Путь. Автобиография западного йога - Уолтерс Джеймс Дональд Свами Криянанда (Крийананда)

«В симфоническом зале Бостона, — рассказывал он нам, — я однажды читал лекции о достоинствах упражнений по энергизации и сообщил о возможности развить благодаря таким упражнениям очень большую физическую силу. Затем я предложил присутствующим в зале: «Желает ли кто-нибудь убедиться в моей силе?»

На сцену запрыгнули шесть высоких, здоровенных полицейских. Зрители затаили дыхание. Они были уверены, что я не выдержу этой проверки.

Я уперся спиной в стену, глядя на них. Затем я попросил полицейских надавить со всей силой мне на живот. Они надавили. «И это все, на что вы способны?» — спросил я.

— Да-а! — промычали они, стиснув зубы.

Неожиданно я выгнул спину. Все шестеро были отброшены и повалились в оркестровую яму».

Люди, знавшие исключительную любовь, сострадание, доброту и какую-то детскую простоту Парамахансы Йогананды, порой поражались его силе. Немногие понимали, что эта сила и божественная любовь являлись сторонами одной монеты, поскольку божественная любовь — это не нежные сентименты, а величайшая сила во Вселенной. Эта любовь не может существовать без силы. Великие святые никогда не применяли эту силу для подавления или принуждения других, но сила является неотъемлемой частью святости. Например, Иисусу Христу потребовалась необычайная сила, чтобы изгнать менял из храма. Мирские люди боятся этой силы святых и, опасаясь, преследуют их. Они не понимают, что эта сила коренится в любви и не угрожает ничему, кроме их заблуждений и порожденных невежеством страданий.

Сила Йогананды являлась не только результатом его божественного сознания: в его личности были отражены прежние воплощения воина и героя-победителя. В юные годы, когда он жил в Калькутте, люди не раз просили его возглавить восстание против британцев. Его поведение характеризовало его как бесстрашного лидера.

Мастер мог быть очень откровенным, когда этого требовали обстоятельства. Неискренность не свойственна Ему. Однажды, будучи не в состоянии отказаться от речи после банкета в Нью-Йорке, на который его с трудом уговорили приехать, он сказал то, что лежало у него на сердце. Он строго укорял своих слушателей за их пустую жизнь. Его речь не звучала как осуждение. Он очень ярко описал их заблуждения и увещевал прекратить растрачивать свое воплощение на духовную лень. Его слушатели были ошеломлены. Многие плакали.

И все же это переживание, каким бы оно ни было болезненным, было их доброй кармой. Многим ли удается услышать то, в чем они нуждаются, от человека, одаренного божественной мудростью? Однажды сам Мастер сказал доктору Льюису: «В этой жизни ни один путь не пересекается с моим случайно».

Другая история, свидетельствующая о необычном прямодушии Мастера, связана с его посещением одной организации вегетарианцев. «Меня пригласили ознакомиться с их владениями, — рассказывал он мне. — Они считали полезной сырую пищу, или, как они говорили, «без термической обработки». Они провели меня по кухне. Затем мы вошли в столовую, где мне предложили самые невкусные блюда, которые я когда-либо пробовал. После этой эпикурейской катастрофы они попросили меня выступить перед ними!

— Я предпочел бы не выступать, — сказал я.

— Вы должны, — настаивали они, — все с нетерпением ждут вашего выступления.

— Вам не понравится то, что я скажу, — предупредил я. Однако они не приняли мой отказ. Я встал.

— Во-первых, — сказал я, — мне никогда в жизни не приходилось есть худшей пищи. С чего вы взяли, что готовить пищу столь невкусно — добродетель? Удовольствие, получаемое от еды, помогает пищеварению. Но вы воображаете, что ваша пища полезна. Это совсем не так. В ней серьезно нарушен баланс питательных веществ.

После моих слов все они были страшно возбуждены! «Вы не знаете, что говорите», — кричали они.

— Я настаиваю, чтобы вы приняли мои слова всерьез, — ответил я. — Если вы не улучшите вашу диету, один из вас через пятнадцать дней умрет от неправильного питания.

