Сын Авонара - Кэрол Берг

Никогда еще я не ощущала себя такой маленькой в этом огромном мире, такой одинокой. Дом. Почему-то в этот миг меня охватило желание идти домой. Оно захлестнуло такой могучей волной, настолько физически ощутимой, что мне пришлось зажать себе рот руками, чтобы не закричать вслух. Несмотря на всю любовь и доброту, подаренную мне, домик Ионы все-таки не был моим домом. Я никогда не принадлежала ни долине, ни Данфарри. Не было домом и поместье, где прошло детство, древний замок, в который, как верил Томас, я вернусь оберегать его сына от кошмаров. Мой дом был сожжен, я была одна, еще более одинокая, чем Автор, странствующий Целитель, который всегда находил дорогу домой…

— Дом… — Мысль, словно пушинку одуванчика, принесло порывом бессмысленного сожаления. — Он всегда возвращался домой… — Я резко развернулась. — Скажи мне, Баглос, где находился Автор, когда чертил свою схему?

Баглос опустил короткий меч, озадаченный вопросом.

— У меня сложилось впечатление, что он был у себя дома. В деревне под названием…

— …Триглеви, — завершила я.

— Да. В очень маленьком домике, с женой и шестью детьми, очень шумными и несдержанными, со свиньей, козой, шестнадцатью курами и кошкой, которая время от времени приходила и снова уходила.

— Мы с Кейроном просмотрели множество карт Лейрана и Валлеора и не нашли упоминаний Триглеви. Но разве не логично, что путь в крепость должен начинаться у его дома? Баглос, можешь ли ты что-нибудь знать о Триглеви?

Баглос посмотрел на Д'Нателя, и принц отдал ему нужный приказ. После минуты размышлений дульсе изумленно поднял на нас глаза.

— В самом деле, женщина, я могу показать дорогу туда!

27

— Мы должны ехать на юг от этого города и далеко на северо-запад от твоего дома, в местность, где много холмов, гор и полей. Никаких лесов, никаких деревьев. — Так Баглос описывал путь до Триглеви. — За эти годы название деревушки изменилось, теперь это Йеннета. Она очень маленькая, ее нет на картах, но рядом имеются развалины; по описанию этих развалин, найденному в библиотеке профессора, я и узнал деревню. В данный момент я не могу сказать больше.

Мы пустились в путь меньше чем через час. В пивной у западных ворот я оставила записку, где сообщала Якопо, что мы нашли зацепку и отправились по следу. Я так же советовала ему держаться подальше от Грэми Роуэна, который обвинил его в предательстве. Он был мой друг. Я не могла бросить Яко на произвол судьбы.

Около полудня я отправилась в деревню прикупить еды и наполнить водой фляги, Баглос с Д'Нателем остались ждать под деревом. Когда я вернулась, дорога была пуста, но из зарослей ежевики послышалось сливающееся со стрекотом кузнечиков шипение, в кустах сидел Баглос.

— За нами гнались, — зашептал бестолковый дульсе, словно тот, кто захотел бы, не увидел, как я отвожу в сторону колючие ветки, чтобы поговорить с ним. — Д'Натель ощутил заклятие. Он повел их на юг, в противоположную сторону, к твоей деревне. Мы поедем дальше и встретимся с ним ночью на западном берегу реки в Фенсбридже.

Мы с Баглосом пустили коней в галоп, направляясь по пыльной дороге на запад, и ближе к вечеру проехали под узкой аркой ворот Фенсбриджа. Закатное солнце превратило грязную, заросшую водорослями речушку Дан в поток расплавленного золота. Вверх по реке мы нашли полянку, с которой открывался вид на мост и западную дорогу и на лесную дорожку, идущую вдоль западного берега, — путь, по которому мы сами приехали из Данфарри месяц назад. Ожидая Д'Нателя, мы развели небольшой костер.

Я сидела, опустив подбородок на руки, наблюдая за последними путниками, в поисках ночлега сворачивающими с западной дороги на ведущий в город мост. Без меня и дульсе, замедляющих его продвижение, принц мог оторваться от любой обычной погони. От необычной, как мне казалось, тоже.

Баглос вынул из сумки дневник Автора и уселся рядом со мной. Он сказал, что хочет изучить записи внимательнее, надеясь найти что-нибудь, упущенное раньше. Он несколько раз пролистал книгу своими маленькими ручками.

— Скажи мне, женщина, что случилось с Изгнанниками? Ты так мало рассказала о них. Только то, что их преследовали и уничтожали. Может быть, если бы я знал больше, я смог бы лучше понять эти записи. Не расскажешь ли мне о своем муже? — Его миндалевидные глаза блестели в догорающем свете. Он был готов изучать жизнь Кейрона, как изучал карты в кабинете Ферранта.

Нет причин отказывать дульсе в просьбе рассказать историю Кейрона, поделиться воспоминаниями о прошлом, которое ожило перед моим внутренним взором с тех пор, как Д'Натель вторгся в мою жизнь. Я подняла длинную палку и помешала угли в костре, с трудом открывая скрипучую дверь воспоминаний и оглядываясь назад. Но в животе поселилась тупая боль, быстро поднявшаяся к сердцу. Даже мое недавно обретенное понимание-допущение, что можно пожертвовать личным во имя высокой цели, не могло облегчить ее. Костер взметнулся, выплюнув искры в ночной воздух. Ощутив приступ дурноты, я отбросила палку и повернулась спиной к огню.

— Нет, Баглос. Не сегодня. — Никогда. Некоторые вещи слишком трудны. Я снова захлопнула дверь.

Уже смеркалось, когда трое молодых охотников в бархатных камзолах с широкими рукавами, отделанными шелковыми лентами, промчались по дороге к мосту. С громкими понуканиями и криками они затормозили на нашей полянке, кружа на своих горячих конях.

— Эй, женщина, — прокричал один молодой человек в берете с орлиным пером. — Скажи нам, где тут ближайшая таверна. Мы жаждем, как пустыня.

— Как пустыня летом, — подхватил второй.

— Как пустыня в летний полдень, — завершил третий, отчего первые двое разразились хохотом, явно довольные проявленным остроумием.

— Итак, женщина, говори, — приказал человек с пером, его гарцующая лошадь наступала на нас с Баглосом.

— Сразу за мостом есть подходящая таверна, — ответила я. — И еще четыре находятся между рекой и дорогой на Монтевиаль, вам не придется ехать дальше, изнемогая от жажды.

Двое молодых дворян рванулись вперед, хрипло улюлюкая, а человек с пером задержался.

— Кажется, ты не выказываешь нам должного уважения, женщина. Я не слышу нужных слов, не вижу смирения перед вышестоящими.

Быстро и неловко я преклонила колени и опустила глаза на измятую траву.

— Прошу прощения, ваша честь. Я не очень хорошо вижу в темноте.

Всадник надвинулся на меня вместе с конем, я ощутила горячее дыхание животного, а человек поднял мой подбородок рукоятью хлыста. Длинный прямой нос, полные губы, скошенный подбородок, я помнила этот тип молодых аристократов, с такими людьми следует проявлять осторожность.