Центурион Траяна - Александр Старшинов

Разведчиков из «славного контуберния» Адриан вызвал к себе.

– Знаешь новость? – спросил Адриан у Приска. – Не знаешь, конечно, раз ходишь будто в воду опущенный. Так вот: тебя производят в центурионы. За твои заслуги во время взятия Костешти и Блидару тебе пожаловали звание центуриона.

Приск в самом деле был не особенно весел – с той поры, как Нонний опять ускользнул от него на поле битвы. Ну что за человек! Всякий раз становится поперек пути. Он просто неуничтожим.

«Теперь я вроде как равен Ноннию…» – отметил про себя Приск.

– Завтра Траян лично сообщит тебе о награде, – сказал Адриан. – Ты счастлив, Гай?

– Для полного счастья мне не хватает одного… Убить Нонния.

– Я и не знал, что ты так кровожаден.

– Не могу дышать одним воздухом вместе с этим человеком…

– Примерно так, видимо, рассуждал и Нерон. Людей, рядом с которыми ему было трудно дышать, набралось очень много. Они мешали принцепсу Нерону хорошо петь… Фламма, подойди-ка сюда… Останься. Я должен вернуть тебе последний свиток. И поговорим еще немного о Сципионе.

– О чем именно?

– Об устроенных Сципионом играх.

– Гай! – Приск поначалу не поверил, что слышит этот голос.

– Гай…

Кориолла кинулась к нему, протискиваясь через толпу. Обняла, прижалась. Едва не выбила из рук Приска новый шлем с поперечным алым гребнем: денег хватило только на шлем: отложенные на дорогое оружие средства остались в Эске.

– Я видела Куку. Он сказал, что ты теперь центурион. Почему же на тебе по-прежнему доспехи легионера?

– Еще не купил новые. Только новый шлем. Видишь? – Он тряхнул новеньким гребнем перед носом Кориоллы. – Где ты остановилась?

– Еще нигде…

Она кивнула куда-то за спину, и Гай увидел старого раба Прима с солидным узлом за плечами.

– Я не могла дожидаться в канабе, так хотелось тебя увидеть.

– Насколько я понимаю, тебе будет очень трудно снять в Виминации комнату. Ничего… я знаю, куда тебя пристроить.

– Куда? В казарму?

– Смеешься?

Приск ухватил девушку за руку и провел к небольшому домику, зажатому между двумя инсулами. Поднялся по лестнице на второй этаж и постучал. Не дожидаясь ответа, вошел. Грек Филон сидел на полу и выводил углем прямо на полу какой-то очередной чертеж.

– Ты говорил, что здесь есть еще одна комната, и ее можно снять, – сказал Приск.

– А? Что? – Грек на миг оторвался от чертежа. – Да, можешь снять. Дверь с замком, рама в окне есть…

Он принялся что-то спешно писать на восковых табличках.

– Что он делает? – шепотом спросила Кориолла.

– Прошел слух, что Адриан хочет построить каменный мост через Данубий. Филон делает проект. Хочет представить императору.

Комнатка была в самом деле крошечной. Одна кровать, не слишком широкая. Из мебели – больше ничего.

– Не слишком шикарно, – заметил Приск. – Но есть кровать… Что нам еще надо?

– Ты останешься на ночь? – Кориолла обвила его шею руками.

– На ночь? Нет… мне надо вернуться в лагерь. И ты постарайся не ходить по городу одна.

– Я с Примом.

– Даже с Примом. Нонний здесь. К сожалению, не погиб во время кампании.

– Неужели мы всю жизнь будем враждовать с этим сумасшедшим?

– Всю его жизнь, – уточнил Приск.

Траян сидел в курульном кресле[179] и раздавал награды, скорее почетные, нежели ценные в прямом смысле слова. Серебряные наконечники копий, венки, комплекты фалер… Отдельные когорты порой получали гражданство (правда, состав их был уже далеко не полон, не всем посчастливилось дожить до столь прекрасного часа).

Адриан сам подвел Приска к императору. Траян выглядел довольным и немного усталым. Горный загар и седина его здорово старили.

– Я слышал, ты отличился в кампании, центурион Гай Осторий Приск, – сказал император в ответ на приветствие.

– Не я один, но и мои друзья вместе со мной. Весь контуберний.

– Всех сделать центурионами не могу даже я. Но бенефициариями они станут. Я много о твоем контубернии наслышан, – заверил Траян. – Для вас всех есть очень важное дело в будущем.

– Гай Осторий Приск – один из лучших фехтовальщиков, – заявил Адриан. – Я говорил тебе, наилучший принцепс, о том, что кроме гладиаторских боев на играх хорошо бы устроить соревнования наших легионеров и центурионов. Пусть покажут свое мастерство. Так делал Сципион Африканский после победы в Испании.

– Ну, если Сципион так поступал, тогда точно стоит устроить, – согласился Траян. – Я хочу увидеть, на что способны мои доблестные воины. Пусть центурионы покажут свое искусство. Ты выступишь, центурион?

– Обязательно. Но будет ли мне дозволено выбрать противника? – У Приска перехватило дыхание.

– Если он тоже центурион, конечно, – ответил император. – Интересно, кого ты назовешь?

– Центурион Четвертого легиона Нонний, – сказал Приск.

– Я знаю Нонния, он отличный боец.

– Драться будем боевым оружием. Насмерть, – уточнил Приск.

– Сводишь счеты? – Траян нахмурился, глянул на Адриана. – Мне не нравится эта затея. Сейчас у меня два центуриона. Останется только один. Или ни одного.

Адриана, казалось, и самого требование смертельного поединка удивило.

– У тебя и сейчас только один центурион – второй просто бешеный зверь, – настаивал Приск.

– Я говорил тебе о Ноннии, – напомнил Адриан императору. – Он приказал распять наших разведчиков. Свершись это – и мы бы не успели на помощь Лаберию Максиму в Малой Скифии. Не узнали бы о том, как штурмовать Блидару, не смогли бы…

– Нонний – отличный центурион! – перебил племянника Траян. – Он первым поднялся на стену Тапае. Это он прорвал шеренги даков в центре во время битвы. Его смелость поразительна! Да, он жесток. Но и Лузий Квиет жесток, так жесток, что Домициан когда-то выгнал его из армии. А я вернул. Мы же держим для охраны и охоты злобных псов. Надо лишь уметь их натравливать. Нонний полезен на войне.

– Но в мирной жизни опасен! – воскликнул Приск. – Он пытался объявить рабыней свободнорожденную дочь ветерана! Он убил нашего товарища без всякой вины. Кого еще должен этот бешеный пес искусать, дабы правосудие свершилось?

Траян несколько мгновений молчал.

– Ну что ж… дерись. Только учти: если ты проиграешь, тебе пощады тоже не будет. Ты так захотел.

Приск отсалютовал и уступил место следующему герою. Он уже не рад был, что выторговал себе это право сразиться. Еще ни разу ему не довелось восторжествовать над Ноннием. В лучшем случае удавалось отбиться – спасти себя и своих друзей, спасти Кориоллу. То есть всякий раз с огромным трудом выходила ничья. Только Нонний при этом всякий раз поднимался все выше по карьерной лестнице. Приск бы не удивился, если бы Нонний в один совсем не прекрасный день сделался примипилом[180] в том же Четвертом легионе.