Адептус Астартес: Омнибус. Том II - Энди Смайли

Уверяя себя таким образом, Бхехан восстановил равновесие разума и успокоился. Он полностью сосредоточился на чтении рун. Камни фокусировали его силы, помогая ему улавливать любое психическое эхо, подобно призраку витающее над этим склепом. У любого прогностикара было подобное средоточие. Кое-кто, подобно Бхехану, использовал руны, а кто-то толковал волю Императора с помощью Таро.

— Виновники этой бойни… Я ощущаю, что им от нас что-то нужно. Может быть, они нас изучают? Хотят узнать, как мы устроены. — Глаза прогностикара все еще были закрыты, а голос звучал не громче шепота. — Зачем? Если бы это были животные, они просто сорвали бы плоть с костей. Но они не сорвали. Они разумны, да, весьма разумны… или по крайней мере… нет. Не все. Может быть, только один? Что-то вроде лидера?

Все вопросы были риторическими, и никто не отвечал и не прерывал этот поток сознания. По доспехам монотонно и ритмично барабанил дождь.

Бхехан сжал эльдарский камень, который он все еще держал в руке. К его облегчению, его охватило ощущение тепла, которое, как он уже давно понял, являлось предвестником грядущего видения. Значит, никакой «кромешной тьмы». Его дар не пострадал. Но чувство облегчения быстро сменилось отвращением, когда он ощутил в своем разуме чье-то присутствие.

В том, что им про вас известно, виноваты мы. Виноваты наши знания. Невольно сделанный подарок.

Слова были абсолютно четкими и разборчивыми, но образа говорящего не было. Высокий и гибкий силуэт расплывался перед закрытыми веками как выжженное на сетчатке солнечное пятно.

Они поглотили все, чем мы были. Все, что мы есть. И в своем примитивном желании выжить и эволюционировать хотят сделать с вами то же самое. Они хотят измениться. Разве не этот инстинкт движет всеми нами? Стремление к величию? Желание стать лучше, чем прежде?

Бхехан, которого долгие годы обучения сделали прагматичным и упорным, сосредоточился на образе.

— Ты эльдар. — Он не произносил слова вслух. В этом не было нужды.

Я был эльдаром. Теперь я — всего лишь призрак, бледная тень былого.

— Я не буду говорить с тобой, ксенос.

К гибели моих братьев и нашей прекрасной сестры привело именно такое высокомерие. Оно уничтожит и вас, мон-ки.

Псайкер ощутил тяжкое дуновение, похожее на последний вздох умирающего, и призрак исчез из его разума так же быстро, как и появился. Судорожно втянув в себя воздух, прогностикар распахнул глаза.

— Не стоит здесь задерживаться, — сказал он с отсутствующим видом. — Нужно забрать тело нашего брата и двигаться дальше.

— Это сказали тебе Знаки?

— Нет, — сказал Бхехан после секундного колебания. — Но я чувствую, что следует поступить именно так.

Гилеас относился к силам прогностикаров с почтением. Он никогда не подвергал сомнению их интуицию. Сержант кивнул.

— Воля прогностикара и воля судьбы сплетены в единое целое. Мы сделаем так, как ты говоришь.

Вперед вышел Рувим.

— Думаю… — начал он. — Думаю, не стоит. Пока что.

— Объясни, — взглянул на него Гилеас.

— Мы помешали им. Ксеносам. Можно выманить их на открытое место.

— Рувим, ты предлагаешь использовать нашего погибшего брата как приманку? — Гилеас даже не потрудился скрыть свое отвращение. — Не верю, что тебе в голову могла прийти подобная мысль.

— Приманка, — эхом отозвался Бхехан. Его глаза расширились. — Приманка. Да, точно. Приманка! — Псайкер вытащил из-за спины силовой топор. — Именно приманкой он и служит.

— Прогностикар? Ты же не собираешься согласиться с этим смехотворным планом?

— Нет! Для нас, сержант. Его оставили здесь, чтобы выманить нас.

Как будто в дополнение этих мрачных слов в небесах раздался еще один раскат грома. Дождь еще немного стих и теперь размеренно барабанил каплями по листве. Влага ненадолго скапливалась в широких чашеобразных листьях и проливалась на землю, выбивая фонтанчики пыли, прежде чем испариться.

Кроме Бхехана, ни один из бойцов «Расплаты» не обладал психическими силами, но все они почувствовали изменение в воздухе, ощутили, что рядом затаилось нечто угрожающее.

Оставалось только ждать.

— Держите оружие наготове, — выдохнул Гилеас. Его большой палец завис над активатором цепного меча. — Будьте готовы ко всему.

