Соломон Хук. Дилогия - Юрий Бахорин

Аксель с аппетитом позавтракал, пожалев лишь, что рядом с гренками не видит яичницы из хотя бы пятка яиц и пары-тройки внушительного размера кусков ветчины. Допив кофе, он быстро оделся и вышел из комнаты. Лампы снаружи не горели, но рассеянный дневной свет освещал коридор даже лучше искусственных светильников. Соломон огляделся и никого не увидел. И что теперь? Где искать остальных? Он подошел к девятнадцатому номеру и постучал, но ему никто не ответил. Тогда он постучал еще раз — для очистки совести — и направился к лестнице — ясно как день, что привыкший к местному распорядку Тревор давно поднялся и ушел. Никто не сказал ему, что делать на следующий день, однако чутье подсказывало Акселю, что у четверки должен существовать некий совместно выработанный ритуал общения. Они должны знать, где искать других, если пришла охота поболтать, и должны знать, как вести себя, если возникло желание побыть в одиночестве. В особенности, когда в клинике находятся все пятьдесят пациентов и полный набор персонала. Вчера перед обедом они собрались в библиотеке, промежуток между обедом и ужином скоротали у Мэтисона, судя по всему, владельца головизора. Соломон же искал уединения и понял, что найдет его лишь снаружи. В холле первого этажа Аксель совершенно неожиданно для себя натолкнулся на Юла Лундстрема. Вот тебе и побыл в одиночестве! Этот Юл, он что, так и будет постоянно путаться у него под ногами?

— Привет, Соломон! Прекрасное утро! — радостно сообщил очкарик.— Решил побыть наедине с природой? Здесь здорово, а в первый раз так попросту волшебно! Смотри только, не заблудись!

— А что, такое возможно? — понемногу оттаивая, поинтересовался Аксель. Он даже сумел выдавить из себя ответную улыбку, не вполне, правда, уверенный, что она выглядит приветливой.

— А то как же! — казалось, энтузиазму Юла не будет конца.— Главное, помни, что пальмы — это окраина, а все дороги ведут в Рим!

Он кивнул Акселю и, насвистывая нечто фривольное, направился в глубь дома. Соломон так и не понял, шутил Лундстрем или говорил серьезно. Хук пожал плечами и по аллее направился в сторону леса, стараясь убедить себя в том, что напряженно думает, как бы ему не заблудиться. Смех, да и только!

Снаружи оказалось еще жарче, чем внутри дома. Деревья практически не отбрасывали теней, Соломон машинально посмотрел на часы: так и есть. Только что перевалило за полдень. На скамейке между кустов розмарина, откинувшись на высокую спинку, спал человек. Так и есть, Тревор Годдард. Небось видит во сне экспансию андромедян в солнечную систему. Аксель неслышно прошел мимо и углубился в заросли полукустарника. Ему показалось, что в последний момент черноволосый приоткрыл глаза и проводил его настороженным взглядом, но, превозмогая желание проверить подозрение, он так и не обернулся.

Мгновенно все ночные подозрения вернулись к нему, с той лишь разницей, что он уже не считал Тревора самым симпатичным. Сейчас Годдард казался Акселю самым подозрительным в компании психов. Он практически не сомневался, что черноволосый гигант попался ему на пути неспроста. Во всяком случае, вчерашние подозрения об опеке как нельзя лучше сочетаются с сегодняшней встречей и брошенным исподтишка взглядом.

Как бы там ни было, а больше пока уцепиться не за что. Остальные — всего лишь люди, каждый со своими достоинствами и недостатками, но ни один из них не внушал Акселю и половины той озабоченности, которую он испытывал при мыслях о Треворе Годдарде. Никто, кроме… Углубившись в парк, Аксель напоролся на братьев-санитаров. С лопатами на плечах они шли по направлению к дому, о чем-то негромко переговариваясь. Ага. Вот и претенденты под номерами два и три.

— День добрый! — Аксель приветливо улыбнулся.— Я не знал, что вы по совместительству еще и садовники!

— Кто-то должен всем этим заниматься,— откликнулся тот, что шагал справа, окидывая красноречивым взглядом окружающий их зеленый мир.— Вы не могли не заметить, что сад…— он помялся,— немного странный…

— Это вкус шефа,— поддержал его находившийся слева,— но не подумайте, что мы жалуемся! Если день напролет заниматься мытьем колб и разносом обедов по комнатам, недолго и свихнуться.— Тут он едва ли не испуганно посмотрел на Акселя, запоздало сообразив, что ляпнул лишнего. Извините, я не хотел вас обидеть.

