Дела эльфийские, проблемы некромантские - Ольга Шермер

— Да ответь ты мне наконец!..

После чего верлен резко прижал меня к себе, так что последний воздух вылетел из груди. Проснулся! Я хотела что-то сказать, честно хотела. Но вместо этого сделала несколько вдохов и… разрыдалась. Обвисла в руках Лесса, как тряпичная кукла, пока он гладил меня по спине, пытаясь успокоить и тихо покачиваясь.

— Что ты делала, дурында? Зачем, зачем ты хотела шагнуть?..

— Я… Не… Он… за ним… — слова между всхлипами прорывались с трудом. — Арлан…

— Арлан был здесь? — ужаснулся Лесс, еще крепче прижимая меня к себе.

— Не… не он… нежить… — Я уже почти задыхалась.

— Нежить в обличии Арлана? — опешил верлен.

— Да… — И я обхватила Лесса за шею так, словно если уберу сейчас руки, то так и упаду, с высоты все того же обрыва, и никто уже меня не спасет.

Он сидел молча, уткнувшись носом мне в волосы и выслушивая невнятные бормотания и всхлипывания, иногда лишь чуть сильнее прижимая меня к себе, словно давая понять «эй, я здесь, тебя больше никто не обидит». И не пытался читать мне псевдоморали, не произносил заезженных фраз вроде «все будет хорошо, не надо так убиваться, ну же, успокойся». Он просто был рядом, и того чувства, что захлестывало меня с головой, когда он в очередной раз проводил ладонью по моим волосам, оказалось достаточно, чтобы понять.

Арлан давно ушел. И его место прочно занял этот порой заносчивый, порой невыносимый, порой чересчур правильный верлен с насмешливыми черными глазами.

Хриссовы слезы все никак не хотели останавливаться, но я снова смогла дышать. Сердце еще колотилось, будто хотело сломать мне все ребра изнутри. Чуть отстранившись, я посмотрела на Лесса, словно пыталась разглядеть в нем что-то новое, чего почему-то не замечала раньше.

Пробежалась взглядом по его лицу, по четким его очертаниям, увидела невыносимо смешанную с тревогой теплоту в глубине зрачков и неожиданно для самой себя прошептала:

— Прости.

Лесс успел лишь изогнуть брови в немом вопросе «за что?», когда я порывисто припала к его губам.

Мне хотелось ответить за что. За то, что мучила его все это время, зная, как он относится ко мне. За то, что, возможно, не следовало этого делать именно сейчас, точно в попытке заглушить истерику, за то, что он такой хороший, а я глупая девчонка. Взрослая глупая девчонка.

Он ответил не сразу. Словно сначала не поверил, что происходит, и судорожно соображал, правда ли это и какого хрисса вообще. Но спустя несколько мучительно долгих ударов сердца я почувствовала, как отзываются его губы на прикосновение моих, и в этот миг рассудок помахал мне ручкой и отключил мозг.

Пробуждение давалось нелегко. В голове шумел океан мыслей, выбрасывая на берег ненужный хлам из обрывочных воспоминаний ночи. Какой хрисс в нас вчера вселился? Или, может, этого не было? Или, может, это были не мы?

Я хотела было вскочить с кровати, но неведомая сила откинула меня обратно на подушки. Повернув голову, я нос к носу столкнулась с Лессом, который невозмутимо меня обнимал.

Не приснилось.

Вроде все помню, совесть не гложет, а с другой стороны, словно это была какая-то неправильная я.

Разглядывая упрямую складку меж бровей верлена, что нахмурился, как будто сквозь сон чувствовал мой пристальный взор, я на несколько мгновений выпала из реальности. Она появлялась каждый раз, когда я делаю что-то необдуманное. В Академии я часто натыкалась на такой взгляд, если…

В Академии.

Сотня картинок промчалась перед глазами в один удар сердца.

— Раздери меня хрисс! — Вторая попытка высвободиться увенчалась успехом, из рук Лесса я вырвалась, ногой запуталась в простыне и поэтому на пол уже слетела кубарем и с оглушительным грохотом, попутно плечом снеся прикроватную тумбу.

Верлен подскочил тут же, моментально замахиваясь огненным пульсаром на несуществующего противника.

— Неужели за то, что было ночью, ты меня даже убить готов? — усмехнулась я, потирая ушиб.

Лесс сжал кулак, погасив пульсар, и от души зевнул:

— Ты в порядке?

— За исключением того, что мы совсем оборзели, в полном. Ты, случайно, не в курсе, о чем мы забыли? — Я подобрала ноги под себя, словно вообще не упала, а так и планировала сделать, и, положив ладони на колени, снизу вверх посмотрела на верлена.

Тот слегка смутился, проследив направление моего взгляда, и шустро обмотал простыню вокруг талии.

— Нам Тима нужно спасать. Вот о каком «неважном» деле мы умудрились забыть.

Лесс изменился в лице. Что в этот момент происходило в его мыслях, мне оставалось только догадываться. Впрочем, он быстро взял себя в руки и, подхватив брюки и рубашку, улетел в ванную.

Пока верлен одевался и мысленно проклинал меня, я живо затолкалась в штаны и сапоги.

— Но что тогда произошло? — Он вышел, на ходу пытаясь попасть в вырез рубашки.

— Что-что… Нас то ли опоили, то ли одурманили. Дейм с Литой говорили же, что нельзя здесь поддаваться на соблазны. — Я металась по комнате, бормоча под нос и осматриваясь, точно решая, что же прихватить с собой в дорогу Вино? Подушку? Кровать?

Остановившись на «ничего» и ожидая, пока верлен зашнурует сапоги, я подпирала дверной косяк, скрестив руки на груди, тем самым в прямом смысле «держа себя в руках».

— Ты хочешь сказать, все, что произошло, было лишь?..

— Разумеется, — фыркнула я. — Неужели в здравом уме кто-то на такое способен?..

Фальшивая ухмылка исказила лицо Лесса, но в ответ он не проронил ни слова. Я поздно осеклась, поняв, насколько обидной была эта фраза, хотя я совершенно не то имела в виду. Верлен выскользнул на улицу мимо меня, не обратив внимания на то, что я планировала озвучить недлинную, но эмоциональную речь. Хотя с учетом того, что речь бы прозвучала вопреки всему как «ну это… не то чтобы… ну, в общем, мы с тобой… вот… ну… э-э-э…», это было даже к лучшему.

Я превращалась в сказочную дуру, когда дело касалось чувств и разъяснений.

Если бы в окрестностях ошивалась еще хоть одна живая душа — ну или хотя бы адекватная мертвая, — то скорее всего она бы решила, что ревнивый супруг застукал свою благоневерную в чужих объятиях, после чего убил конкурента и с гордостью удалился из своего дома, а пойманная на месте преступления предательница семенит за ним, что-то пытаясь объяснить, но постоянно натыкается на стену ледяного равнодушия.

Изумрудный дракон выел половину травяного покрова за нашим «домом» и сейчас уставился на нас, чавкая с особым остервенением, словно ждал, что мы ему вынесем целого свежезарезанного барана, но этого не произошло. Увы, ночью нам было не до баранов, и дракон явно видел в нашем поведении какой-то скрытый цинизм в грубой форме.