— Чувствую три психических образа, — сообщил прогностикар, крепко сжав рукоять силового топора. — Все приближаются с разных направлений.

— Всего три? — уточнил Гилеас. — Ты уверен?

— Да.

— Их трое, нас пятеро. Бой будет тяжелым, братья мои, но мы одержим верх. Мы — Серебряные Черепа, — в голосе Гилеаса звучала яростная гордость. — Мы победим.

При этих словах сержанта Ялонис и Бхехан надели шлемы.

Приведя взвод в полную боеготовность, Гилеас обратил внимание на пробегающие перед глазами строки данных. Движением век он отфильтровал все, что не имело отношения к предстоящему сражению, в том числе и мигающую иконку, ранее отслеживавшую жизненные функции Вульфрика. Однако, краткий взгляд на нее напомнил о желании отомстить, и по жилам сержанта пробежала огненная волна.

— Они идут! — выдохнул Бхехан в вокс.

При этих словах прогностикара Гилеас перепроверил свой прыжковый ранец. Он ненадолго отвлекся на потоки данных, несущих информацию об устройстве непосредственно в силовую броню. Сержант остался доволен, отметив, что ранец функционален на семьдесят процентов. Конечно, это не сравнить со всей его мощью, но для такого сражения хватит и этого. Гилеас приказал остальным бойцам взвода сделать то же самое. Если эти животные ищут битвы, то космодесантники «Расплаты» охотно им ее предоставят. Они вступят в бой и свершат то, что им удается лучше всего. То, за что они получили свое имя.

Расплату.

Большинство космодесантников сражались с врагами ради чести ордена, гордости роты или верности Империуму. Иногда, как в данном случае, ради праведного возмездия. Иногда просто ради самозащиты. Сержант Гилеас Ур'тен сражался ради всего этого. Однако, превыше всего, наособицу, стояли острые ощущения, сопровождающие ожидание стычки. Взрыв адреналина и повышение кровяного давления, когда его генетически улучшенное тело готовится направить карающую длань. Именно в этом состоит высшее предназначение всех Астартес.

Последовала долгая минута молчания, затем раздался гомон визгливых голосов. Из зарослей вырвалась целая толпа существ, столь же массивных, как и то, с которым космодесантники уже сталкивались. Гилеас нажал на переключатель цепного меча. Жаждущие кровавого пира зубья, взревев, пришли в движение, оружие ожило и приготовилось нести смерть.

Внезапное появление такого множества ксеносов вызвало секундное замешательство, но не более того. Уже через миг штурмовой взвод сформировал плотную керамитовую стену защиты. Возмездие было необходимо, и космодесантники были готовы его осуществить.

От каждого ксеноса исходило почти осязаемое желание убивать. Они шли в полный рост, хотя и немного неуверенно, видимо, это не было привычным способом передвижения. Возможно их задние ноги уже долгое время не использовались таким образом. Как будто подтверждая эти подозрения, три твари опустились на четыре конечности.

Когда животные приблизились к Астартес, их движения стали плавными, как у змей, их гибкость позволяла им с гипнотической грацией и ошеломляющей скоростью скользить по неровной поверхности.

Верхняя губа одного из существ приподнялась, демонстрируя двойной набор острых как бритва зубов. Не требовалось особого воображения, чтобы понять, как именно ксенос столь стремительно и эффективно извлек внутренние органы Вульфрика. Каждый из его зубов был способен с легкостью пронзать плоть и мускулы. Нападающие двинулись вперед единой группой, как будто их обучали и тренировали так же, как и самих Адептус Астартес.

Серебряные Черепа насчитали девять противников. Штурмовой взвод решительно вступил в бой. Бхехан, держа наготове силовой топор, поднял левую руку и выставил вперед ладонь, собираясь оградить своих боевых братьев психическим щитом. Кристаллы в психическом капюшоне брони начали пульсировать, когда он впустил в себя смертоносную мощь варпа, готовясь в любой момент выпустить ее на волю.

С ревом жаждущих кровопролития цепных мечей Гилеас и Тикайе бросились на находящегося справа ксеноса. Ялонис и Рувим подняли болтеры и открыли огонь.

В тихие прежде джунгли снизошла ярость. Приказы, крики чуждых существ и негодующее рявканье оружия затопили окружающее пространство какофонией.

Вложив в удар всю свою силу, Гилеас погрузил цепной меч в плоть ксеноса, с которым сражался. Тварь рванулась к нему, завывая и щелкая. Смертоносные когти блеснули перед самым шлемом, но сержант пригнулся и с легкостью уклонился, избегая удара. Он был убежден, что если существо пронзено цепным мечом, то оно находится на достаточном расстоянии и умирает. Двойная выгода.