Чудеса: Популярная энциклопедия. Том 2 - Мезенцев Владимир Андреевич

— Глядите, — говорю ребятам, — налево, на наши тени, только не останавливаясь. Ничего не замечаете?

— Ой, свет вокруг моей головы! — восклицает Оля. — А почему у вас головы без света?

Мы с Сережей уже знакомы с этим феноменом и не очень ему удивляемся, хотя зрелище сегодня особенно яркое: вокруг тени головы каждого из нас сияет жемчужный яркий нимб. Я вижу только «свой» нимб, Сергей — у своей тени, Оля — у своей. Это лучи солнца попали в шарообразные росяные капли, усеявшие почти сплошным бисером чуть мохнатые листья люцерны, отразились внутренней поверхностью водяных шариков и снова вышли наружу, навстречу светилу. Наиболее ярко сияют (для каждого из нас!) те капельки, которые ближе к продолжению прямой линии «солнце — глаз наблюдателя», то есть у тени его головы — так сказать, в «противосолнечной точке» мира, усеянного росой. Светятся, конечно, и другие росинки, что дальше от тени, и лучики от них улетают как бы обратно на солнце, но вдали от нас, и потому эти дальние капельки не сверкают. Но когда голова идущего наблюдателя окажется между этими росинками и солнцем, засверкают они — конечно, только для этого наблюдателя. Так мы и объяснили Оле суть поразившего ее феномена».

Особенно яркий нимб можно увидеть, проезжая по росистому лугу на велосипеде. Вокруг тени головы буквально сияет ореол.

Французский художник Альберт Тиссандье оставил нам описание очень интересного явления, связанного со спектральным разложением света. Он наблюдал его на горе Пик-дю-Миди: «С юга виднелась обширная панорама гор, залитых ярким светом, тогда как на севере долины По и Тарбе. были закрыты сплошным морем облаков ослепительно белого цвета. Местами от этого моря, как дым, отделялись клочки пара, медленно поднимавшиеся и словно таявшие в лазурном небе. К трем с половиной часам клочки эти начали скопляться вокруг Пика, проходя над террасой обсерватории и исчезая в пропасти. Я в это время рисовал в горах, как вдруг был поражен необыкновенным блеском тумана, закрывавшего от меня даль. Как раз над моей головой образовалась матово-белая радуга, и в то же время в глубине пропасти показались ярко окрашенные круги, в центре которых я увидел свое собственное изображение. Это изображение было непосредственно окружено бледно-желтым ореолом, за которым следовали круги: красный, оранжевый и фиолетовый… Я позвал одного из своих спутников, чтобы полюбоваться «броккенским призраком». Когда он явился, то обе наши фигуры отчетливо отразились в центре круга, причем от теней наших голов и рук потянулись и длинные темные тучи, передвигавшиеся сообразно переменам наших положений. Если мы, например, протянув руку, двигали пальцами, то от каждого из них шел отдельный луч, двигавшийся, как крылья мельницы».

Выглядит как сказка! Но объясненная наукой. А если в такую сказку не вдумываться?..

Вспоминается легенда, несомненно навеянная описанным нами явлением. Много лет назад в швейцарских кантонах вспыхнуло народное восстание. Страна была тогда под игом иноземных захватчиков. Восстание возглавили трое братьев. Все они были храбрыми и сильными людьми. Восставшие бесстрашно сражались за свободу и независимость, но силы их все таяли и таяли. Настал день, когда трое храбрых братьев остались одни. Отбиваясь от врагов, они ушли высоко в горы.

Вражеские солдаты прекратили погоню и спустились вниз. Что могли им сделать три человека, загнанных в горы? А трое братьев остались там, наверху. Они предпочли умереть здесь свободными, чем быть рабами у чужеземцев. Братья не умерли, а ушли внутрь горы дожидаться того великого дня, когда люди будут свободными. С тех пор они дремлют в горе, видят сны. Им снится свобода, счастье родной страны, свобода и счастье на всей Земле. Время от времени один из братьев выходит из горы и поднимается на ее ледяную вершину. Тогда люди, живущие в долинах, видят на фоне облаков его исполинскую тень. Он оглядывает мир и, печальный возвращается к своим братьям. «Нет еще! — говорит он. — Великий день освобождения не наступил». Братья грустно вздыхают и с горы дует ветер, скатываются вниз лавины…

Суеверные люди, не стремящиеся даже немного поразмыслить над увиденным загадочным явлением, тут же относят его к надприродным, «потусторонним». Другие — романтики, «выдумщики» — сочиняют красивую легенду. И только третьи — здравомыслящие и любознательные, реалисты, оценивающие явления и факты с позиции разума, — ищут материальные, естественные причины еще непознанного.

