Королевская кровь - Ирина Котова

Он оставил ее на осмотр, сам заглянул в кабинет к Тандаджи.

— Можно? — спросил, и тидусс кивнул, улыбнулся чуть заметно.

— Майло, — произнес полковник, усаживаясь в кресло, — кого ты мне подсунул? У нее же опыта нет совсем.

— Хороша, правда? — невозмутимо ответил господин начальник, с хитрецой глядя на него. — Зато как боевой маг и менталист незаменима. Я ее долго уговаривал переехать, все не соглашалась, а как услышала твое имя — за полдня собралась. Вот так-то, Игорь Иванович.

— Ты еще и сводней подрабатываешь? — проворчал Стрелковский раздраженно. Тидусс иронично поднял брови.

— А что, предлагала неприличное?

— Нет, — хмуро сказал Игорь, — но смотрит как девочка на ведро мороженого.

— Так пусть смотрит, полковник, пусть. Или ты стесняешься, что ли? Пока смотрит, глядишь, и научится от тебя чему-нибудь. Кадры надо растить верные, сам знаешь. Уйду на пенсию, — тут в его голосе прорезались мечтательные нотки, — кому управление оставлять? А тут девочка целое воровское кубло нам в руки отдала. Храбрость есть, а исполнительность и опыт приложатся. Меня-то помнишь, каким взял? Я по-рудложски двух слов связать не мог.

— У тебя актерские данные хорошие были, Майло. А тут пока только борзость какая-то. Ладно, оставим. Пока ты не на пенсии, надо организовать какого-нибудь мага, с сильной ментальной специализацией, — вспомнил Стрелковский. — Не может говорить этот Юземский, запечатан он. Надо б распечатать так, чтобы умом не повредился и сумел информацию передать. Я бы сам Свидерскому позвонил, но мне не по чину сейчас.

— Так все в твоих руках, только пожелай, Игорь Иванович, — с вполне прозрачным намеком высказался Тандаджи. — Я за кресло не держусь, буду счастлив его тебе вернуть. Стрелковский поморщился.

— Не гони лошадей, Майло. Я пока только на одно дело согласился.

— Где одно, там и другое, — с видом просветленного мудреца сообщил тидусс. — Если уж занялся, сам знаешь, отсюда не уйти. Кто, кроме нас, Игорь? Ты и так семь лет в отпуске был, пора б уже и отрабатывать. И от Дробжек нос не вороти. Резва, оно да, но пооботрется, еще нас с носом оставит. И как женщина она вполне нич…

— Майло, прекрати, — холодно остановил его Стрелковский.

— Слушаюсь, — язвительно ответил Тандаджи. — Иди-ка домой, полковник, а то вижу, умаялся ты с непривычки. Это тебе не Богам молиться, тут выносливость нужна. И воробья своего забери. Сейчас отзвонюсь Свидерскому, если он на месте, поговорю, и тебе сообщу.

Будет завтра тебе менталист высшей категории. Игорь Иванович постучался в кабинет виталиста, зашел. Люджина одевалась, боролась с молнией на спине, и движения у нее уже были вялыми, сонными. А пожилой виталист отчитывал ее, что-то параллельно записывая в журнал.

— Вы же женщина, вам живот и спину беречь нужно, капитан, а вы сколько часов без медпомощи ходили? А если потом детей не будет? Или кровотечение бы ночью открылось? Она молчала и сопела, терзая молнию, и Игорь не выдержал, подошел, застегнул быстро. Спина у нее была белая, с четко очерченными мышцами, совсем не рыхлая.

— Спасибо, — Люджина понуро уселась на кушетку, ожидая, пока виталист допишет. Не выдержала, зевнула, стараясь не открывать рот широко.

— Что там? — тихо спросил Стрелковский у врача.

— Удар по почкам, и ушиб паховой зоны, — сообщил виталист, дописывая. — Подлечили, пусть поспит. Рад вас видеть, кстати, Игорь Иванович. Вы меня не помните, наверное, я стажировался здесь в самом конце.

— Отчего же, Евгений Витальевич, помню, — сказал полковник с приязнью — лицо действительно оказалось знакомым. — Тоже очень рад. — Обернулся к тихой Люджине, — Капитан, поднимайтесь, я отвезу вас домой.

