Астровитянка - Ник. Горькавый

На груди игрока размещалось красное «сердце», которое он защищал изо всех сил, так как удар мечом в «сердце» означал чистый проигрыш — крылья немедленно покрывались сквозными зигзагами-трещинами, в которых сердито бормотал убегающий бесполезный воздух, и пилот с разбитым сердцем летел к земле. Игра заканчивалась, когда одна команда полностью спешивалась.

После сформирования команды начались интенсивные тренировки «Летающих Леопардов». Они включали пилотирование, фехтование и командные игры в виртуальной реальности. Леопарды учились безопасному приземлению на батут и с удовольствием прыгали на нём, что оказалось почти так же увлекательно, как полёты на крыльях — в условиях лунной гравитации человек мог взлетать с помощью батута очень высоко. Фигурные прыжки на батуте являлись старейшим и популярнейшим видом спорта Лунных Олимпиад.

Первый матч новой команды Леопардов должен был состояться в ближайшую субботу — с «Белыми Совами», командой первокурсников Ордена Сов, куда попал и Джерри — к беспокойству Никки: как они, друзья, будут сражаться друг с другом?

Никки с Джерри проходили возле доски объявлений в кафе. На ней ярче всех мигало огнями красочное приглашение на диспут вегетарианцев «Посмотри в глаза бифштексу». Рядом висел циничный листок о продаже робопса с хромой задней ногой, но в хорошем состоянии.

— Никки, пойдёшь? — стоявший у доски Хао указал на анонс Семинара-По-Средам «Роль принципа неопределённости Гейзенберга в возникновении мутаций» — доклад пятикурсника Бена Липски (Орден Сов), руководитель — проф. Франклин.

— Непременно пойду, — ответила Никки, — в прошлый раз там шла настоящая битва вокруг доклада «Статистическая невероятность возникновения вирусной квазижизни».

— Никки, а что ты думаешь — какой вопрос главный для науки? — солидно спросил Бойда-Олень. — Я полагаю, что открытие принципов неограниченного генетического апгрейда или усовершенствования генома человека. А вот Джули, — он указал на собеседницу-Сову, — считает, что саморазвивающийся искусственный интеллект есть альфа-вопрос современности.

— Вопрос вкуса… — буркнула Никки. — С моей точки зрения, самый замечательный вопрос науки: «ПОЧЕМУ?» Систематически повторяя этот вопрос, можно уконтрапупить любого учёного или какую угодно теорию, которые сфокусированы на вопросе: «КАК?» Простейший пример — спросите какого-нибудь классика: ПОЧЕМУ скорость света равна трёмстам тысячам километров в секунду? — и наслаждайтесь зрелищем, КАК в ответ его будет корчить. КАК искривляет пространство массивное тело — мы знаем со времён Эйнштейна, а вот ПОЧЕМУ оно это делает? — совершенно не понимаем. ПОЧЕМУ наш мир устроен таким образом? — это и есть труднейший вопрос науки.

— Ещё хороший вопрос: «ЗАЧЕМ?» — добавил коварный Хао.

И они поспешили на семинар по астрономии, где профессор Гутт объявлял студентам оценки за рефераты.

— Я пока не поставил оценки за работу мисс Гринвич, — заявил профессор, — потому что нашёл в её модели фундаментальное противоречие, которое зачёркивает всю привлекательность этой теории… Мисс Гринвич, как вы ухитряетесь совмещать столь различные точки зрения внешнего и внутреннего наблюдателя? С точки зрения внешнего наблюдателя, падающий на чёрную дыру человек никогда не долетит до неё…

Профессор взмахнул руками.

— Вдумайтесь, пожалуйста, леди и джентльмены! Никогда! Вечность пройдёт, бесконечное время, а падающий наблюдатель по-прежнему будет тихо подползать к поверхности чёрной дыры — всё медленнее и медленнее для глаза внешнего наблюдателя… С точки же зрения падающего наблюдателя — наоборот, падая, он минует поверхность чёрной дыры очень быстро…

Профессор повернулся к Никки.

— Вы утверждаете в реферате, что потом дыра разомкнётся и выбросит его наружу — снова во внешний мир. Но до такой встречи для внешнего наблюдателя должно пройти времени больше, чем бесконечность! Это парадокс.

— Вы фундаментально правы, дорогой профессор, — с удовольствием сказала Никки. — Это чистейший, беспримесный парадокс, который вопиет к автору: реши меня, или ты — дурак и вся твоя теория — дурацкая!

— Вот и я об этом говорю… — опешил профессор Гутт от такой покладистости Никки.

— Но этот парадокс относится к теории Эйнштейна и известен давно. Английский математик Пенроуз писал: посмотрите-ка, в момент пересечения границы чёрной дыры вся история внешней Вселенной для падающего наблюдателя мгновенно прокручивается и заканчивается — то есть в момент пересечения горизонта чёрной дыры снаружи проходит бесконечное время. Но ведь падающий наблюдатель продолжает лететь внутри чёрной дыры. Что будет происходить с внешним наблюдателем в это время — которое для него больше бесконечности? Гравитационисты ушли от ответа, объявив парадокс несовместимости точек зрения двух наблюдателей предельным проявлением относительности. Мудрый старик Уилер долго не соглашался с такой трактовкой, но не смог найти верное решение…

— А вы его знаете? — прищурил глаза профессор.

— Оно элементарно, — бодро сказала Никки. — Парадокс возникает только при одновременном существовании внутренних и внешних наблюдателей. На практике же реализуется только один вариант — все наблюдатели оказываются или внешними, или внутренними. Поэтому никакого парадокса не возникает.

Аудитория зашумела.

— И кто же решает, какого сорта наблюдатели имеют право на существование? — удивлённо поднял брови профессор.

— Сама Вселенная, — ответила невозмутимая девочка-монстр, у которой Вселенная ходила в подружках и они, видимо, о многом болтали за чашкой чая. И не только о своём, о девичьем. — В открытой Вселенной все наблюдатели будут внешними по отношению к чёрным дырам. В таком мире внутренних наблюдателей не существует — даже если падающему астронавту кажется, что он в следующую секунду пересечёт поверхность чёрной дыры и станет внутренним. На самом деле миг его падения — это наша вечность.

— Что ж, — сказал задумчиво профессор, — с этим я могу согласиться… А что будет в замкнутом мире?

— На фазе сжатия замкнутой Вселенной, — продолжила Никки, — внешние наблюдатели и чёрные дыры с застывшими возле них падающими наблюдателями будут неумолимо сближаться. Коллапсирующая Вселенная запрещает существование внешних наблюдателей! Она беспощадно сталкивает всех без исключения наблюдателей в чёрные дыры. Да и сама замкнутая Вселенная становится такой же чёрной дырой. Падающий наблюдатель, прыгнувший в чёрную дыру всего минуты назад по субъективному времени, но миллиарды лет назад с точки зрения внешнего наблюдателя, с удивлением увидит, как в его дыру начинают падать оставшиеся в безопасном отдалении и сильно постаревшие внешние друзья, а его родная чёрная дыра сливается с другими дырами… Превращение всех внешних наблюдателей во внутренние произойдёт одновременно, и вот они уже все вместе стремительно летят уже не к сингулярностям локальных чёрных дыр, а к конечной Сингулярности Вселенной!