— Вы оскорбляете нас!

— Ничего подобного, — сказал я. — Вы сами оскорбляете себя своим фанатизмом!

Но они меня не послушали. Через пятнадцать дней один из них умер, и вскоре та организация распалась.

Мастер обычно воспринимал зло как нечто достойное сожаления и как неизбежную часть космической драмы. Он боролся против зла только в тех, кто искал его духовной помощи. «Роль злодея на сцене, — говорил он обычно, — состоит в том, чтобы заставить людей полюбить героя. Точно так же, роль зла в драме жизни заключается в том, чтобы побудить людей к поиску доброты и добродетели». Однако порой он становился ангелом мщения, особенно когда дело касалось жизни учеников или дорогих ему людей.

Мать одного из его близких учеников страдала от рака груди. Найдя санаторий, который объявил, что обладает новыми, якобы чудодейственными методами лечения рака, она с надеждой обратилась туда.

— Все, что они давали пациентам, — рассказывал нам Мастер, — была вода! Они брали с пациентов деньги, ничем не кормили и просто ждали их смерти. Когда я понял их схему «лечения», я воскликнул: «Божественная Мать, разрушь это место!» В течение месяца прибыла полиция и закрыла санаторий. Все его руководители попали в тюрьму.

Мастер продолжал рассказ о последовавшей смерти той женщины: «Я установил с ней контакт в астральном мире. Когда я вышел на нее, ее уводил ангел, и она изумлялась красотой цветов в поле, по которому ее вели. Я позвал ее, но она меня не услышала. Я вновь позвал ее; на этот раз она обернулась, но не узнала меня. Во время перехода к смерти она все забыла. Но когда я прикоснулся к ней и пришло узнавание, она обещала: «Я больше никогда не забуду вас». Потом, откинув край своей просторной одежды, она показала место, где был рак: «Видите? — сказала она улыбаясь. — Теперь все прошло!»

Вскоре после этого на закате я вновь видел ее».

Мастер объяснял нам, что после смерти физического тела душа остается заключенной в более тонком энергетическом теле, которое называют «астральным телом». Оно является прототипом физического тела. Подобным образом астральная Вселенная является прототипом более плотной материальной Вселенной. Когда человек умирает, он продолжает жить в астральном теле и может, если он хоть немного развит в духовном отношении, поселиться на астральной планете, вибрации которой гармонируют с его собственными колебаниями. Продолжительность пребывания там зависит от его кармы.

В одной из самых вдохновляющих глав «Автобиографии Йога» Парамаханса Йогананда дает пространное описание астральной Вселенной. Она состоит, по его словам, из бесконечного разнообразия вибраций энергии. По сравнению с физическим миром астральные небеса невыразимо прекрасны. Однако не каждый попадает на эти небеса после смерти. Как сказал Иисус, «В доме Отца Моего обителей много» [Иоан. 14: 2.]. Множество душ своими вибрациями привлекаются к менее высоким, но все еще гармоничным сферам. Другие души, не создавшие в своей земной жизни ничего, кроме дисгармонии, вовлекаются вибрациями в астральный ад. Материалистически настроенным людям в астральном мире свойственно затуманенное сознание. Люди, развившие в себе хорошие качества во время пребывания на земле, и особенно те, кто погружался в медитации и достиг в какой-то мере осознания души, увлекаются после смерти к более высоким астральным мирам.

Для Мастера смерть — не та «неизведанная страна, из которой не возвращается ни один путешественник». Он сказал нам, что провел много времени в астральном мире, поэтому для него не трагедия, если человек умирает. Однако он был слишком человечен, чтобы не сочувствовать тяжелой утрате или не сопереживать горю: он действительно возвращал любимых людей «из могилы».

Один случай произошел с женщиной из Инсинитаса. Мастер рассказал мне следующую историю:

«Агент по недвижимости в Инсинитасе, узнав о моей силе врачевания, пришел ко мне с просьбой излечить его жену, которая болела уже девяносто дней. Я молился, но Бог сказал мне, чтобы я не подходил к ее постели. Вскоре после этого она умерла. Только тогда Он сказал мне пойти к ней.