«Огни» — призраки»

В горах можно встретиться и с другими призраками. Однажды с ними близко познакомились наши альпинисты в Киргизском Алатау… Они поднялись на высоту 3800 метров. Вдруг из-за хребтов наползли темные тучи и разразилась гроза. Когда первый альпинист дошел до самой вершины, она неожиданно засветилась. Человек оказался окруженным ярко сияющим ореолом, а его поднятая рука в кожаной перчатке излучала языки пламени! Вслед за ним «загорелись» и другие альпинисты.

— Смотрите, у него горят волосы! — крикнул один, показывая на товарища рядом.

— У тебя самого тоже!

Оказалось, что волосы светились у всех, кто был без шапки. А когда кто-то снял шапку, волосы будто потянулись за ней, испуская голубые искорки. Да, что волосы! Искрились ледорубы, фотоаппараты, металлические пуговицы. И все это шипело, как самовар. Когда гроза прошла, огни исчезли. Альпинисты рассказывали потом, что после этого ощущали лишь покалывание на концах пальцев и у корней волос. А безымянную вершину, где все это случилось, они назвали пиком Электро.

Подобное явление видели многие, побывавшие в горах. Сев отдохнуть у скалы, рассказывал один такой путешественник, он почувствовал вдруг сильную боль в спине и в плечах, как будто кто-то колол его иголками. Сбросил плащ, но боль не утихала, наоборот, распространилась по всему телу. Казалось, будто под рубашку забрались какие-то мурашки, бегают по телу и кусают то тут, то там. Далее все усиливаясь, ощущение это скоро приобрело характер боли от ожога. А палка, поставленная рядом, у скалы, издавала звук, похожий на жужжание большого шмеля. Все это продолжалось около пяти минут.

Это довольно редкое явление давно известно науке и называется огнями Эльма — от церкви святого Эльма в Италии, на которой в средние века часто загорались призрачные «огни».

И, конечно же, столь необычное природное явление с давних пор отнесено народной молвой к чудесным, обязательно предвещающим что-то людям. Правда, на этот раз — не плохое, а хорошее.

Мореходы считали огни Эльма добрым предзнаменованием, предвещавшим спасение корабля во время шторма. Вот запись капитана в судовом журнале времен парусников:

«Опасаясь бури, я приказал спустить все паруса. И тут мы увидели в разных местах корабля больше тридцати огней святого Эльма. Огонь, который находился на флюгере большой мачты, был более полутора футов в длину. Я послал матроса, чтобы снять его. Влезши наверх, матрос крикнул нам, что огонь шипит, как ракета из сырого пороха. Я велел снять его вместе с флюгером и принести вниз. Но как только матрос снял флюгер, огонь перескочил на конец мачты, откуда снять его было уже невозможно. Огонь оставался там некоторое время, а потом начал гаснуть и понемногу исчез».

В исторических хрониках описано такое событие. Большой отряд воинов Древнего Рима находился в ночном походе. Надвигалась гроза. Вдали громыхал гром. Вдруг над отрядом показались сотни голубоватых огоньков. Это засветились острия копий воинов; казалось, что железные копья солдат горят, не сгорая. Причины происшедшего в те времена никто не знал, но солдаты решили, что такое чудесное сияние на копьях не случайно: «Это — знак богов, предвещающий нашу победу».

Отражение удивления древних перед загадочными огнями мы встречаем у Шекспира в «Юлии Цезаре». Сенатор Цицерон спрашивает заговорщика против Юлия Цезаря Каску, что видел тот чудесного. Каска отвечает:

«Недавно Какой-то раб, — его в лицо ты знаешь, — Вверх поднял руку левую свою; Она с такою силой запылала, Как если б двадцать факелов горело; И что ж — рука осталась невредимой… Вчера ночная птица в самый полдень На площади уселась, оглашая Окрестности своим зловещим криком. Когда так много видится чудес, Нельзя сказать: «естественны они». Уверен я, что горе предвещают Они местам, в которых проявились».