Мечта Дракона - Мэри Гилганнон

– Так ты обо мне заботишься? Как трогательно, – осклабился Алевенон. – Но мне не нужна твоя защита. Моя власть велика. Неужто ты думаешь, что я не ускользну от болванов Мэлгона?

Рианнон поднесла руку ко лбу, пытаясь собраться с мыслями. Должен же быть способ отвлечь Алевенона от его жестоких намерений.

– Так почему ты меня хочешь? – прошептала она, нарочито кротким голосом. – Ты ведь уже познал меня, и сам говоришь, что я слишком худа и бледна, чтобы доставить тебе удовольствие. Для чего же тебе все это?

Голос барда превратился в бархатистый шепот:

– Тогда, давно, ты сказала, что хочешь узнать магию любви. Теперь мы изведаем ее вместе.

– Но я не обладаю магической силой. И я уже давно оставила свои мечты о чародействе.

– Лжешь! Весь Гвинедд гудит о том, что ты околдовала своего мужа, что он с трудом отрывается от тебя по утрам. – Скрюченные грязные пальцы поползли вверх и сомкнулись на ее шее. – Ты обладаешь искусством своей матери. Ведь именно с помощью любовного колдовства она с легкостью подчиняла своей воле самых гордых мужчин. И ты научишь меня тому, что узнала от нее, ты поделишься своим секретом!

Рианнон судорожно вдохнула. До сего момента она никак не успевала следить за извилистой ниточкой мыслей Алевенона. Она всегда полагала, что чародей презирает ее за слабость. Но вот он говорит так, словно завидует ей. Может, и впрямь им движет зависть?

– Я научу тебя, – кивнула Рианнон. – Только не здесь.

– Где?

Рианнон выпрямилась, мысленно призывая к себе на помощь Богиню. К ее удивлению, когтистые лапы Алевенона тут же разомкнулись, а сама она наполнилась силой и знакомой невесомостью, которую впервые ощутила в магическом лесном хороводе. Теперь она стала легкой и прозрачной, душа высвободилась из оков земной оболочки и лишь тоненькой нитью соединялась с телом.

Потом Рианнон вновь превратилась в саму себя и поглядела на Алевенона. Он был напуган.

– Кого из богов ты призывала? – спросил бард. – В чем исток твоей силы?

– В нашей Великой Матери Богине.

Глаза Алевенона едва не выскочили из орбит.

– В Богине?! Так ты поклоняешься бабе?

– А откуда же еще мужчина может почерпнуть секрет любовного колдовства?

– Я тебе не верю.

Рианнон усмехнулась:

– А ты никогда не слышал, как Эсилт призывает своих покровителей? Или точно знаешь, кому именно она поклонялась?

Алевенон прищурился:

– И ты поделишься подобными секретами со мною, с мужчиной? Разве это возможно?

Рианнон улыбнулась шире.

– Возможно. Только тогда, когда луна полная, как сегодня.

Бард в изумлении уставился на королеву. Она почувствовала его сомнения. То, что ей почти удалось его убедить, лишний раз доказывало, насколько она изменилась. Но не все сделала за нее Богиня, подумалось Рианнон. Нечто внутри нее самой стало совсем другим. Она больше не боялась.

Тут рука Алевенона грубо обхватила ее за талию, и Рианнон вспомнила, что представлялась ему всего лишь слабой, беспомощной женщиной.

– До самой ночи ты останешься со мной, – предупредил он. – Я не спущу с тебя глаз.

Мэлгон щурился на солнце, хмурился. Ясная погода в Гвинедде была редкой гостьей, и потому даже внушала некоторую тревогу. Король ожидал, что вот-вот разыграется буря. Глаза его внимательно присматривались к оттенкам небосвода над едва зазеленевшими холмами. Ничего особенного он так и не заметил, однако что-то тревожило его. Пора бы уж привыкать к неизбежным расставаниям с Рианнон. В конце концов, ведь теперь он был твердо уверен, что после возвращения обязательно обнаружит ее на месте. Она под надежной охраной, в полной безопасности. Он просто безумец, если так нервничает.

– Что за чудная стоит погода, как раз для путешествия, – многозначительно заметил Гарет, ехавший подле короля.

Мэлгон оглянулся с едва заметной улыбкой. И в душе снова заболела свежая рана. Прежде в дипломатических поездках его неизменно сопровождал другой человек, которому Мэлгон теперь уже не мог доверять. Даже если тайну Рианнон выдал не Бэйлин, все-таки он посмел противиться воле короля, а когда у него ничего не получилось, то пустился на обман. Теперь уже никогда между друзьями не будет прежнего доверия.

– Хорошо, что на дороге чисто и сухо, – заметил Мэлгон. – Мы поздно выехали, придется поторопиться.

Гарет с готовностью кивнул, и король вернулся к своим мыслям. Если бы сейчас рядом ехал Бэйлин, то они поговорили бы о Кинане, пытаясь очертить круг его, Мэлгона, обязанностей перед сюзереном и решая, как лучше с ним разговаривать. У прямолинейного Гарета не было дипломатического дара. Король переводил взгляд с одного своего воина на другого. Он скучал по дому. Может быть, с Эл-вином ему было бы спокойнее. Но Гвеназет не любила частых отлучек мужа, поэтому Мэлгон собирался взять его с собой позднее, в середине лета, когда отправится на северо-запад, где Элвин лично знает почти всех вождей.

Король в бессознательном волнении натянул поводья, заставив Кинрайта зафыркать и затрясти головой. Тогда хозяин успокоил жеребца ласковыми словами и попытался расслабиться сам. Его не покидало чувство, что случилось неладное. Он снова оглядел горизонт, отыскивая хотя бы маленькое темное облачко, – намек на близкую непогоду. Но небо было на удивление чистым и прозрачным, и лишь легкий ветерок играл прядями его волос. Значит, непонятный страх, сжимавший его сердце, имел иную природу? Это трудно было объяснить, но Мэлгон точно знал, когда следует довериться внутреннему голосу. Он резко развернул Кинрайта и махнул своим людям.

– Возвращаемся в Диганви. Мне кажется, что там мы нужнее.

Несколько мгновений воины озадаченно смотрели на удаляющегося короля. Затем натянули поводья и поскакали следом, обратно к крепости.

– Так ты хочешь спрятать меня где-нибудь во владениях Роддери, чтобы он мог беспрепятственно напасть на Мэлгона, когда тот отправится за мной?

Глаза Алевенона радостно засверкали, но он снова промолчал. И так весь день. Бард отказывался отвечать на любые вопросы, касающиеся замыслов Роддери. Он предпочитал говорить о прошлом, но был весьма осторожен, чтобы случайно не рассказать, как устроена ловушка для Мэлгона.

«Ну и молчи», – вздохнув, подумала Рианнон. Беспокоилась она совершенно не напрасно. Они шли целый день, и даже при том, что за солнцем трудно было наблюдать сквозь ветви деревьев, королева поняла, что их путь лежит на запад, то есть к землям Роддери. Сколько же у нее времени? Пока в Диганви заметят ее исчезновение, пока гонец, посланный за королем, настигнет отряд и сообщит о похищении королевы, пока наконец Мэлгон додумается, где ее искать, пройдет несколько дней. А ведь может так случиться, что он вовсе не станет беспокоиться, решив, что жена просто покинула его по собственной воле. При этой мысли сердце Рианнон словно сжала холодная рука, но она тут же сообразила, что это можно использовать против Алевенона.