Сибирский. Детектив. Бракованные - Сергей Панч

строгий взгляд, крепкие руки, которые держали его тогда, когда он был готов упасть и разбить голову. Вспомнил голос, который всегда требовал говорить и делать только то, что считаешь правдой.

— Пора, — раздался голос сестры.

ИНТЕРВЬЮ

Писать фильм не пришлось, канал заказал только 48 минут интервью с убийцей. Сказали, что остальной видеоматериал используют после приговора. Мишане пришлось арендовать еще три камеры и зазвать стрингера. Сибирский был полноценным участником шоу. Камеры выставили восьмеркой, поставили свет. Алина подбежала, чтобы промокнуть пот. Свадебный костюм, уже без галстука, сидел на Денисе презентабельно.

Завели Вику. Она заулыбалась, подмигнула Алине и уселась на кресло, звякнув наручниками. Она внимательно наблюдала за Мишаней и ничего не говорила, хотя по глазам было видно, как ее распирает от той язвительности и сексуальности, к которой она привыкла. Свет скрыл ее появившиеся первые морщины возле глаз, Алина припудрила щеки, чтобы они совсем не выглядели впалыми и бледными. Подмазала губы помадой. Можно было начинать и Мишаня сделал три хлопка возле камеры.

— Спасибо, что согласилась поговорить, я тебе честно скажу, было не легко. Поначалу я обрадовался, но вспомнив, как ты меня три, нет— четыре раза чуть не убила, разозлился. Я был зол.

— Я не хотела лишних жертв. Ни смерти Кузнецовой, ни твоей, ни еще чьей-либо. Вот Мишаниной, например. Ты, как Пучков, как и Снегирев, мешали мне довести дело до конца. Их я убила. Тебя, к сожалению, не смогла. Извини.

— Нет.

— Ты так и не поумнел, я смотрю.

Кисть Сибирского была загипсована, и он не смог сжать ее в кулак.

— Лучше помолчи. Я все расскажу сама.

Вика посмотрела на Сибирского, на Алину и Мишаню. Серов стоял у двери, охраняя порядок.

— Мы познакомились с Крапивиной, когда я пришла на прием с бывшим мужем, гражданским, с Женькой Кузнецовым. Я сама была почти психологом. Три курса все-таки. И потащила Женьку, я никак не могла понять, почему у нас не складывалось. Но все оказалось, как и у всех, банально и универсально. Сам никогда не увидишь. Надо чтобы тебе показали. Понимаешь? Живет пара, но они не видят очевидных вещей, которые из раза в раз не дают им страстно заниматься любовью. У всех свои тараканы, но они есть, а пары их не видят. Для меня вот этим бревном в глазу оказалась боль, которую я подавляла.

— История, которую ты мне рассказала, про шрам Крапивиной и ее изнасилование, это же твоя боль?

— Отчим воспользовался мной, когда мне было 14. Аборт. В 16 я училась в колледже. Трое из общаги. Аборт. Кузнецов заставил сделать меня уже третий — последний.

— Мне кажется, тебя трудно заставить.

— Ты прав, уговорил, он же и Кузнецову как-то уговорил, и еще наверняка кого-то. Он умел убеждать. А я умела подчиняться, да и знала, что такое аборт. Думала еще раз прокатит, но… Мне было страшно рожать. Страшно, что я стану такой же плохой матерью, как моя.

— Сестра, у тебя была сестра. Ты и ее убила?

— Крапивина убедила меня, что я не должна чувствовать за это вину. Мне было 12 лет, когда мать оставила меня, брата и младшую сестру на пляже в Иртышске. А сама ушла с отчимом. Мы заплыли на матрасе слишком далеко. Крапивина объяснила мне, что вина за такое всегда на взрослом, поэтому я себя не виню. И тебе не советую. Понял?

— Хорошо. Я тебя не виню. Что было после аборта?

— Нам хватило ума расстаться с Женькой, понимаешь, Сибирский? Нам хватило ума убежать друг от друга, но только после того как мы исцарапали друг другу души. Не знаю кто из нас оказался решительным, но факт остался таковым. И знаешь, я же стала встречаться с другими и поняла, что моя жизнь бессмысленная. Сначала я боялась стать плохой матерью, но став бездетной поняла, как глупо жить на этом свете без детей. Крапивина говорит, что любовь можно почувствовать только когда к тебе прижимается ребенок, он любит искренне и без каких-либо условностей. Не то, что мужчины, взрослые. И я решила спасать других мужчин и женщин. Спасать их пока они не уничтожили свои жизни. Крапивина шутила, когда я нашла у нее черную папку с безнадежными клиентами. Она говорила, что их только гроб разлучит. Так и будут мучать друг друга пока не помрут. И ты знаешь, я подумала, что могу им помочь. Я не хотела убивать Эльвиру. Сделала поддельную справку про СПИД, чтобы они поссорились, рассказали об изменах друг другу, разошлись. Эскалация семейного конфликта, достаточно было сдать повторный анализ и все. Мой план был бы разрушен. Но…

— Но, когда они вновь назначили встречу и собирались помириться, ты пошла на крайние меры?

— Я долго говорила с Эльвирой, но она не хотела меня слушать. Я не знаю, как это произошло. Я тогда тренировалась — бои на ножах. Я просто выхватила клинок и воткнула ей в сердце. Меня тошнило и колотило, я хотела сдаться. Но затаилась и стала ждать.

— Ждать, чтобы посмотреть что будет с мужем Эльвиры?

— Я была безумно счастлива, когда Вася пошел в бизнес и вообще преобразился. Понимаешь, Крапивина оказалась права. Гроб изменил их отношения. Как только брак распался, Вася зажил своей жизнью. Засуетился. Гордость города. Это и моя победа, — Вика улыбнулась. Она протянула скованными наручниками руки, ладонями обхватила пластиковый стаканчик, выпила воды.

— Отчим и те трое из общаги живы?

Вика прищурила глаза. Она не собиралась отвечать.

— Ты их убила до или после Эльвиры, или после жены художника?

— Я использовала яд. С женой художника Артамонова. Это было легче и не так страшно. Ты не видишь, как человек умирает. Они не занимались дочкой, она беспутной выросла. Да и талант надо было спасать от алкоголизма. Жена паразитировала, не давала мужу творить.

— Иринка? Почему не ее муж, он же откровенный мудак?

— Она ничем не занималась, бесполезный человек. Муж мудак, но у него хоть хобби было.