Бои у Хасана - Партийно-политическая работа в боевой обстановке (Сборник) - неизвестен Автор

- Товарищ комиссар! Я был с ротой, и о дивизии ничего не знаю.

Из всех отзывов о нем я знаю, что тов. Плоских держал себя в бою прекрасно, храбро, но для меня, как комиссара корпуса, его пребывание в дивизии ничего не дало.

Все управление боем со стороны политотделов дивизий заключалось в том, что они рассылали своих работников в части на все время боя. Оставшись в единственном числе, не имея крепкой связи с комиссарами частей, ничего не получая от своих работников, начальник политотдела через несколько часов видел, что ему на командном пункте делать тоже нечего, и также отправлялся воевать.

Однажды я пытался связаться по телефону с начальником политотдела тов. Полушкиным. У телефона оказался инструктор по информации то". Малафеев. Спрашиваю:

- Где товарищ Полушкин?

- На передовой линии.

- А где инструктора?

- Все воюют. Все жертвуют собой. Я заканчиваю сводку и тоже ухожу на передовую линию.

Вот так в первые дни боев были разбросаны силы политотделов.

Опыт настойчиво подсказывает следующую схему работы политорганов. Накануне боя, во время подготовки, работники политотдела должны быть в частях. Они проверяют подготовку, помогают комиссарам, постоянно информируют начподива о ходе работы. По окончании подготовки большинство инструкторов собирается в политотдел, и лишь некоторые остаются в частях на явно слабых участках. Во время боя инструктор не может находиться постоянно в какой-либо одной части, а должен быть при начальнике политотдела и выполнять его поручения, вытекающие из хода боя.

Это только грубая наметка. Вопрос о деятельности и месте политотдела в бою требует большой и специальной разработки. Ясно одно - начальники политотделов должны научиться маневрировать своими людьми, не растрачивать их попусту, помнить, что политотдельская группа есть не только рабочий аппарат, но и резерв комиссара дивизии или корпуса.

Кстати о политотделе корпуса. В Хасанской операции он полностью оправдал свое существование. Политуправление находилось далеко и могло руководить лишь телеграфными проводами. Политотдел же корпуса сумел сразу приспособиться к обстановке и установить постоянную живую связь с частями. Плохо только то, что штатная его численность не соответствовала вставшим перед ним задачам.

Большую долю внимания всего политаппарата занимал тыл. Трудность подвоза, отсутствие четкости и организованности в снабжении - все это зачастую создавало исключительную обстановку, которой приходилось заниматься не меньше, чем фронтом. Политработников оставляли на базах, чтобы "толкать" оттуда грузы. Политработники стояли на дорогах и регулировали движение машин. Политработники добывали и самые машины. Интересная деталь: главным эвакуатором раненых был секретарь корпусной партийной комиссии тов. Кудряшов. Его участие в этом деле прямо-таки спасло положение.

Тыл, особенно в начале его организации, требует со стороны политаппарата неослабного внимания. Большая доля работы по организации тыла падает на политотдел корпуса, ближе всех находящейся к источникам питания.

Плохо обстояло дело с учетом убыли людей. Штабы не занимались этим. Еще меньше обращали на это внимания все звенья политаппарата. Давным-давно известно, что успех всякой работы, не говоря уже о бое, зависит от того, как расставлены люди. А мы зачастую не могли установить в течение нескольких дней, куда девался тот или другой человек. Например, секретарь дивизионной партийной комиссии тов. Гвоздев, героически погибший на сопке Пулеметной, 3-4 дня считался политотделом дивизии без вести пропавшим. Найден он был лишь по окончании боя.

Учет людей исключительно важен прежде всего со стороны моральных факторов. Я лично глубоко убежден в том, что политаппарат должен всеми силами бороться против определения "без вести пропавший". Такой категории быть не должно. Работа учетных отделений наших штабов должна находиться под, неослабным контролем комиссаров.

В бою наши красноармейцы показали замечательную заботу о своем командире. Десятки случаев, когда они на руках выносили раненого командира, служат прекрасным тому подтверждением.

Это чувство любви к командиру надо всячески прививать бойцам.

Выявилась также настойчивая необходимость в работе по укреплению авторитета командира, по воспитанию у бойцов большой и крепкой веры в него.

Бой требует самых простых, доступных форм политработы. Наиболее действенными из них оказались лозунг, короткий горячий призыв. Он делал поистине чудеса. Наши политработники находили слова, неустанно звавшие вперед:

- За родину!

- За Сталина!

- За нашу партию!

Во всей массовой работе четко выработались два условия. Первое - не врать, говорить спокойно, твердо, но только правду. Отдельные части, прибывавшие в район сосредоточения, совершали марш плохо: были аварии, отставания, жалобы и прочее, причем бойцам было сказано, что они идут на ученье. Политотдел корпуса поправил эту ошибку и приказал по-настоящему разъяснить, куда и зачем идут части. После разъяснения людей как будто подменили, и недостатки, казавшиеся неустранимыми, исчезли.

С той же прямотой поступило командование корпуса в один из тяжелых моментов с питанием, вызванных бездорожьем. Явилась необходимость сократить паек. Командование выпустило обращение к бойцам, в котором правдиво сказало, чем вызывается это мероприятие, и люди поняли.

Второе - в процессе боя необходимо широко оповещать части о малейшем успехе на любом участке. Пусть этот успех принадлежит взводу, отделению, он должен быть известен всей части. В связи с этим особое значение приобретает постановка информации. У нас она была плохо налажена. Были случаи, когда комиссар дивизии в течение нескольких часов не знал о том, что делает тот или другой полк; в еще большем неведении находился политотдел корпуса.

Беспомощным и забытым оказался наш клуб. Вот жалобы одного из начальников клуба, ярко характеризующие отношение к нему:

- В период подхода к Заречью, по приказанию заместителя начальника штаба, клубную машину разгрузили и оставили все имущество на дороге, а часть ушла к исходным позициям. Таким образом клуб в работе участвовать не мог. Работники его вместе с имуществом остались на дороге, где просидели два дня, пока комиссар не выслал машины.

Даже комиссар два дня не вспоминал о клубе, о непосредственной базе своей работы! Красноармейцы, конечно, ждали работы клуба.

Наши клубы богаты, они могут хорошо работать, ими надо руководить и обязательно обеспечить их собственными средствами передвижения.

Немного о нашей технике. Громоздкая кино-радиоаппаратура, смонтированная на больших машинах, оказалась малопригодной в боевых условиях, по крайней мере в Хасанской операции. Звуковая кинопередвижка корпуса застряла в грязи до конца операции: никакие тракторы не в состоянии были ее вытащить. Да и использование ее в непосредственной близости к позициям очень затруднительно. Если противник делает засечки по рациям, то почему бы ему не делать этого и по нашим звуковым кинопередвижкам? Тяжелые машины хорошо подойдут для тыла, а на фронт нужна самая обыкновенная немая кинопередвижка: сна не выдает себя ни звуком, ни светом.