Спасибо. – Я взял оружие.

– Только если будешь вращать, не забывай, что один конец утяжелен. Не хотелось бы видеть, как копье вылетает у тебя из рук в самый неподходящий момент, – предупредил меня Эграсса, и вопрос об оружии больше не поднимался.

Теперь, имея в руках наследие Серого вампира, я чувствовал себя увереннее. Да и кольчуга, оставленная на время моей прогулки по Храд Спайну на хранение Мумру, вселяла некоторую уверенность. Есть пришлось на ходу чем боги одарили.

А боги в этот день были не слишком к нам благосклонны, и можно сказать, что я и не наелся-то по-людски. Так, червячка заморил.

Гло-гло с самого утра взял бешеный темп и повел нас вдоль ручья, который от ночного дождя раздулся до неимоверных размеров. Кли-кли семенила впереди, сразу за Гло-гло, и я постоянно ловил себя на мысли, что до сих пор никак не могу привыкнуть к тому, что гоблин оказался гоблиншей.

У отряда было несколько приподнятое настроение, что, впрочем, и понятно – орки, кажется, не собирались нас преследовать. Халлас на радостях даже замурлыкал "Песнь безумных рудокопов":

Вгрызается бобр зубами в кору,

Чтоб с нею забраться под воду.

Барсук землю роет, построив нору,

– Мы так же срезаем породу!

Насмешливы горы и молча плюют

Нам в душу немыми словами,

Но верные кирки их яростно бьют,

И ярость бурлится меж нами!

Пьет пиво рекой, кто под светом живет,

Чтоб страх утолить пред горами,

А мы ярость пьем, ту, что сил придает,

И смех лишь гуляет меж нами!

Пред нами дрожат и земля, и гранит,

А мы их все рубим и рубим.

Ни смертный, ни бог в шахтах не усидит

Пусть влезут, и всех мы погубим!

Мы гор Короли, и подгорный предел

Пред гномом – что гладкое блюдце.

Коль сунется кто в наш просторный удел

Своей лишь кровищей упьется!

Способны мы горы с землею сровнять

И реки заставить вспениться

И пустим под нож тех, кто смеет устать,

Чтоб ярости дать набурлиться!

Мы мир поднимаем одною рукой

С его обленившейся нудью,

Забудь, коль нас встретил, свой вечный покой,

Встречай Деву-смерть полной грудью!

Пусть битва не скоро – мы близим тот срок,

Плюем на огонь и потопы,

Мы – Кости земли, мы – Предсмертный морок,

Мы – Ярость! Вперед, Рудокопы!

(Стихи Михаила Федорова)

– Ну вот, – беззлобно пробурчал Делер, выслушав песню до конца. Опять раскудахтался Счастливчик.

– Просто тебе завидно, что у твоего народа таких песен не сыщется даже в Замда-Морте, – хмыкнул Халлас, предвкушая старый добрый спор.

– В Замке Смерти сыщется много всего, и ты это прекрасно знаешь, – не стал спорить с гномом карлик.

– Да уж слышал, – разом посерьезнел Халлас и песен больше не пел.

К обеду совсем распогодилось, и выглянуло солнце. Идти стало веселей. Гло-гло неожиданно стал забирать левее, и ручей, что так долго был нашим спутником, скрылся за деревьями. Теперь мы шли не на север, а на запад. Вроде милорд Алистан был явно недоволен этим обстоятельством, и Гло-гло пришлось объяснять, что недалеко орочий город и следует сделать крюк, если мы, конечно, не желаем воспользоваться гостеприимством Первых. Изрядно поплутав по лесным дебрям, к вечеру мы вновь оказались возле старого знакомого – ручья и, пока еще было светло, дошли до густого ельника, что сжимал ручей в своих лохматых колючих объятиях. Здесь, надежно скрытые от чужих глаз огромными елями, мы и заночевали. Эграсса запретил разжигать костер – орки были близко, – и ночь пришлось коротать без огня. Сумерки упали на лес неожиданно, впрочем, осенью так всегда бывает. Халлас и Делер сразу же уснули (им нести службу вторую половину ночи), Гло-гло увел Кли-кли в сторону, но о чем старый шаман говорил со своей внучкой и ученицей, для меня осталось тайной. Вроде давал какие-то советы, и, очень надеюсь, не по мою душу. Я тоже стал укладываться спать и только улегся, основательно закутавшись в теплое одеяло, как кто-то потрепал меня по плечу. Мумр.