Хозяйка дома на холме - Элен Скор

того, каждый оставил аванс, надо же нам на что-то покупать качественное дерево и лак. Тем более, некоторые просили покрыть ножки стола резьбой, а бортики — позолотой.

Но больше всех меня удивила герцогиня Августа. Вечером, после прощального ужина, который мы устроили в честь гостей (даже пирожные в «Цветущей акации» закупили), она позвала меня в швейную мастерскую.

Первое, что я увидела, это два, стоящие посреди комнаты манекена, на которых висели готовые платья. Одно практичного светло-коричневого цвета, второе цвета пыльной розы, украшенное белоснежным кружевом.

— Это мой подарок. Благодаря тебе я словно вернулась назад, в свою юность, заново переживая тот волнительный азарт, когда только открывала свои первые мастерские. Я прислушалась к твоим советам, вот, посмотри, — она крутанула манекен с коричневым платьем, поворачивая его к нам спиной.

На спинке я увидела привычные шнурки, подгоняющие платье по фигуре. Ничего нового, разочарованно заметила я.

— А вот теперь посмотри сюда, — Августа развела складки ткани на боку платья, там оказалась ещё одна шнуровка, заменяющая привычную мне молнию.

— Нужно только один раз подогнать платье по фигуре, после чего благодаря боковой шнуровке его можно надевать самостоятельно, без посторонней помощи!

Вот тут я оценила швейное мастерство герцогини — заметить потайную шнуровку благодаря складкам было практически невозможно!

Нарядное светлое платье на спинке тоже имело корсажную шнуровку, а вот на груди шёл ряд потайных пуговиц. Мало того, сверху пристёгивался воротничок из пышной кружевной пены, ниспадающий до самой талии. В комплекте шёл ещё один — контрастного цвета. Стоило его поменять, как платье смотрелось совершенно по-новому.

Помимо платьев мне вручили стопку нижнего женского белья: тонкие нижние сорочки и длинные, до колена, панталоны. Но больше всего меня порадовал обычный домашний халат! Теперь хотя бы по своей комнате смогу ходить в удобной одежде.

Моей благодарности не было предела. Августа была очень тронута тем пылом, с которым я благодарила её за подарки.

Ещё бы, я получила полный гардероб, которого мне хватит на весь летний сезон. Осталось только заказать подходящие к нарядам шляпки и перчатки.

А ещё мне нужна была обувь. Теперь, когда у меня появились свободные деньги, я могла позволить себе новые туфельки.

В вечер перед отъездом никто не хотел отправляться по своим комнатам, засиделись допоздна. В гостиную принесли свечи и, несмотря на лето, разожгли камин, придававший комнате уюта. Сидели, беседовали, вспоминая забавные моменты. Прошла всего одна неделя, а сколько всего успело произойти!

Свечи отбрасывали на стены загадочные блики, навевая интимную атмосферу. Поодаль, куда свет почти не доставал, на небольшом диванчике, в непозволительной близости друг к другу, сидели виконт и баронесса Аида.

Я заметила, что в последние дни девушка утеряла часть своей язвительности, хотя вчера она всё же не удержалась, намекнув мне, что догадывается, будто я никакая не хозяйка дома, а обычная горничная. Переубеждать её я не стала, лишь улыбнулась в ответ.

Я лишь порадовалась за девушку, кажется, виконт всё же не устоял перед её натиском и стоит вскоре ждать предложения руки и сердца.

Даже Луизетта не ушла в свою комнату, предпочитая оставаться вместе со всеми. Найдя себе занятие по душе, компаньонка герцогини чувствовала себя намного увереннее. Было жаль расставаться с ней, мне казалось, что её место именно здесь — в небольшом провинциальном городке, боюсь, столица может сломать нежную, трепетную натуру девушки.

Первыми к себе поднялись пожилые барон с баронессой, за ними потянулись остальные. Не смотря на позднее время, мы с Анной вновь заперлись в малом кабинете, подсчитывая оплаченные постояльцами счета — сумма получилась внушительная!

— Нужно выдать всем премию! — решила я, — А ещё купить новую одежду тебе и Марийке, да у Эриха рубаха совсем прохудилась. Ещё обувку всем справить! Нарядное платье для Софии и костюм Паулю, как у городских! Подумай, как это лучше сделать, — попросила я Анну.

Потом мы вместе отнесли деньги на хозяйский этаж. Туда же чуть позже Аннушка принесла ворох моих обновок из мастерской. Я как раз успела спрятать кошели с деньгами в ящик стола, оставив лишь один — на насущные нужды.

В окно заглядывали два лунных глаза. Небо перемигивалось звёздной россыпью. Полночь уже миновала.

— Помоги мне раздеться и ступай отдыхать, завтра будет трудный день, — попросила я Анну.

Умылась, переоделась в ночную сорочку и забралась в кровать, только сейчас обнаружив, что соседняя подушка пуста. Кролика не было.

Поздно уже, где его носить?! — засыпая, подумала я.

Приходил ли он ночью, или нет, я не знаю. Утром подушка всё так же была пуста. Я быстро соскочила с постели, сбегала в ванную и с наслаждением надела новенькое платье, застёгивая на груди ряд мелких потайных пуговок. Какое же это здорово — одеваться самой, а не ждать помощников.

Руки сами, машинально, заплели косу, и я заколола её шпильками, обернув вокруг головы, наподобие короны.

Несмотря на раннее утро, в доме уже вовсю кипела жизнь: по лестнице сновали слуги наших постояльцев, а в гостиной росла гора сундуков чемоданов и корзин.

Ближе к завтраку появились и сами господа: женщины в сдержанных дорожных платьях, мужчины в простых лаконичных костюмах. Завтрак был совсем лёгкий — чай и тосты с джемом но, не смотря на это, одна из барышень наотрез отказалась кушать даже то, что подали, вспоминая, как её мучила морская болезнь.

Пришлось брать её в охапку и бежать в домик Бланки. Девушка должна была весь день отдыхать после трудовых будней, но увидев на пороге очередную клиентку и выслушав её жалобы, сразу же направилась в свой сарайчик и вскоре вынесла оттуда бутылочку, наполненную тёмно коричневой жидкостью.

— Чайная ложка на стакан воды, пить, когда почувствуете себя плохо, — объяснила она пациентке, вручая своё снадобье.

— А поможет? — в глазах барышни читалась робкая надежда.

— Ещё не ешьте ничего жирного и больше бывайте на свежем воздухе, тогда обязательно поможет!

Несколько монет перекочевало мне в руки, а на бледном лице барышни начал появляться здоровый румянец. Она прижимала бутылочку к груди, как самое дорогое сокровище.

На крыльце дома меня перехватил Пауль, передав записку от Арчибальда. Давненько не было вестей от господина земского комиссара, я уже начала было переживать, что ему сильно досталось от прокурора вот он носа и не кажет.

Арчибальд сообщал, что пролётки прибудут через полчаса, а это значит, пора открывать ворота. Пауль кивнул и снова умчался в сторону подъездной аллеи.

Двери дома стояли нараспашку, словно торопя время, постояльцы стали выходить на крыльцо. Они предвкушали продолжение своего путешествия.

Вот и первая пролётка сделав круг