Грань человечности - Лев Бизелёв
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В первые секунды после завершения пространственного скачка космолет является наиболее уязвимым для любых атак. Радарам и системе навигации неизбежно нужно время, чтобы подстроиться под резко изменившееся состояние окружающего космоса. Эта проблема усугубляется, когда время прибытия корабля заранее известно его противнику, ведь тот подготовится и сможет нанести максимальный урон беззащитной цели.
Флагман флота Генериса Кракен в сопровождении всего одного крейсера проекта Фанграм рассчитывал неожиданно ворваться в ряды кораблей Доминиона и Синергиума, истощенных боем друг с другом, и быстро с ними расправиться. Какого же было удивление всей его команды, когда сразу после завершения перемещения левый борт корабля сотряс сокрушительный удар, а сразу за ним последовал ракетный обстрел всех орудий, попытавшихся открыть ответный огонь. Омега использовал комбинированную атаку фронтальной пушкой и остатками А-101. Фанграму же пришлось еще хуже, ведь он попал под массированную бомбардировку сразу десятка космолетов и не имел возможности ответить, пока калибровал свою систему наведения. Крейсер получил немалый урон, а все пространство вокруг него оказалось заминировано.
Командир Кракена оказался расторопнее своих предшественников и сразу засобирался назад на базу, увидев неизвестного и опасного противника. Он даже бросили второй крейсер, чтобы не тратить время на расчистку минного заслона. Как и флагманы Синергиума и Доминиона, Кракен имел запас энергии, достаточный для немедленного перемещения. Таким образом стало понятно, что ни один из правительственных флотов не был готов рискнуть потерять лучшие корабли в первой же серьезной битве.
Сознание появилось в зоне предполагаемого столкновения только лишь спустя двадцать минут. Невозможно было сказать, удивилось ли оно отсутствию всех трех тяжелых крейсеров, но Омега сразу же стал новой целью вместо них. Управляемая коллективным разумом флотилия быстро перестроилась для атаки одиночного корабля и двинулась на врага.
После вывода из строя Легата, Бальдра и Кракена миссия Омеги по большому счету закончилась, и Белл не собирался здесь задерживаться. Тем более Сознание было гораздо опаснее предыдущих противников, так как обладало псионным оружием и вполне могло сражаться до последнего, лишь бы уничтожить надоедливую угрозу. Симон прекрасно понимал и это. Поэтому он распорядился нанести финальный массированный удар всем доступным оружием, после чего сразу отступить вне зависимости от достигнутого результата. Да и зачем рисковать Омегой в бесполезной битве, если Серафим вскоре мог вообще покончить с Сознанием? Последний обстрел позволил затормозить корабли коллективного разума и без помех подготовиться к пространственному скачку. А то, что в процессе удалось сильно повредить или вывести из строя часть космолетов противника, стало приятным дополнением.
XXXVIII
Серафим не знал конечную цель Головы, он только лишь определил, что она пришла в движение. Маршрут мобильной базы Сознания мог оказаться любым и завершиться в каком угодно месте. Но Стрельцов всем своим нутром чувствовал, что оно направляется к Нью-Терре, поэтому не стал ждать более точных данных и направил Люрика туда.
Это стало бы идеальным место для восполнения сил и ресурсов. Сознанию нужно было только пробиться к поверхности планеты. Трудная, но вполне осуществимая задача, если ему действительно удалось воспроизвести Армаду. Когда Люрик оказался в окрестностях Нью-Терры, Голова уже входила в атмосферу на противоположной от Грааля стороне планеты, где оборона оказалась наименее плотной. Местные авторитеты все-таки послушали совет Алена и Искателя и защитили подступы к своему главному городу тяжелой артиллерией и орбитальными боевыми платформами, но за остальными территориями только вели наблюдение.
Эти предосторожности не позволили Сознанию приземлиться жителям Грааля прямо на головы и сразу приступить к облучению. Но такая локальная оборона никак не мешала Голове совершить посадку в каком-нибудь другом месте. Попавшиеся на пути дозорные космолеты не могли задержать такой огромный корабль, фактически крейсер, а подкрепление с тяжелым оружием, хоть и вылетело, но не успевало вовремя добраться до обратной стороны планеты. Зато Люрик после своего пространственного перемещения оказался как раз там, где надо.
— Будем стыковаться и высаживаться? — спросил Алтер, уже привычно занимавший место пилота.
— Высаживаться, но не стыковаться. Направь нас по касательной к курсу Головы.
— Эй, подожди. Ты хочешь перепрыгнуть на этот корабль? Почему нам не высадиться как обычно? — недоумевал Фридрих.
— Потому что уже слишком поздно. Голова скоро начнет входить в плотные слои атмосферы и Люрик не удержится на обшивке. Лучше уж он сделает вираж на автопилоте и зависнет где-нибудь в космосе. Вдруг нам еще понадобится транспорт?
— Понятно. Тогда перейдем к делу? — не дав никому больше ничего спросить, оборвал дискуссию Марк.
Марк Ален, только-только чуть не перешагнувший через порог жизни, уже снова был в самом центре событий. Никакие объяснения и уговоры не смогли заставить его отказаться от борьбы с Сознанием. Хоть тело Марка и удалось восстановить, но раны душевные оставались открыты. Внутренняя боль гнала парня вперед, не позволяя даже подумать об отдыхе. Серафим бывал в подобном состоянии, поэтому понимал, что Алена сейчас не остановить и не переубедить. Можно только помочь ему не умереть.
— Ладно. В точке наибольшего сближения мы покинем Люрика и забросим себя на Голову. Потом найдем ближайшую уязвимость на корпусе и проникнем внутрь. Дальше сориентируемся на месте. Нужно будет понять, насколько Голова отличается от Армады.
— Мы точно сможем добраться до другого корабля? Я имею в виду, там же космос, оттолкнуться не от чего, — теперь выразил сомнения и Айзек.
— Уж я-то допрыгну до Головы, — в противоположность Кваду, Марк только больше раззадорился.
Алену не терпелось испытать обновленное тело. Мутация, вызванная препаратом Айзека, оказалась полезной. Марк стал быстрее и сильнее, чем раньше, а также получил обостренный слух и очень прочную кожу. Пожалуй, единственный недостаток был в том, что она приобрела бетонно-серый цвет. Дата-симбионт, в свою очередь, компенсировал отказавшие органы, но вот восстанавливать некритичные для выживания части тела не стал. Поэтому теперь вместо утраченной нижней части лица у Марка была специальная полумаска, позволяющая говорить и дышать обычным способом. Есть же ему, подобно Серафиму или Алтеру, теперь вовсе не требовалось. А отсутствующие ниже локтя руки заменяла пара особых протезов. Тех самых, которые Наталь
