Дм Мой или Шанс №2 - Александр Белоткач

Я понимал, что для моей Шерри это будет сильным ударом, но здесь в доме особые правила, и поэтому она должна будет меня понять. Вот только одно меня беспокоит, где она, и что с ней? За все эти дни, я несколько раз спускался в парк, бывал на наших любимых местах, стоял у силового поля патрульного сектора, ожидая кого-то из знакомых, но все было напрасно. Лишь раз, я увидел издали, как Серж — диспетчер нашего отдела еще с каким-то патрульным входил в лифт. Но вокруг было толчея, и докричаться до него я даже и не пытался. А больше никого из наших ребят я так и не встречал, ни в коридорах, ни на патрульных маршрутах. И это было, по меньшей мере, странно. Очень странно».

Размышляя вот так, лежа на кровати, я подумал, что меня с недавних пор, по-настоящему стали занимать сборщики. Я наконец, начал кое-чего понимать во всем этом. За прошедшие две недели, я не пропустил ни одного урока, истинных, как называли их тут сборщиков. Я познакомился с разными ребятами и девушками, которые так же искали отгадку, пытаясь разгадать секрет этого железного чемоданчика. Собирались мы в большом светлом классе, Где умещалось человек сорок. В этом помещении стояли столы в три ряда, точно так, как парты в нашей школе, а на стене висел огромный экран, на котором демонстрировались основные приемы сборки Сути всего. Здесь вели уроки два преподавателя, если можно так сказать о двух юных патрициях, что прохаживаясь между столами, на которых каждый из нас собирал свой вариант, то поощрительно, то недовольно бурчали что-то вроде:

— «Ну-ну! Масштабненько! Ага! Вот так! Вроде древо вселенной! Отлично! Или: — Ну! Куда это годится? Хаос, энтропия! Что тут прочитать можно? Начинай все заново!»

Надо сказать, что все здесь безропотно подчинялись этим патрициям, и видя общее такое к ним, благорасположение и пиетет, я тоже стал прислушиваться к их трескотне. По словам одного из них, Ромироса Ясного, как звали его все здесь, я довольно быстро уяснил основные их концепции и алгоритмы, так что, очень может быть, годика через два-три, я стану настоящим мастером.

А порой к нам на эти занятия заглядывал сам Светоносный. Войдя в класс, тихо, стараясь не привлекать к себе внимание, он усаживался за последний стол, и просто молча, наблюдал за всем. Так случилось, что вчера я в очередной раз решил прийти немного по раньше, что бы позаниматься в тишине, пока никого нет. И вот, подойдя к двери в класс, приложив к замку белый квадратик на цепочке, который выдала мне еще в первый день секретарша Ария, я вошел в кабинет. И тут, к своему удивлению обнаружил, что не я один вот так люблю посидеть в тиши в попытке разгадать очередной кроссворд. Там за своим привычным уже столом сидел Тимоха Лукин, тасуя туда-сюда кубики на белой основе. Подняв голову на звук, заметив меня, он смешал небрежно свой вариант, и поднявшись из-за стола, протяжно зевая, произнес:

— А-а! Это ты новенький! Чего так рано? Ведь полчаса до начала еще? И на кой ты вообще ходишь сюда, дуралей? Ловил бы наших девок по углам! Вон какой видный. Небось, самый большой гарем здесь заведешь скоро? Так что и Светоносного перещеголяешь? А-а? — и рассмеявшись своим низким диковатым смехом, продолжил:- Зря ты время тратишь, Алекс. Ни черта ты здесь не соберешь, поверь мне! Ведь это я. Я основал здесь все! И что? Сколько лет уже. А толку ноль! Сдается мне, что все это какой-то один хитрый развод для лохов! Подстава… трах-та-ра-рах! Понимаешь? — и он пнул ногой стол, на котором был разложен его комплект. Серый чемоданчик, от толчка звонко щелкнув захлопнулся, а на пол, разлетаясь в разные стороны, посыпались кубики. — Ну. И что. Думаешь умнее всех? — Тимоха по всему, будучи очень горячим хлопцем, заводился с пол-оборота, и сейчас видно, его тоже понесло: — Ты думаешь. Сопляк ты эдакий! Что умнее Ария? Да я если хочешь знать. Первый и обнаружил эти гребаные ящики! Я первый! Слышишь! Первый! Стал здесь в доме собирать! Ты себе и представить не можешь. Сколько лет с тех пор прошло! А это дерьмо, как было дерьмом, так им и осталось! — и он еще раз пнул ножку пластикового стола, — Ни кто еще не смог! Ни кто! Понимаешь?

Глаза в тот момент у Тимохи были совершенно безумные, во все стороны летели брызги, а его темно синий обруч, знак власти в совете, съехал на левое ухо. При виде этого разбушевавшегося мальчишки, а Тимоха сейчас выглядел как обиженный злыми дядьками милиционерами девятиклассник: «Всех порву, и на БАМ отправлю». Хотелось просто смеяться. Однако я не смеялся. Мне почему-то вдруг стало жалко этого прохвоста. Ведь если судить по имеющейся у меня информации, он пытается разгадать сей ребус уже лет 800 не меньше. И это действительно сумасшедший срок. То есть, за эти столетия кто угодно сума сойдет, глядя в бессмысленные узоры загадочного конструктора. Я понимал, что если бы у меня возник такой вопрос, жить здесь в свое удовольствие, или стать вечным искателем, помешанным на маленьких металлических кубиках, то я, возможно сильно призадумался бы. Только, что-то мне подсказывало: «все не зря. Есть разгадка, просто ее пока не нашли. Что-то же все это происходящее здесь, должно значить. Да и отрицательный результат, тоже результат. Так что, чем дальше, тем меньше вариантов. И значит ближе тот миг, когда кто-то из нас, возможно и сам Тимоха, который неожиданно вдруг успокоившийся, и скорбно склонивший голову сейчас над столом, прокричит когда-то своим поповским басом на весь уровень: — Эврика!!!»

Так что пусть пока ответ и не найден, нужно, обязательно нужно продолжать поиски.

Лиза освободилась лишь вечером, и заскочив ко мне вся такая красивая и радостная, присев рядом со мной на кровать спросила:

— Ну что, собрал вещи?

— Неа! Тут и собирать то нечего. Вон заяц один, да белье. Нищий у тебя жених Лиза! — ухватив за тонкую талию, поднял ее над собой, — Одна ты у меня теперь драгоценность! — и прижав притихшую к груди, добавил: — Ты просто настоящая прелесть.

Лиза, опять почему-то напрягшаяся, аккуратно высвободившись, снова села рядом, и краснея попросила:

— Ал. Пожалуйста. Не надо так! Я боюсь, тебе будет сложно со мной вначале.

Лиза не осталась у меня, а пошла ночевать в свой модуль. За ужином мы с ней еще немного поболтали, а когда она уже собралась уходить, я взял ее за руку:

— Лиза, я все понимаю! И даю слово, что не буду торопить события!

После чего, по глухим вечерним коридорам провел ее на восемнадцатый. Я хотел было предложить прогуляться вниз, но потом передумал. Завтра у нас трудный день, пусть лучше выспится. Лиза пригласила меня войти, и оказавшись в ее модуле, я ощутил некое щемящее чувство, при виде точно такой же девчачий комнатки как у Шерри, с диваном, креслами и столиком. Решив не бередить себе душу, я, быстро попрощавшись с умильно зевающей во всю девчонкой, и пожелав ей спокойной ночи, направился к лифту.