— Да я сама доеду, — неуверенно возразила она, но послушно побрела к двери. Так же тихо села в машину, пристегнулась.

— Вы только не засыпайте, постарайтесь, ладно? — попросил Стрелковский. — Где вы живете?

— В общежитии ведомственном, — сообщила напарница, снова зевая. — Не засну, не переживайте. Я привычная. Я есть очень хочу, с утра ничего не ела. Надо приготовить еще.

— Куда вам готовить? — Игорь аккуратно вел машину. — Вам сейчас только спать.

— У меня слуг нет, — усмехнулась она, — с накрытым столом никто не ждет. Вы меня довезите, а дальше я сама. Так и нужно было сделать, но он, чувствуя себя нянькой великовозрастного младенца, остановился у магазина готовой еды, накупил там совсем не воробьиных порций. Затем поднялся с ней на шестой этаж, донес пакеты. Заодно и комнату посмотрел — да уж, его келья и то шикарней была обставлена. Железный стол, как в камерах, два стула, строго заправленная койка, маленький холодильник, старый шкаф. Пока выходила по своим женским делам, глянул в гардероб — форма, несколько наборов, аккуратно сложенное простое белье, полотенца, набор для помывки армейский — мыло, мочалка, казенная зубная щетка. Там же, на полке, с пяток тарелок, приборы, сковородка с кастрюлей. На вешалке — халат, похожий на больничный, тапочки какие-то серые внизу. Платье, что на ней, видимо, единственное. Или она его специально купила, после его «пожеланий»? Эх, Игорь Иванович, Игорь Иванович, а ты и не подумал, что у напарницы с деньгами-то может быть не очень. Снова оглянулся. И не поймешь ведь, что здесь женщина живет, даже зеркала нет. Ни занавесок на окнах, ни коврика. Тут он вспомнил про коврик из невинно убиенного волка, которому не повезло нарваться на Люджинину родительницу, и улыбнулся. Стал расставлять купленные в кулинарии блюда, поглядывая на дверь и на часы. Полвосьмого. Ему бы тоже домой, он еще и слуг в штат набрать не успел, и повара тоже нет. Дом стоял закрытым все семь лет, и он не думал, что вернется в него. И вот… вернулся. Опять один, как и не было этого времени вне дома. Люджина вернулась через несколько минут, полезла в шкаф, взяла халат, мыло с мочалкой, надела тапочки.

— Вы куда это собрались? — недоуменно поинтересовался Стрелковский. Приступать к ужину без нее было неприлично, а кушанья пахли очень недурственно, даром что купленные.

— В помывочную, — сообщила она. — Надо ополоснуться, смыть сегодняшний день. Легче сразу станет.

— Если вы там свалитесь, легче никому не станет, — грубовато возразил Стрелковский. — Что вы выдумали? Садитесь есть и сразу спать.

— Я без душа спать не лягу, — заупрямилась северянка и снова заморгала, покраснела. Откат никуда не делся. Он со вздохом поднялся.

— Ладно, ведите. Где там ваша помывочная?

— Вы что, со мной? — странным тоном спросила она и покраснела еще больше. Боги, ну за что ему это?

— С вами, капитан, с вами. Вы моетесь внутри, я жду снаружи и слушаю, не упали ли вы там. И хватит спорить. Хватит! Плескалась она совсем не-по армейски долго, вышла в халатике, с мокрыми волосами, вся розовая, распаренная, еще более сонная. Глаза были красные. То ли от воды, то ли все-таки плакала. И ела неохотно, в отличие от него. Синие глаза то и дело смыкались, Люджина терла их кулаками, и в какой-то момент просто упала набок и заснула. Игорь от удивления даже жевать перестал — он видел работу виталистов, но чтобы человек так вырубился моментально — такого еще не было. Посмотрел на спящую напарницу. Сложил купленную еду в холодильник. Вытащил из-под нее одеяло, снял тапочки, подтянул спящего воробья на подушку, укрыл. Ну нянька, чисто нянька. Выключил свет и прикрыл за собой дверь.