Творения. Том II - Ефрем Сирин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но поскольку не имеем достаточных сил к борьбе с началами и властями и духами злобы, апостол увещевает нас воспринять на себя вся оружия Божия. Облекитесь в броню правды, обуйте нозе во уготование благовествования мира, препояшьте чресла истиною… над всеми же восприимши щит веры, в нем же, говорит он, возможете стрелы лукаваго разжженныя (то есть внушения нечистых страстей) угасити: и шлем спасения восприимите, и меч духовный, иже есть глагол Божий, чтобы с этим исчисленным теперь духовным оружием, высшим естества человеческого, возмогли мы стати противу жестоким кознем диавольским (Еф. 6, 11-17). Самый же способ, каким можем приобрести все, в точности обозначил апостол, сказав: Всякою молитвою и молением молящеся на всяко время духом, и в сие истое терпяще и бдяще… во всякой молитве (Еф. 6, 18). Потому апостол и желает всем, говоря: Благодать Господа Иисуса Христа, и любы Бога и Отца и общение Святаго Духа со всеми вами (2 Кор. 13, 13). И еще: всесовершен ваш дух и душа и тело непорочно в пришествие Господа нашего Иисуса Христа да сохранится (1 Фес. 5, 23). Вот сколь многими способами приводит он в ясность[161] прямой путь правды и высокую цель христианства, всех убеждая и всем желая достигнуть этой цели, взирая на которую любители истины всячески и неутомимо подвизаясь в вере, и уповании, и во всяком благоустройстве добродетели, дали бы обет и желали прийти к ней. Таковые, освободившись от всякого греха, в состоянии будут чисто, совершенно и неукоризненно исполнить и великие заповеди, в которых закон и пророцы висят: возлюбиши Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею… возлюбиши искренняго твоего яко сам себе (Мф. 22, 40, 37-39).
Если по видимости слишком распространили мы рассуждение о цели благочестия, какую предлагают нам Господь, апостолы и все Богодухновенные Писания, подтверждая все многими свидетельствами, то, как думаем, сделали это не без особой мысли, но чтобы всяким способом непоколебимо и несомненно удостовериться в том, какое у нас упование веры, какая наша цель и какое предлежит нам поприще. Особенно же мы, которые восприняли монашескую жизнь, поставили себя вне мирских уз и плотского общения, и решились пребывать о Христе девственниками, чтобы каждому и каждой постоянно иметь в виду, куда мы призваны и какой обязаны достигнуть меры. А потому отложим всякое самомнение о некоторых соделанных нами добрых делах, рассуждая о себе, что, действительно, мы – ничто, (особенно) в сравнении с превосходством совершенной меры звания и неисследимого богатства любви Христовой. (Будем же) всеми способами, изо всех сил и со всяким тщанием себя самих и, по слову Господню, все, что имеем в веке сем, всегда усердно посвящать на благое; сверх же сего, отрекшись от души своей, ежедневно с радостью воспринимать на себя крест и, последуя за ним, Самого Господа во всем имея для себя образом, примером и предположенной для нас целью, по сказанному: подобна мне бывайте, якоже аз Христу (1 Кор. 4, 16), терпением да течем на предлежащий нам подвиг: взирающе на Началника веры, и Совершителя Иисуса, Иже вместо предлежащих Ему радости, претерпе Крест, о срамоте нерадив, одесную же Престола Божия седе (Евр. 12, 1-2), – чтобы не обольститься нам по злоухищрению злобы мнением о своей праведности, будто бы уже достигли мы совершенства, и не остаться без высших духовных преспеяний, удовлетворившись некоторыми духовными дарованиями или немногими какими-нибудь добрыми делами, успокоившись на том. Напротив, как любители истины до конца пребудем в труде, в скорби, в подвиге, и непрестанном течении, с каждым днем простираясь постоянно в предняя, и забывая убо задняя (Флп. 3, 13), алкая и жаждая всегда правды, имея сокрушенное сердце, как не достигшие еще звания, в которое призваны, и не приявшие совершенной меры христианства, не пришедшие еще в совершенную любовь Христову. Действительно желающие достигнуть предложенной и предуказанной высочайшей цели всегда уязвлены желанием, до последнего даже издыхания, стремиться к оному званию неизглаголанного совершенства, не удовлетворяясь никаким причастием низших доброт[162] праведности: постам, или бдениям, или милостыни, или духовным дарованиям, – не успокаиваясь на них, а при всех добрых качествах и совершенствах всецело посвящая себя всем добродетелям, и, таким образом, (все равно) чувствуя себя недостаточными в рассуждении добродетели, никак не подумают, что исполнили они закон премудрости. Напротив, хотя и честны пред Богом, но будут почитать сами себя недостойными; хотя преспевают духовно, но сами себе покажутся только начинающими; хотя уже велики, уничижат себя и вменят в ничто. Таким образом, как уверовали и в какой мере возлюбили, в такой примут награды благовестия Царствия. Таковые души в состоянии будут благоугодить Богу и наследовать Царствие. Они как имеющие сокрушенное сердце, нищие духом, алчущие и жаждущие правды, вожделевающие совершенных (духовных) почестей за высокую любовь свою к Богу будут награждены высокими дарами.
И так как достаточно сказано о надежде достигнуть цели, какую особенно должны иметь обрекшие себя на монашескую жизнь и возлюбившие девство, то необходимо поговорить о собрании и святом сочетании братства в монастырях, о том, как братья должны жить и вести себя друг с другом, какими трудами, потом и упражнениями любители истины могут достигать сказанной выше цели благочестия. Необходимо поговорить об этом, чтобы люди ревностные и постоянные, (идущие) путем, ведущим в небесный град, вступив на этот путь усердно, шествовали с тем же усердием, пока не достигнут (цели).
Стремящийся к цели благочестия и желающий идти по следам Господним, удалившись из мира, от мирских удовольствий, безусловно предав себя братству, по Евангелию отрекшись отца, матери, жены, детей, братьев, родства, богатства, славы, благородства и вступив в монастырь, как бы в дополнение ко всему прекрасному, прежде всего да присовокупит это: еще же и душу свою (Лк. 14, 26). Что же значит – отречься от души своей? Безусловно и всецело предать себя братству, и вовсе не исполнять собственной своей воли, но поставить себя