— А вы меня и не обидели! — усмехнулся Соломон.— Я понимаю, что наверняка и все остальные не признают себя больными, но со мной ситуация особая. Собственно, я приехал сюда лишь для того, чтобы повидаться со своим старым приятелем Акуро Токадо. Мне сказали, что он здесь на отдыхе, что оазис Нубэ — дивное место, а у меня как раз выдалась свободная неделя, и вот я здесь, а Токадо и след простыл.

Аксель понимал, что его импровизированная легенда шита белыми нитками, но решил рискнуть. По крайней мере, навскидку она выглядела вполне правдоподобно, но даже если кому-то взбредет на ум проверить его версию на прочность, он убедится, что новый пациент, как и прочие, не способен отличить правдоподобную фантазию здорового человека от собственной выдумки, каковыми здесь пользуются все без исключения. Говоря иными словами, попал в клинику не случайно.

— Акуро Токадо? — Правый копатель вопросительно посмотрел на Левого, нетерпеливо водившего носком ботинка по гравию дорожки.— Это такой толстый японец.— Аксель утвердительно кивнул.— И вы еще утверждаете, что ваш друг приехал просто на отдых! — с пафосом воскликнул он.

— По крайней мере, мне так сказали,— насторожился Соломон.— Неужели с ним что-то серьезное?

— Спросите лучше у шефа, мистер Хук,— ответил Левый, одарив недовольным взглядом двойника-лопатоносца.— Нам запрещено обсуждать пациентов. Именно поэтому нашим предшественникам доктор Фуджи предложил уехать — они слишком много говорили, о чем не следовало.

— И давно вы работаете с доктором Фуджи? — Аксель пытался не упустить из рук инициативы.

— Как раз через месяц исполнится год,— мгновенно откликнулся Левый.

Аксель кивнул, напряженно раздумывая над тем, что бы еще спросить, но ничего дельного в голову не пришло. Не попросишь же, в самом деле, разъяснений по поводу их ночного разговора у девятнадцатого номера?! «Извините, мистеры, я тут случайно подслушал ваш разговор в три часа ночи… так о чем вы договаривались на завтра?» Видя, что пациент не находит темы для разговора, землекопы взялись за лопаты и направились прочь. Соломон не стал их задерживать и двинулся в противоположную сторону.

— Не уходите слишком далеко от дома! — крикнул ему вслед один из санитаров.— В пустыне полно скорпионов, и они любят заползать в лес!

Хук кивнул, показывая, что предостережение услышал, и зашагал дальше. Вот, значит, как. Этим двум парням Акуро Токадо не показался нормальным, но откровенничать медбра-тья не пожелали, а отослали его за справками к шефу. И вновь внутренний голос подсказал Акселю, что идти к Фуджи с вопросами не стоит. Он, вероятно, заговорит о врачебной этике, а может, и просто отделается ничего не значащей отговоркой. Нет, так дальше дело не пойдет. Вопросы следует задавать лишь тем, кто дает на них ответы. Он добился лишь того, что оба санитара теперь знают о его интересе к Токадо, а в ответ не получено даже намека на информацию. Да еще он так неловко соврал, объясняя причины своего появления в клинике! Впрочем, отрицательный результат тоже результат. Нежелание персонала что-либо сообщать о пациентах говорит о многом, тем более, что он не пытался выманить у них никаких секретов. Некоторое время Аксель шел по саду, размышляя на эту тему. Наконец, вздохнул и недовольно покачал головой. Какого черта он упражняется в формальной логике! Если, нормальному человеку говорят, чтобы он не трепался, он держит рот на замке, невзирая даже на то, что перед ним изнывающий от безделья и скуки пациент!

Придя к такому выводу, он остановился и огляделся, только теперь обнаружив, что сделал полный круг по саду. Странно, он ведь собирался присесть где-нибудь в тенечке и поразмышлять о стоящих перед ним проблемах, а вместо этого проделал вполне основательный путь. Не найдя ответа и на этот вопрос, он вновь двинулся по аллее и вскоре достиг той самой скамьи, мимо корой уже проходил в начале своего путешествия. Тревор Годдард сидел на прежнем месте и, похоже, все еще спал, но на этот раз при приближении Акселя открыл глаза и жестом предложил присоединиться.

— Добрый день, дружище! — приветливо проговорил он.

— День добрый,— откликнулся Аксель, присаживаясь. Как ни странно, здесь, на скамье, чувствовалась относительная прохлада, словно в окружающих ее кустах розмарина стоял кондиционер. Впрочем, вполне возможно, что создаваемой ими тени вполне хватало для того, чтобы ощутить перепад температур.— Я уже проходил здесь часа полтора назад,— заметил для затравки разговора Соломон,— но вы спали.